Мир жизни и смерти 3 - Павел Михайлович Пуничев

Самое большое углубление пересекала глубокая трещина, а вот вторая по объему была в полном порядке. Выдул из нее пыль, вылил воду. Здесь, конечно, не такая жара, как в локации лавового моря, но пол горячий, вода нагреется быстро. Из пары перевернутых бочонков соорудил стол. Сыр, фрукты, пара свечей. Подумал, нашарил в сумке последнюю бутылку вина из заброшенного форта, а вот с хрустальными фужерами пришлось обломаться, видимо никто из игроков еще не достиг таких высот в стеклодувном деле, пришлось удовлетвориться кривобокими стопочками. Оглядел поляну, сходил за оставленным Резаком ковром, постелил рядом с купальней. Хм, а название не наврало, действительно богато выглядит и главное — он очень мягкий.

Лапочка Броневому

— Я прямо печёнкой чувствую, у вас там романтик намечается, включи, плиз, запись для меня. Обещаю, никуда дальше не пойдет, а с меня какой-нибудь приятный подарочек будет.

— Чертова извращенка, — пробормотал я, опять отправляя ее в часовой бан, — романтик, романтик... Никакой романтики, ну, подумаешь, выпьем немного вина...

Я потрогал воду и пошел будить Фло.

Узнав, что ее ждет теплая ванна, Фло запищала так восторженно, будто ей личный дворец подарили, скинула одежду, на цыпочках добежала до купальни со вздохом блаженства окунаясь в воду. Я с удовольствием понаблюдал за этой пробежкой, не спеша отправляясь следом, завалился на ковер, поставил рядом миску с сыром и виноградом, набулькал себе вина.

Фло не выныривала из-под воды, наверное, не меньше пяти минут, а когда выплыла, то только со счастливым стоном откинула голову, балдея с закрытыми глазами. Устала, бедолага. Я хряпнул еще стопку, подвинулся ближе, опуская руку в теплую воду.

Какая у нее все же гладкая кожа, животик втянутый и грудь пусть не большая, но такая приятная на ощупь.

Фло, так и не открывая глаз, прикусила нижнюю губу и тихонько застонала. Вода пошла волнами, выпуская наружу одну ножку, улегшуюся на ковер рядом со мной и вторую, примостившуюся с другой стороны купальни.

Ну что же... я с трудом проглотил вдруг ставшую поперек горла виноградину. Рука скользнула с груди на живот и еще ниже, извлекая из груди девушки еще один тихий стон. Не спеша, задвигал рукой, иногда слегка заходя внутрь. Фло подалась навстречу руке, задвигалась сама, стискивая руками грудь, зажимая между пальчиками торчащие сосочки. Я, поддавшись моменту, ускорил движение руки, заходя все глубже, резче. Ступни девушки вытянулись, ноги начали подниматься выше, все сильнее расходясь в стороны, губы разомкнулись, испуская стон наслаждения, девушка тяжело задышала, все быстрее подаваясь на встречу моему движению. Я второй рукой, поглаживая ее гриву волос на голове, любовался, как в сладостном напряжении все сильнее выгибается ее стройное, гибкое тело. Еще миг и она, вздрогнув, с тихим выдохом расслабилась, опуская ноги обратно в воду и с робкой улыбкой, наконец, открывая глаза. Однако, не прошло и секунды, как ее лицо побелело, а улыбку стерло бесследно.

Я так удивился, что даже пощупал голову, проверяя не выросли ли на ней рога, но смотрела она не на меня, в чем я убедился, подняв голову и увидев на вершине столба, сползающего вниз сухопутного осьминога.

Ледяное копье я скастовал рефлекторно. Ледяное жало пробило головоногого насквозь, заставив его отлепиться от камня и рухнуть вниз. Я едва успел вырвать Фло из купальни, как туда, поднимая тучи брызг, рухнуло судорожно извивающееся тело. К сожалению, оно оказалось не одно. Далеко не одно. Вершина столба заполнилась беззвучными восьминогими тварями, начавшими шустро слезать вниз.

Схватил Фло за руку, буквально швыряя ее в сторону сброшенных нами вещей. Взгляд на выход — там все так же не прекращаясь бушует всепожирающее пламя. Путь к отступлению закрыт. Каст снежной бури и десяток осьминогов, потеряв опору на обледеневшей поверхности, падают вниз, теряя по пути отмороженные конечности. Призвать Дола. Рвануть к вещам, по пути выхватывая топор. Подхватить посох, накладывая на Фло щит праха. Спрятать ее у себя за спиной, наложить на себя воздушный щит. Включить усиливающую абилку. Скастовать на подбегающую толпу святое сияние, заставляя их чешуйчатую кожу вскипать и пузыриться. Выдохнуть, возвращая течение времени в нормальное русло.

— Дол, в атаку! Фло, реген!

Кулдаун копья откатился, и я скастовал его на ближайшего врага, пробивая его голову насквозь, откидывая назад и пришпиливая его к голове следующего нападающего. Осьминоги потеряли ориентацию в пространстве, не зная, как и куда им двигаться дальше, но через них уже переползали их сородичи, обходили со сторон, отталкивая пошатывающуюся парочку.

Снежная буря накрыла их всех, приморозив многочисленные конечности к каменному полу, и тут же в этот скульптурный ансамбль врезался взбешённый локомотив в овечьей шкуре. Куски обледеневшей плоти полетели во все стороны засыпая собой весь пол, но десятки и десятки новых врагов, спустившись со столба, бросались в атаку, опутывая, оплетая, обездвиживая боевого пета. Я накрыл эту толпу святым сиянием, врубил поток огня.

Знаю, что огонь здесь не рулит, но все остальные заклинания на откате. Как ни странно, заклинание действует. Не так хорошо, как хотелось бы, но и не так плохо, как я думал.

К сожалению, к этому моменту, даже не смотря на новую защиту, Дола буквально разорвали на куски и оставшийся десяток тварей, бросились на нас со всех сторон. Снежный буран сковал только двоих, остальные напрыгнули, вбивая костяные навершия щупалец мне в грудь, в живот и ноги, выдирая из тела ребра и внутренности. Я вяло отмахнулся топором, а затем, под грудой склизких тел, начал заваливаться назад, прямо на завизжавшую Фло. Последнее что я увидел, был яркий свет в конце туннеля.

Внимание! Вы погибли. У членов вашего пати есть 2 минуты 30 секунд, чтобы вас оживить.

2:29, 2:28...

М-да... а смысл ждать? Оживлять нас некому. Фло небось уже поднимается с