Короли рая - Нелл Ричард

Это был смех?

Она попыталась заглушить свой скачущий пульс, напрягая слух. Это могли быть «ночные люди» или бездомный псих, гогочущий в переулке… И вот, опять.

Не время для страха или нерешимости. Выбирай и двигайся.

Она побежала на звук. Ее шаги гремели в ушах, камушки хрустели под ногами, и смех стал отчетливее – теперь смешанный с голосами и скрежетом дерева о дерево.

За своим нынешним кольцом Дала приметила усадьбу с травяной крышей, стоящую отдельно – прелестный зеленый остров рядом с грязным берегом, – но вначале исключила ее из своих планов. Стены были чистыми, крыша добротная и ухоженная. Это было место для остановок странствующих купцов или заезжих вождей, а не для попоек золотарей. Но тогда почему оно вообще здесь, в этом селении?

Дала по-прежнему не видела света, но звуки стали четче. Она подкралась ближе и увидела окна, завешенные шкурами животных, очажное отверстие, лишенное золы. А потом она заметила факелы. Их погасили в корыте с водой, стоящем в футе от тяжелой двери.

Это они! Спасибо тебе, Господи, я их нашла.

Она потянулась к дверному кольцу и впервые задумалась о своей внешности. Волосы немытые и ненадушенные, коричневое платье в пятнах грязи, пота и невесть чего еще – даже коричневая ученическая шаль не красуется на голове как положено, а обвита вокруг шеи с небрежностью веревки. Тонкая, поношенная ткань, которую ей приходилось надевать, облегала растущие изгибы ее тела, и она скривилась при мысли о мужских взглядах.

Они увидят не жрицу, дошло до нее, а юную женщину.

Эти бедолаги увидят просто еще одну вещь, которую не могут иметь, непрошено вторгшуюся в их священные владения. В одиночку. Но она зашла слишком далеко, чтобы повернуть сейчас назад. Она вздохнула, ухватилась за железо на двери – ладони холодные, но мышцы налиты силой – и потянула.

Тепло и запахи пива, дыма и пота окутали ее. Темные крапчатые доски покрывали пол, едва заметные под слоем грязи. На стенах неярко горели факелы в железных скобах, а в одном углу дома громоздились бочонки.

Все мужчины одновременно заметили Далу. Сидя на гладких лавках, они разговаривали и смеялись, прислонившись спинами к стенам, держа трубки или бурдюки. Они сидели очень близко друг к другу, соприкасаясь плечами и приближая лица к собеседникам. Но теперь они смолкли, выпрямились и уставились на Далу.

Она не могла быть уверена, с чем имеет дело или как они отреагируют.

Мужчины как псы и волки, напомнила она себе, не выказывай слабости и колебаний.

Она вошла внутрь и закрыла дверь; сердце колотилось так громко, что она испугалась, как бы они не услышали.

Один мужчина на дальней стороне встал. Его открытый рот окружала густая черная щетина; он был чумаз и одет в обноски, но являл собой изваяние из мускулов – даже красивый и совсем не такой, как она ожидала.

– Кто…

– Я присылала капитана Вачира. Хочу с вами поговорить.

Она насчитала десять мужчин, но остальные были совсем не похожи на вставшего. Эти казались более щуплыми, жесткими, с рябыми осунувшимися лицами, как у Миши и его братьев. Губы у многих из них впали и сморщились от недостатка зубов.

– Никогда о нем не слышал, – сказал первый без тени шутки, хотя некоторые мужчины ухмыльнулись. Его голос был ясным и уверенным.

Дала узнала лица мужчин у реки, убедилась, что это золотари, и подозревала, что говорящий – Бирмун. Она внимательно рассматривала детали комнаты, отметив хорошее каменное основание квадратного очага и прочные опорные столбы, вырезанные из цельных деревьев.

– Удивлена, что мы не живем как звери? – Вожак сощурил глаза, вероятно от злости.

Дала встретила его свирепый взгляд, затем отвернулась, как будто не впечатленная.

– Да. Капитан – хороший, верный мужчина и отец, и вам не следовало причинять ему вред. – Она бросила свой тяжелый мешок на пол, затем медленно отошла и приблизилась к сидящим.

– Сказал же тебе, я никогда не слышал о…

– А теперь ты солгал дважды и покалечил хорошего мужчину, и это единственное, что я о тебе знаю.

Зрение затуманилось, и Дала испугалась, что хлопнется в обморок. Веки мужчины поднялись, его голова откинулась назад, и девушка уставилась ему в глаза. – Возможно, я зря трачу свое время.

Она развернулась и пошла обратно к своей сумке и двери, и молилась, шагая так медленно, как только могла, не выдавая себя.

Мужчина безмолвствовал. Она считала каждый длинный шаг, и когда вновь коснулась ладонью железного кольца, подумала, что допустила жуткий промах; время замедлилось до ударов сердца и покашливаний, когда все ее планы сошлись на единственной ставке.

– Чего ты хочешь?

Она испустила выдох. А когда наконец оглянулась назад, то призвала любовь к своим братьям – искреннюю веру, которую питала к заблудшим мальчикам и ущербным мужчинам, – и пожелала, чтобы он увидел и поверил в это.

– Я хочу вам помочь.

Он фыркнул. – Нам не нужна твоя помощь. – Он вытянул руки, как бы обводя ими дом. – Вождь Сурэн дает нам то, что нужно. Наполняет нам чаши и животы. – Он покачнулся и махнул в ее сторону дымящейся трубкой. – Орден… Орден делает мужчин рабами. – При этом он отпил из бурдюка в другой руке, и мужчины поддержали его.

Дала и не рассчитывала, что будет легко. Она убрала волосы назад и перебросила их через плечо, дабы выиграть время, наблюдая, как глаза мужчин следят за ней, будто собаки за палкой.

– Твой великий вождь пирует с тобой в своем зале? – Она помолчала, видя по их реакции, что сделала удачный выбор. – Знакомит тебя с дочерьми своих слуг? Интересуется, не хочешь ли ты серебра или чего-то еще, кроме этого яда? – Она указала на бочонки, затем смягчила тон. – Проявляет к тебе хоть малейшее уважение?

Говорящий исподлобья смотрел на нее, как на дурочку, но ничего не сказал, а многие мужчины воззрились себе под ноги.

– Как твое имя, сын Имлера?

– Мое имя, – его лицо исказилось. – Мы «ночные люди», Госпожа. Мы – крысобои, навозные фермеры и копатели канав. Мое имя ничего не значит. – Он сделал тяжелый шаг вперед и моргнул, глядя на нее. – Я не обзаведусь детьми и умру, не оставив памяти. Таков порядок вещей. – Он сделал большой глоток, и снова другие мужчины повторили за ним.

Его слова и нрав… Он как будто вождь.

Должно быть, он был каким-то образом научен или годами наблюдал за состоятельными людьми. Он делал паузы, выделяя нужные слова и звуки для пущего эффекта, жестикулируя и выжидая, пока не завладеет вниманием своих приверженцев. Даже Дала не могла отвести взгляд и видела, что другие мужчины не испытывают нужды говорить – что они доверяют ему озвучивать их возражения.

Он камень на краю утеса, и его падение обрушит остальных. Он единственный, кто мне нужен.

Она ждала, пока молчание не растянулось до неловкости. Теперь она успокоилась, зная в глубине души, что богиня привела ее сюда, к этому человеку, в этот миг.

– С моей помощью все может измениться. Однажды вы станете ходить по улицам, вселяя страх и уважение в других мужчин, а боги узнают ваши имена.

«Вождь» ночных людей сморщил покрасневшее от выпивки лицо, затем фыркнул. Он опустился в кресло и отпил снова, рыгнув, когда попытался заговорить.

– У нас… нет богатства, кроме этого. – Он поднял свой винный бурдюк. – Нам запрещено носить оружие – да и никто из кузнецов нас не пустит к себе в мастерскую. Мы не можем драться в поединках с другими мужчинами, потому как ни один человек чести не согласится. – Некоторые из сидящих начали разговаривать между собой, как будто помеха исчезла, и говорящий злобно оскалился: – Итак, скажи мне, жрица, кем бы ты к чертям ни была и зачем бы сюда ни пришла, как мужикам вроде нас заслужить славу?

Дала схватилась за угол сумки и перевернула ее, высыпав тяжелые, обернутые тканью клинки-саксы и кинжалы с костяными рукоятками, которые истязали ее плечи. Стук металла о дерево заставил всех умолкнуть; Дала наклонилась и подняла один из матерчатых свертков, держа его так, чтоб видели мужчины. Те уставились во все глаза.