Драконья Кровь - Маргарита Зайцева

тут же сковало заклятие «лесной клещ». После чего из-за деревьев показалась тень. Его тень.

Но он давно мертв. Я собственными глазами видела его окровавленное драконье тело. Он не мог там быть. Не мог. Если…только…

Разлом.

Осознание пришло неожиданно. А когда распознала собственную мысль, чуть не вынесла к разлому стену таверны. Чтоб усмирить свой пыл, пришлось до боли сжать кулаки. Костяшки побелели. Ногти впились в кожу и медленно разрезали её. Боль отрезвила.

Подняв взгляд на тёмных, рассказала все, что знала:

— Это заклятие «глубокого страха», когда жертва данного магического воздействия не сопротивляется или сдаётся в своём сне, ее физическое тело перемещается из постели родного дома в место, координаты которого указаны в плетении заклятия. Особенность этого заклятия исходит от названия. Жертва не может сказать, кто ее на самом похитил, ибо видит не похититель, а её самый большой страх, который все года скрывался голубого внутри.

— Офицер Хард сказал тоже самое, — вампир выругался.

Мужчины после моих слов поникли ещё больше. Измир до посинения сжал кулаки. Кайсери схватился за голову. Офицер зер Фордом уронил голову на руки. А брат Зелены пустым взглядом смотрел в потолок.

Да уж… Нелёгкое расследование им дали. Я бы сама также мучилась, если бы не мой дар.

Точно!

— Офицеры, — позвала тёмных. — Я бы могла попытаться проникнуть в сознание кого-то из попавших под влияние данного заклятия, если имена таковых у вас имеются.

Сама я была не уверена в том, что предлагала. Ведь если мои познания этого заклятья верны, и я ничего не забыла, то ни один чародей не смог бы разглядеть истинное лицо того, кто наложил «глубокий страх», даже я несмотря на то, что мой дар значительно отличался от дара простого чародея. И хоть я понимала, что из этого ничего стоящего не выйдет, не упомянуть об этом просто не могла. Попытаться можно было, а вот на положительный результат надеяться — бесполезно.

Что я и сказала офицерам тёмной стражи.

Их же реакция на мои слова меня чуть удивила. Вместо того, чтоб немного расслабиться и наконец выдохнуть, мужчины подобрались и с совершенно непроницаемыми лицами посмотрели на меня. В их глазах не было и намека на облегчение. Вся их поза говорила о том, что шутить они не намерены.

— Что-то не так? — поспешила нарушить внезапно возникшую между нами тишину.

— Ты издеваешься над нами? — голос офицера де Рандара прозвучал угрожающе.

— Если это была шутка, она была не удачной, — попытался сгладить недовольство друга Кайсери.

— О чем вы? — не поняла их. — Я совершенно серьезно.

Что на них нашло? Разве не они пришли ко мне за помощью? Разве не ее они хотели получить? Тогда в чем проблема? Что я сказала такого, что они одновременно так резко и негативно отреагировали на услышанное?

Темные, чтоб их Разлом пожрал. Никогда не понимала представителей их расы. Отпетые трудоголики, невидящие никого и ничего крое своей работы. Может от того, что Дракаресу и Вару часто приходится с ними общаться, они стали вечно все контролирующими? Хотя Вар был таким с детства. А вот насчет офицера Горна я не была уверена…

— Как твой красный цветок? — неожиданно спросил офицер Найр.

— А он-то тут причем? — хотела бы спросить, да осознала, что так насторожило офицеров темной стражи. — Все со мной в порядке. Если я сказала, что могу проникнуть в сознание, значит проникну.

— А как же ваши ведьминские штучки с колдовством? Или те девицы нам наврали про то, что вы, женщины, теряете силу стоит ей воспользоваться во время цветения красного цветка? — Измир, сидя напротив меня, поддался вперед. В его глазах недобро блеснул зеленый огонь. Да и все положение тела не сулило ничего хорошего.

Он вот-вот мог догадаться!

— Во-первых, как вы выразились, офицер де Рандар, — перешла на официальны тон, — эти девицы вам не соврали. Чародейки действительно могут потерять свою силу, использовав ее в сокровенные дни. Но это не говорит о том, что мы можем полностью лишиться своих способностей.

— Ты о чем? — вампир навострил заостренные уши. — То есть вы можете и не потерять их? Разве это возможно?

— Заткнись кровосос, не видишь, ведьма пытается запудрить нам мозги.

Так и хотелось испепелить одного высокомерного офицера стражи тьмы. Какая разница: одним меньше, одним больше — никто ведь и не заметит его пропажи. Может все же поджарить ему мозги?

Как бы мне ни хотелось его сделать, я не могла позволить эмоциям взять вверх над разумом и раскрыть тайну нашей семьи.

Сев ровнее, сделав пару дыхательных упражнений, я все же продолжила:

— Избежать кары Разлома возможно. Я всегда считала это легендой, но после того случая у тролльего моста. Убедилась, что и легенды могут оказаться правдой. Чародейка может и не потерять свою силу, когда распускается ее цветок, только при одном условии: если она использовала силу не для себя.

Было, конечно, еще одно условие. Если же ты дракон, скрывающийся под личиной чародея, то ты не лишишься своего дара. Но об этом офицерам знать не стоило.

— Например? — лорд зер Фордом сложил руки на груди.

— Если чародейка спасла кому-то жизнь, позабыв про запреты старших. Когда ты ставишь чью-то жизнь превыше себя, своего дара, твоя добродетель может окупиться — силы останутся при тебе.

Говоря это, я смотрела исключительно на одного темного, что сидел напротив меня и прожигал своим зеленым огнем. Не знаю, чего хотела увидеть в его взгляде. Но заметив, что он никак не отреагировал на мои слова, я почему-то расстроилась. Меня задело, что он мне не поверил. Мне был неприятен его отстранённый взгляд.

Что это вообще такое?

Тряхнув головой, отгоняя нежеланное наваждение, перевела взгляд на сидящих за столом офицеров темной стражи.

— Если не верите моим словам, почитайте архивные документы, может там найдете похожие случаи.

— Не переживайте, госпожа Дарг, обязательно проверим, — его ледяное «госпожа» болью отозвалось в груди.

Разлом! Что за посторонние эмоции?

— Мы ничего поверять не будем, — сказал лорд Найр, недовольно посмотрев на Измира. — Мы тебе верим, — он оглядел своих коллег, и добил. — Все мы.

— Спасибо, — слабая улыбка коснулась моих губ. А после улыбнулись и мужчины. Все, кроме него.

Следующие два часа мы провели в обсуждении всех пропавших девушек и выяснили совсем немного.

Во-первых, всего пропало шестнадцать девушек. За такой короткий срок это довольно много. Девушки были примерно одного возраста от восемнадцати до двадцати пяти лет. Когда офицеры показали их портреты из всех я узнала только одну — Лию. Она была старшей сестрой одного моего