Дорога в алмазах - Марина Серова

покинуть страну с дочкой на некоторое время, и я теперь не уверен, что увидел бы ее вновь. Может, я ей не нужен? – Анатолий взглянул в глаза любимой женщине. – Мы оба совершили ужасный поступок, пора понести наказание.

– Нет, что ты. – Ее рука тут же переместилась с брюк Сергея на воротник Анатолия. – Я бы обязательно вернулась к тебе, дорогой! С Сережей мы встречались лишь для оформления бумаг, чтобы Соня осталась жить с ним. Поэтому он и пришел в аэропорт, чтобы проводить меня и забрать ребенка.

«Ух, как ловко выкрутилась, изворотливость у нее в крови. А у Сергея брови почти взлетели, у него вообще сегодня удивительный день…»

Услышав заветные слова матери, девочка прижалась к папе и нежно положила голову ему на плечо. Ребенок и правда привязан к отцу.

– Ты серьезно? – Губы Анатолия расплылись в счастливой улыбке. – Тогда нам надо уехать из этого города, чтобы ничто не напоминало о страшных событиях, а дочку всегда можно забирать на выходные.

Матильде явно не хотелось этого делать, но ради свободы она согласилась, наверняка надеясь, что Сережа никуда не денется. А вот здесь бы я поспорила. Я позабочусь о том, чтобы у него не было свободного времени.

Киря затормозил. Мы приехали в Кимовский район к стоматологии Сергея, где Ленка недавно потеряла зуб, а я свой покой.

* * *

– Ну, что я должен делать? – Сережа облачился в рабочую одежду и вышел к нам.

– Показывай. – Я, Киря и Анатолий с девочкой стояли около стоматологического кресла и смотрели на Матильду.

– Семерка снизу. – Анатолий любовно смотрел на свою Мати, желая побыстрее вырвать ее из лап любовника.

Сережа ловко зацепил крючковатым инструментом временную пломбу, которая оказалась довольно мягкой, и бросил ее в лоток. Откуда же ему было знать, что в ней миллион долларов…

Алмаз я нашла сразу, маленький голубенький камушек, размером с кончик карандаша, станет завершающим этапом в этом трудном деле.

Убрав алмаз в пакет, я облегченно вздохнула.

– Это все? – Сергей не понял, зачем мне пломба из чужого зуба, но серьезный вид Кирьянова убедил его, что все в порядке.

– Спасибо за помощь в расследовании. – Кирьянов был неотразим. – Все свободны.

Нелегко водить за нос преступника, не располагая на него никакими уликами и даже не имея права на арест. Так как Барышкин не писал заявление об украденных алмазах, то и дело закрывать не надо. Мой друг, не тратя времени даром, быстро ретировался, подмигнув мне на прощание. Счастливый Анатолий и разочарованная Матильда тоже поспешили покинуть кабинет Сергея, оставив нас с его дочкой наедине.

– Не ожидала от тебя такого…

– Мы были молоды, я думал, что влюблен.

– И даже когда она была второй раз замужем, ты тоже думал, что влюблен? И в Тарасов ты поехал за ней? – Это была не ревность, нет, я просто спросила.

– Ну, отчасти да. – Он потрепал свою дочку за косичку.

– Ладно, забыли. Некогда мне сейчас, работы много. Теперь ты в курсе всего. – Я развернулась, чтобы выйти.

– Тань… Мы можем завтра встретиться в более нормальной обстановке? – В голосе Сергея послышалась надежда.

– Ресторан «Дары Сары»?

– Он самый!

– Позвони мне.

Я оставила сияющего Сергея дальше освещать своим счастьем стоматологию, а сама поспешила к Барышкину. Он еще не знает о некоторых нюансах расследования, да и пятому алмазу, думаю, будет рад.

Салон выглядел опустевшим. Некоторые окна были разбиты, скорее всего, это следы недавнего проникновения Родионова. Охранник Евгений, как старый верный пес, дорабатывал свои рабочие будни. Интересно, за какой срок Барышкин восстановит свой коллектив, да и возможно ли такое?

– Танюша! – Степан Петрович встретил меня в холле, самостоятельно убирая осколки витрин. – Неужели на моей улице праздник?

– Я вижу, и уборщица у вас тоже уволилась?

– Да, уволилась, и не только она. Это уже не важно. – Он сгреб в кучку мусор и, обтирая руки о тряпку за поясом, пригласил меня в свой кабинет. – Нам здесь никто не помешает.

– Пятый алмаз, – я с ходу протянула ему пакетик, – от пломбы еще не совсем очистила, но думаю, сканер его уловит.

С трепетом Барышкин взял свой инструмент и просканировал камень.

– Это он! Нашелся! Как вам удалось, Татьяна? Это же иголка в стоге сена!

– Ну, не совсем сена, но попотеть пришлось. Серые клеточки постарались, и без везения тоже не обошлось.

– Теперь-то вы не откажетесь взять свой гонорар? – Он протянул мне уже знакомый пакет. – И от кофе, надеюсь, тоже?

Теперь была моя очередь удивляться.

– Я прикупил его в тематическом магазине, продавец уверил, что это настоящий бразильский букет. Составьте мне компанию, прошу.

Я сделала восхитительный глоток Южной Америки, и в душе вновь запорхали разноцветные бабочки. Много ли нужно для счастья? Осталось только поведать Барышкину последнюю грустную историю, чтобы потом разбежаться навсегда.

– Степан Петрович, должна вам сказать, что вы не ошиблись в Сусликове. Этот парень действительно заслуживал вашего доброго отношения, несмотря на порывы коллег очернить его человечность. Я думаю, он попал в некий коллапс социальных отношений, и это завело его на неверный путь, но он все-таки вырулил в правильном направлении. Ошибкой было лишь то, что он не пришел к вам с признанием, тогда многих бед можно было бы избежать. Он струсил и этим дал повод более корыстным людям завладеть ситуацией. Несмотря на трудное положение в семье – у него сестра при смерти, – этот человек не рискнул идти на преступление. – Я допила свой кофе. – Было приятно с вами работать, хоть вначале и не совсем понятно.

Барышкин молча пил свой травяной чай, внимательно слушая каждое мое слово. Не удивлюсь, если он еще час так просидит в размышлениях.

Мне на плечи вдруг навалилась усталость. Несмотря на выпитую чашку крепкого кофе, я ощутила сильное желание как следует выспаться.

Степан Петрович не спешил вступать со мной в диалог, он словно замер, витая в своих мыслях. Я решила оставить его одного. Мы попрощались, обнявшись как старые друзья, и я поехала домой.