Тайны Ирема - Ник Харрис

Рывок — и чудовище застыло в нескольких метрах от Конана.

Еще рывок… и крутящийся, как крыло ветряной мельницы, клинок киммерийца отсек корявую, высохшую и покрытую жестким волосом конечность.

К сожалению, другой лапой чудовище успело разорвать бок вороному коню. Смертельно раненый жеребец, испуганно кося глазом на вывалившиеся из его живота внутренности, взвился на дыбы и упал на спину. Конан едва успел соскочить и чуть не оказался в объятиях твари. Култар в мгновение ока спешился — сражаться на лошади с таким созданием оказалось опасно — взмахнул мечом, и вторая лапа чудовища упала на мостовую. Но монстр, казалось, даже не заметил потери двух конечностей. Так же молча, он бросился в атаку, теперь уже на Култара. Южанина спас только меч друга — Конан, как мясник, коротко «хекнув», разрубил чудовище на две части, каждая из которых, уже на земле, брызгаясь кровью, старалась добраться до ненавистных двуногих, вооруженных такими убийственно длинными когтями.

Горестно качая головой, смотрел Конан на умирающего вороного коня. Затем, одним быстрым и точным ударом прекратил мучения благородного животного. Култар же растерянно оглядывался — его гнедая кобыла в страхе унеслась неизвестно куда.

— Ее не найти, — с досадой сказал он подошедшему Конану, — увидев, как тварь распорола бок твоему жеребцу, она так рванула, что сейчас, наверное, уже доскакала до Шадизара!

Из разрубленного тела чудовища и отрубленных конечностей медленно вытекала густая бурая жидкость. Судорожные подергивания продолжались еще некоторое время, затем тварь затихла.

— И сколько их, таких, еще бродит по замку? — задумчиво сказал Култар, трогая носком сапога когтистую лапу.

Конан застыл, прислушиваясь к себе.

— Ничего пока не чувствую. Может, эта и не в замке жила. Вылезла из какой-нибудь расщелины, — он кивнул на скалистые холмы, теснившиеся вокруг.

Култар внезапно пронзительно вскрикнул, затем прыгнул в сторону и ткнул мечом в землю.

— Эта мерзость вылезла у него из пасти! — на острие клинка извивалось змееподобное существо, не больше локтя длинной, с множеством маленьких ножек и большими выпуклыми глазами.

Конан подошел ближе, пытаясь рассмотреть странное создание, с которого стекала слизь, вперемежку с кровью.

— Клянусь Кромом! У него разумный взгляд! В глазах предсмертная тоска и укор.

— Оно сидело внутри, — Култар стряхнул с меча издыхающее существо, — и выползло, почувствовав, что хозяин убит!

Конан присел и осторожно потрогал маленькие лапки с острыми крючками на конце.

— Кто из них был хозяин, это еще надо разобраться…

— Ты думаешь, оно сидело внутри и отдавало приказы? — Култар вспомнил совершенно бессмысленный взгляд напавшего на них чудовища и осмысленный — этой маленькой многоножки.

— Возможно, что и так, — Конан выпрямился и в задумчивости попытался расчесать черную спутанную гриву, обрамлявшую его гладковыбритое, темное от загара лицо.

— А, может, это просто паразит, вроде глиста? — с надеждой спросил Култар.

— Может и так. Но на всякий случай не зевай слишком широко. А то запрыгнет такая тварь!.. — Конан захохотал, но, взглянув на погибшего коня, помрачнел.

— Мы теперь оба безлошадные, — печально сказал Култар, — что будем делать?

— То, что и намеревались! Пойдем осматривать замок! — Конан снял с убитого коня седельную сумку и водрузил на плечи Култара.

Тот безропотно принял ношу, пытаясь поудобнее устроить ее на спине.

— Неси пока ты, — пробормотал Конан, — потом я. Так и пойдем. Там у нас еда и питье, бросать нельзя.

— Ясно, что нельзя, — Култар вздохнул и поспешил вслед за другом.

Конан уже скользнул внутрь цитадели и южанин на какой-то миг остался один. Вновь нахлынули старые страхи, предчувствие беды и неминуемой гибели. Он еще раз убедился в том, как хорошо и надежно рядом с Конаном, и как плохо и неуютно одному, особенно в таком месте, где на тебя из кустов прыгают твари-зомби, которым отдают приказы сидящие внутри слизистые многоножки.

3

Замок встретил путешественников прохладой и сыростью. Казалось, тепло просто не может проникнуть за эти стены. По коридорам гуляли сквозняки. Голые камни, узкие окна, пустые, гулкие залы — все это производило впечатление опустошенности, навевало уныние.

— Все-таки мародеры здесь поработали, — сказал Конан, осматриваясь, — в прежние времена на стенах висели гобелены. Посмотрим, в каком виде спальня.

По винтовой лестнице поднялись на второй этаж. Конан стремительно шел впереди. Казалось, он вновь переживает то время, когда любой ценой спешил отомстить изменнику, жаждал его крови. Нагруженный Култар едва успевал за ним. Пройдя по длинному коридору, Конан свернул за угол и оказался в небольшой комнате.

Здесь располагалась охрана. Следующая дверь вела в спальню. Подошел тяжело дышащий Култар.

— Здесь, — негромко сказал Конан, — его спальня.

Он медленно протянул руку, взялся за резную дверную ручку и замер. Култар с нарастающим напряжением следил за каждым движением друга. Почему он медлит? Южанин быстрым движением скинул с плеч сумку и осторожно, чтобы не наделать шума опустил ее на пол. Ему показалось, что где-то далеко за стенами замка завыли волки. Странно — утром волки не воют. Ночью — другое дело. Почему же медлит киммериец? Чего-то опасается? Чувствует опасность?

Конан, опустив руку, стоял перед дверью. Видения прошлого, вперемежку со странными фантазиями, проносились перед его мысленным взором. Вот он входит в спальню бывшего товарища, а ныне заклятого врага и предателя. Тот нежиться в постели. Его взгляд!.. Он знал, он чувствовал, что расплата придет, и он был рад, что нестерпимое ожидание, наконец, кончилось… Кровавые куски на полу — то, что было некогда человеком. Человек дышал, ходил, жил, предавал…

Теперь он превратился в куски кровавого мяса…

Куски внезапно собрались воедино, и перед Конаном вновь встал его бывший товарищ — предатель Кушух. Но теперь выглядел он так страшно, что горло сдавливали спазмы, и воздух почти не проникал в легкие. Висящий на кровавой нитке глаз… Раскрытый в вечном крике рот, выбитые ударом меча зубы….

Медленно протягивает мертвец корявые, изрубленные руки… Конан не может пошевелиться, не может дышать. Скрюченные, окровавленные пальцы с отросшими ногтями, больше похожими на когти, вот-вот сомкнуться на горле. Нужно выхватить меч и рубить, рубить!.. Нет сил даже пошевелиться. Наваливается странное оцепенение. Нужно бежать, не видеть этих страшных глаз!.. И на это нет сил… Мертвое — и не мертвое — тело приближается, окутывая смердящим облаком гниющей плоти и протухшей крови, разинутый рот кривится в ухмылке, когти уже почти коснулись горла… Тянется, тянется мучительное мгновение, все меньше остается в легких воздуха, темнеет в глазах…