Верни мою душу - Ольга Кабацкая

порядке – я чувствую себя виноватым. Потому что до того, как я привёз её сюда, у неё действительно было всё в порядке.

— Я люблю её, — слова удивительно легко слетели с языка. — Как и она меня. Я сумею всё исправить.

— Страсти то какие, — на кухню вошёл отец, услышав обрывок нашего разговора. — В такие минуты я жалею, что мой возраст не взял своё в плане слуха. Доброе утро, дети.

— Доброе, папа, — рассмеялся на его реплику Паша. — Да я тоже чуть не оглох. Андрей сказал слово на букву «Л». Как бы лягушки с неба не посыпались.

— Не кривляйся, — покачал головой отец, присаживаясь рядом со мной. — Лучше кофе сделай, будь добр.

— Кухонный раб Павел к вашим услугам, — театрально поклонившись, брат взял кружку и подставил её под кофемашину.

— Мне нравится твоя Алина, — как бы между делом произнёс папа, смотря на манипуляции Паши. — Хваткая. Она и тогда, когда ты приводил её к нам, была такой. Только слишком сильно пыталась нам с матерью понравиться. Боялась, что мы сочтём её жадной до денег пустышкой.

— На счёт денег можешь не переживать, — протянул я. — Ей они как были не нужны, так и… скоро, чую, расписку мне писать будет. Упрямая.

— Расписку? — зацепился за реплику Паша.

— Я оплатил операцию её матери, — признался я, вызывая у Паши шумный и наигранный вздох. — Что?

— И снова разругался с Линой на этот счёт? — брат протянул отцу приготовленный экспрессо. — Не верю, что она согласилась просто принять от тебя…

— Она узнала об этом по факту. И не от меня.

— Дурак.

— Да, — неожиданно согласился с ним отец. — Даже я понимаю, что девочка сейчас в лепёшку разобьётся, нежели будет должна тебе хоть рубль.

— Разберусь, — отозвался я.

Алине нужно просто немного времени. Я его дам. До вечера.

А там она выдохнет. И мы спокойно поговорим.

— Матери, — едва слышно усмехнулся папа. — Что хоть за операция?

Пока я обрисовывал суть, папа лишь неодобрительно качал головой.

— Бедная девочка, — выдохнул он, делая большой глоток кофе.

— Она не девочка, — отшутился Паша. — Сколько у нас годиков Линкиной матушке?

— Да не мать же она ей, — не дал мне отец ответить, поясняя: — Дурень этот, — он мотнул головой в сторону Паши, — когда привёл сюда Алину, я сделал запрос на всю её подноготную. Думал, если сама не уйдёт или… не важно. Не мать ей эта женщина. Я, ради интереса, копнул чуть глубже. Печальная судьба, на самом деле. Даже удивительно, что жизнь её не сломала, а закалила.

— Поясни, — попросил я, тут же добавляя: — А подноготную тебе дали в письменном виде? Тогда лучше…

— Я думал, ты знаешь, — задумчиво протянул отец. — А сама Лина тоже не в курсе? Интересно.

— Бумаги дашь? — повторил я свой вопрос, а когда отец поднялся на ноги, предупредил Пашу: — Алине ни слова. И флористке своей не вздумай…

— Я совсем дурак по-твоему мнению? — оскорбился Паша. — И у флористки есть имя. Юлия. И она не флористка, — впрочем, он сам понял, как абсурдно звучат его слова. — Да не буду я ничего говорить. Ни к чему это.

— Вот и чудно, — кивнул я ему, идя за отцом в кабинет.

Досье действительно было собрано впечатляющее. Жизнь Лины в пяти листах. Средняя школа, школа моделей, перечень никому не нужных побед в конкурсах красоты…

Переезд, поступление, диплом.

Места подработок. И почему меня ни капли не удивило отсутствие фотосессией и прочего подобного?

А вот удивило другое…

— И кто же её настоящий отец? — спросил я, смотря бумаги дальше.

Выходило интересно. Человек, которого Лина считала отцом, женился на её матери, когда Алине было два года. Спустя полгода она трагически погибла. А спустя ещё год, у неё появилась новая мама.

— Это наверняка сказать нельзя, но, — папа приблизился ко мне, указывая пальцем в документы. — Но вот с ним у настоящей матери Лины был бурный, но непродолжительный роман.

— Ничего себе, — присвистнул я, обратив внимание на имя.

Оно было мне знакомо. И даже очень.

— Это не наше дело, — строго произнёс отец, заметив что-то по моему взгляду.

— Решать Алине, — сложив обратно документы, я поблагодарил отца и вышел из кабинета.

К дому самой Лины я подъехал уже вечером. Думал, что за это время она уже должна была остыть и морально подготовиться ко встрече со мной.

Вот только в квартире её не оказалось.

— И куда она ушла? — спросил я у Кати.

— А я откуда знаю? — с вызовом ответила она. — Мне главное, чтобы она никогда не возвращалась. И я не понимаю, зачем ты её ищешь. Она же…

— Тебе и не понять, — холодно обрубил я её.

По девушке было видно, что сказать она хочет многое, но сдерживает себя.

— Когда она ушла?

— Утром, — равнодушно ответила Катя.

— И не сказала куда? — переспросил я.

— А мне это должно быть интересно? — она с усмешкой ответила вопросом на вопрос. — Она мне никто. И моей маме никто. Так с какого перепуга я должна её терпеть в своём доме?

— Дура ты, — резюмировал я, начиная понимать, что произошло. — И давно ты знаешь, что Алина тебе не сестра?

— С того момента, как ты появился в её жизни, — с гордостью ответила Катя. — Мама мне всё объяснила. И я обрадовалась, когда она уехала. В нашем доме ей не место.

— В вашем доме, — повторил я за ней. — А теперь послушай меня очень внимательно, Катя. Я на многое готов закрыть глаза в силу твоего возраста, но тебе лучше начинать взрослеть. И чем скорее, тем лучше. Первое, — я повысил голос, не давая зарвавшейся девице вставить слово. — Если бы не Алина, то, скорее всего, твоя мать бы умерла. Возможно сегодня, возможно завтра. Денег ты найти бы не смогла. Не будь Алины – я бы ни копейки не потратил на вашу гнилую семейку. Второе. Это не ваш дом. Квартира, в которой вы живете, принадлежала родной