Евреи и социализм - Сергей Кара_Мурза

В отличие от начала XX века, часть тех, кто возомнил себя «белой костью», а остальных «быдлом», количественно довольно велика, больше и ее агрессивность. Достаточно почитать в Интернете рассуждения этой «расы», чтобы оценить, как далеко она откатилась и от русской культуры, и даже от современного Запада. Мы имеем дело с социальным расизмом без всяких украшений.

Богатые стали осознавать себя особым, «новым» народом и называть себя новыми русскими. Но «этнизация» социальных групп, то есть их самоосознание как особых народов, происходит не только сверху, но и снизу. Совместное проживание людей в условиях бедности порождает самосознание, близкое к этническому. Крайняя бедность изолирует людей от общества, и они объединяются этой бедой. В периоды длительного социального бедствия даже возникают кочующие общности бедняков, прямо называющих себя «народами», даже получившими собственное имя.

Реформа делит наш народ на две части, живущие в разных цивилизациях и как будто в разных странах — на богатых и бедных. И они расходятся на два враждебных народа. Этот раскол еще не произошел окончательно, но мы уже на краю пропасти.

От тела народа «внизу» отщепляется общность людей, живущих в крайней бедности. В результате реформ в РФ образовалось «социальное дно», составляющее около 10 % городского населения, или 11 млн. человек. В состав его входят нищие, бездомные, беспризорные дети. Большинство нищих и бездомных имеют среднее и среднее специальное образование, а 6 % — высшее. Такого «дна» не бывало нигде за всю историю человечества.

Отверженные выброшены из общества с демонстративной жестокостью. О них не говорят, их проблемами занимается лишь МВД, их жизнь не изучает наука, в их защиту не проводятся демонстрации и пикеты. Их не считают ближними. Так, им отказано в праве на медицинскую помощь. И никто не обращается в Конституционный суд, хотя речь идет именно о конституционном праве, записанном в ст. 41 Конституции РФ. При этом практически все бездомные больны, их надо прежде всего лечить, класть в больницы. Больны и 70 % беспризорников — дети граждан России и сами будущие граждане. Где в приоритетном Национальном проекте в области медицины раздел о лечении этих детей? Им не нужны томографы за миллион долларов, им нужна теплая постель, заботливый врач и антибиотики отечественного производства — но именно этих простых вещей им не дает нынешнее русское общество со всей его духовностью и выкупленными у Гарварда колоколами. А ведь колокола продавали именно чтобы вылечить тогдашних беспризорников — так кто больше христианин, Нарком здрав 20-х годов или добрый Вексельберг?

Государственная помощь столь ничтожна по масштабам, что это стало символом отношения к бедным. Депутат Н. А. Нарочницкая недавно сказала: «Мы должны из народонаселения стать нацией — единым организмом, в котором возобладает ощущение общности над всеми частными разногласиями». Вот вам частное разногласие: к концу 2003 г. в Москве действовало 2 «социальные гостиницы» и 6 «домов ночного пребывания», всего на 1600 мест — при наличии 30 тыс. официально учтённых бездомных. Зимой 2003 г. в Москве замёрзло насмерть более 800 человек. Не успело в них возобладать ощущение общности.

И вот выводы социологов: «Всплеск бездомности — прямое следствие разгула рыночной стихии, «дикого» капитализма. Ряды бездомных пополняются за счет снижения уровня жизни большей части населения и хронической нехватки средств для оплаты коммунальных услуг… Бездомность как социальная болезнь приобретает характер хронический. Процент не имеющих жилья по всем показателям из года в год остается практически неизменным, а потому позволяет говорить о формировании в России своеобразного «класса» людей, не имеющего крыши над головой и жизненных перспектив. Основной «возможностью» ^^ прекращения бездомного существования становится, как правило, смерть или убийство».

Сложился и слой «придонья», в который входят примерно 5 % населения (7 млн. человек). Принадлежащие к этому слою люди еще в обществе, но с отчаянием видят, что им в нем не удержаться. Вывод социологов в главном журнале Российской Академии наук «Социологические исследования» таков: «В обществе действует эффективный механизм «всасывания» людей на «дно», главными составляющими которого являются методы проведения нынешних экономических реформ, безудержная деятельность криминальных структур и неспособность государства защитить своих граждан».

Это — пропасть, отделяющая от русского народа общность изгоев в размере около 18 миллионов человек — целый народ большой страны. При этом и благополучное большинство в главном перестает быть русскими, потому что признать бедственное положение своих братьев и сограждан как приемлемую норму жизни — значит порвать с русской культурой.

И разделение народа произошло вовсе не потому, что бедные завидуют богатым и хотели бы отнять у них кошелек. Народным достоянием завладела часть общества, начисто лишенная созидательного инстинкта. А человек труда, который обустраивал и содержал страну, втоптан в нищету и бесправие. Вот в чем национальная трагедия. Дело в том, что нищета честных трудящихся людей, часто высокой квалификации, есть нестерпимое надругательство над разумом и совестью. Такое состояние разрушает народ. На этом пути нефтедоллары — временная передышка. Они даны нам свыше для проверки — одумаемся ли мы, сможем ли разумно истратить эти шальные деньги?

Есть ли возможность воссоединить две части разорванного народа? Мы считаем, что такая возможность ещё есть. Эти части социально разделены, но они еще не стали враждебными расами (классами). Половина богатых сознает, что это их богатство — плод уродливых социальных условий. Как граждане, они тоже считают, что проиграли от реформ. Эти люди не стали ни извергами, ни изгоями, они будут работать на восстановление страны. Отщепенцев, которые поклоняются маммоне, среди русских ещё немного. Они не решат нашу судьбу, если мы найдём разумное, приемлемое для подавляющего большинства решение.

«Непризнанные республики» — Взгляд из России

После развала СССР на его территории возникло несколько особых государственных образований, которые называют «непризнанными республиками» — Нагорный Карабах, Южная Осетия, Абхазия и Приднестровье. Все они — осколки бывших союзных республик вне РСФСР. Внутри РФ был поднят мятеж в Чечне, и какое-то время существовала «непризнанная республика» Ичкерия, но надолго сохранить этот свой статус не смогла, сил для создания государственности у мятежников не было, даже Сергей Адамович Ковалев не помог. Во всех случаях предыстория этих республик различна, различны и их долгосрочные планы, и характер государственной идеологии. Несмотря на внешнее сходство некоторых черт, рассматривать их надо порознь.

Если речь идёт о выработке разумных установок в отношении этих образований для российского общества, то, видимо, первым должно быть стремление избежать военного конфликта с теми странами, которые претендуют на возвращение своего суверенитета над территориями этих республик. Войны были бы огромным бедствием для всех сторон. Так что подталкивать к войне — значит играть на руку тем геополитическим силам, которые заинтересованы в дестабилизации «постсоветского пространства» и затягивании кризиса в России.

Для начала надо не подливать масла в огонь и отказаться от тех определений, которые давались этим республикам. Эти определения часто настолько противоречили здравому смыслу, что возмущали разум людей и наводили на мысль о заговоре тайных врагов. Например, был введен в оборот термин «самопровозглашенные республики» — как определение, косвенно отвергающее право на их существование. Что за бессмыслица! Разве бывают какие-то другие республики?

Разве республика, рождённая Великой французской революцией, не была самопровозглашенной? А Соединённые Штаты Америки, которые решили отделиться от английского королевства? Само слово «республика» (то есть «общее дело») как раз и предполагает возникновение государства в результате волеизъявления граждан, то есть самопровозглашения — в отличие от монархии. Короля или царя коронует церковь — как помазанника Божьего. В крайнем случае император может учредить марионеточное королевство и провозгласить королем своего маршала (как делал Наполеон). В нашем случае западные СМИ ввели в политический лексикон провокационное выражение, но уж в России-то не следовало бы его применять.

Столь же провокационной является квалификация жителей Приднестровья, Абхазии или Южной Осетии как сепаратистов. Совсем наоборот! Они сопротивляются именно попытке их отделения (то есть сепарации) от тела той большой нации, частью которой они себя осознают. В то же время они сопротивляются их помещению в совершенно иную общность, цивилизационный вектор которой они не принимают. В случае Южной Осетии эта попытка отделения принимает просто скандальные формы — осетин отделяют не только от российской нации, частью которой они себя издавна считают, но даже и от своего этноса, от осетинского народа. При этом Тбилиси пытается заставить их жить в государстве, которое приобретает все более ярко выраженную антироссийскую позицию.