Время меча - Юрий Нестеренко

Зато Элина, Эйрих и Йолленгел опоздали. Прибыв в город, они узнали, что посольские ладьи отплыли рано утром.

Эйриха, однако, это не обескуражило. «Догоним по берегу», — спокойно сказал он. Таким образом, задержавшись в Тугиче буквально на пару часов, чтобы дать отдых себе и лошадям (Эйрих успел еще пополнить запасы провизии), они снова отправились в путь.

Корабли на ночь не приставали к берегу и не становились на якорь, поэтому догнать их оказалось не такой уж легкой задачей — тем паче что и местность не везде благоприятствовала быстрой скачке. Тем не менее, два дня спустя путешественники все же поравнялись с вереницей из пяти луситских судов, обликом весьма напоминавших тарсунские — вот разве что с изображением солнца на парусе и резной головой дракона на круто вздыбленном носу. Подавать сигналы с берега было, однако, бесполезно — навязываться луситам в пассажиры следовало явочным порядком, прямо на середине реки. Лошади в качестве плавательного средства явно не годились — по сравнению с Омолой речка, через которую некогда переплыли Элина и Эйрих, выглядела жалким ручейком, да и температура воды была теперь лишь ненамного выше точки замерзания. Таким образом, путники поскакали дальше, обгоняя ладьи и отыскивая средство для переправы.

Такое средство обнаружилось через несколько миль. Берег в этом месте стал более пологим, и всадники получили возможность спуститься к самой воде. Здесь кончалась выныривавшая из-за деревьев дорога, и здесь они увидели то, что некогда, по всей видимости, было домом лодочника. От дома уцелела лишь часть стены и каменная печь в черных языках копоти, возвышавшаяся среди обугленных бревен, недогоревших досок и прочего мусора, бывшего когда-то человеческим жильем. Подъехав ближе, путники увидели — и почуяли — хозяина сожженного дома. Труп был объеден лесным зверьем практически до костей, но остатки гнилого мяса, запутавшиеся в рваном тряпье одежды, все еще воняли. Лодочник не стал жертвой пожара, а был убит у себя во дворе при попытке спастись; оперенный хвост стрелы, торчавший между обнажившимися ребрами, служил тому подтверждением. Судя по всему, со времени трагедии прошел уже не один месяц.

Эльф отвернулся, перегибаясь через седло; через несколько секунд его вырвало. Элина отнеслась к представшему перед ними куда более спокойно — детский опыт сказывался, хотя граф и старался оберегать ее от наиболее страшных сцен войны. Она лишь деловито спросила:

— Луситы?

— Скорее всего, кочевники, — покачал головой Эйрих. Он подъехал к останкам лодочника и, наклонившись, спокойно выдернул стрелу. — Определенно, — подтвердил он свою догадку, рассматривая орудие убийства. — Форма наконечника не характерна для луситов.

Элина впервые почувствовала масштабы опустошения, нанесенного этому краю степняками. Судя по наличию дороги и переправы, когда-то эти места были достаточно оживлены; но со времени нашествия миновало уже несколько месяцев, и за это время никто так и не появился здесь, раз тело погибшего не было предано земле. Ни один лусит не бросил бы своего земляка гнить под открытым небом.

Эйриха занимали более практические мысли. Небольшая деревянная пристань избежала разрушения, но куда важнее было то, что уцелела и лодка, наполовину вытащенная на берег. Весел, правда, нигде не было видно; однако среди полуобгоревших досок можно было подыскать подходящие орудия для гребли, о чем он и сообщил своим спутникам.

Элина окинула лодку скептическим взглядом, особенно задержавшимся на воде в кормовой, погруженной в реку части.

— Не выглядит особенно надежной, — согласился Эйрих, — но до середины реки хватит.

— А если они откажутся принять нас на борт? — подал голос эльф.

— Вам придется дать им концерт по горло в ледяной воде, — осклабился Эйрих.

Меж тем ладьи были уже недалеко, и следовало спешить, пока они не миновали траверз пристани и не начали удаляться — тогда, гребя досками, догнать их было бы уже нереально. Втроем путешественники освободили лодку из вязких объятий мокрого песка и завалили ее на бок, сливая воду, а затем снова спихнули с берега, попутно бросая внутрь свои вещи. Лошадей, очевидно, приходилось оставить — даже если бы они и доплыли успешно в ледяной воде, посреди реки все равно было бы невозможно втащить их на борт ладьи. Поэтому рачительный Эйрих вместе с Элиной сняли с них сбрую и тоже кинули в лодку.

— Вы бы хоть весла пока подыскали, — неприязненно бросил Эйрих ничем не занятому Йолленгелу, но тот виноватой улыбкой дал понять, что ничто не заставит его приблизиться к остаткам дома и тому, что находится рядом. Пришлось Эйриху, ругаясь, сбегать за подходящими досками.

Они отчалили и принялись быстро грести каждый своей доской; Эйрих задавал ритм. Хуже всего, конечно, получалось у Йолленгела, из-за которого лодка постоянно отклонялась от курса то в ту, то в другую сторону, и только необходимость отсчитывать вслух гребки мешала Эйриху разразиться нелестной тирадой о представителях нечеловеческих рас. Вода меж тем и впрямь начала прибывать, просачиваясь в давно не конопаченные щели. Котомки с вещами были водружены на сиденья. Лодка не преодолела еще и трети пути, а воды в ней уже было выше чем по щиколотку; даже сквозь сапоги чувствовалось, какая она холодная. На ладьях, несомненно, уже заметили гребущих наперерез, но не делали никаких попыток сбавить скорость или изменить курс, чтобы облегчить им задачу.

Вода поднималась все выше, а до цели было еще далеко. К тому же лодка, постепенно погружаясь, теряла в скорости. Сопоставив все тенденции, Эйрих подумал, что его вывод о пригодности лодки для плавания по крайней мере до середины реки был, возможно, не вполне обоснованным.

— Йолленгел, — сказал он, — оставьте в покое доску, от вас все равно больше вреда, чем пользы. Будете вычерпывать воду.

— Чем? — растерялся эльф.

— Чем! — только присутствие Элины удержало Эйриха от грубого ругательства — хотя ответ был действительно неочевиден: можно было достать из котомки кружку, но такой сосуд был слишком невместительным. — У вас голова на что, шапку носить? Вот ею и вычерпывайте!

— Головой? — не удержалась Элина.

— Шапкой!

Действительно, шапка с ее кожаной подкладкой, практически не пропускавшей воду, неплохо подходила для этой цели. Поначалу дело как будто пошло на лад, и Йолленгелу удавалось достойно противостоять прибывающей воде; однако эльф быстро устал нагибаться, черпать полную шапку воды и опрокидывать ее за борт, и шумные всплески стали раздаваться все реже. Вода вновь медленно, но неумолимо начала подниматься. Оставалось уже меньше полупути, но эта часть маршрута была труднее предыдущей, тем паче учитывая, что гребцов осталось всего двое.