Белая роза - Глен Кук

– Так в чем суть?

– Смерть побеждает всех, если переиначить старинную поговорку. Даже Властелин не может каждый раз побеждать в борьбе со смертью.

– Есть способы, – признала Госпожа. – Но не без этих бумаг. А сейчас возвращайся к себе и поразмысли. Мы еще поговорим.

Как-то внезапно меня выставили. Госпожа повернулась к горящему городу, и я вдруг понял, где тут выход. Непреодолимая сила погнала меня к двери. Секунда головокружения, и я снаружи.

Припыхтел полковник, провел меня в камеру.

Я плюхнулся на койку и, как мне было приказано, стал размышлять.

Властелин шевелится, тому свидетельств достаточно, но… Слишком потрясло меня, что бумаги не содержат того рычага, на который мы так надеялись. Эту новость я должен был либо проглотить, либо отвергнуть, и мой выбор будет иметь серьезные последствия.

Госпожа пользовалась мной в своих целях. Конечно. Мне представилось несколько возможностей – все малоприятные, и все вполне осмысленные…

Она сама сказала: если Властелин вырвется – нам всем конец, что хорошим ребятам, что плохим.

Я заснул. И видел сны, но не запомнил. Проснувшись, я обнаружил еще горячий обед на столике, которого прежде не было. А еще на столике имелся полный набор письменных принадлежностей.

Она ожидала, что я продолжу свои Анналы.

Я умял половину обеда, прежде чем заметил отсутствие Ворона. Беспокойство впилось в меня с новой силой. Куда его унесли? Зачем? Для чего он мог понадобиться Госпоже? Как рычаг?

Странно течет время в Башне.

Когда я покончил с обедом, явился давешний полковник. Все с теми же солдатами.

– Она требует вас снова, – объявил он.

– Опять? Я же только что оттуда.

– Четыре дня назад.

Я потрогал щеку. В последнее время я носил только небольшую бородку. А теперь весь зарос. Вот так. Заснул, называется.

– Бритву никак нельзя достать?

Полковник чуть заметно улыбнулся.

– А как вы думаете? Можно позвать цирюльника. Идете?

Можно подумать, у меня есть выбор. Лучше идти самому, пока не потащили.

Процедура та же. Госпожа вновь стояла у окна. Теперь там виднелись осажденные укрепления Шепот в каком-то углу равнины. Тяжелых баллист там не было. Летучий кит держал гарнизон в укрытиях, в то время как бродячие деревья разбирали внешнюю стену простейшим способом – прорастая в нее до полного ее разрушения. Так джунгли разрушают покинутый город, только этот лес рушил камень в десять тысяч раз быстрее обычного.

– Вся пустыня поднялась против меня, – сказала она. – Атаки на форпосты Шепот до неприятного разнообразны.

– Подозреваю, что твое присутствие вызывает там неприязнь. Я думал, ты собираешься выйти из боя.

– Я пыталась. Твоя глухая крестьянка не пытается мне помочь. Подумал?

– Я спал, а не думал. Как тебе превосходно известно.

– Да-да. У меня были неотложные дела. Теперь я могу посвятить внимание этой проблеме.

Ее взгляд вызывал желание бежать подальше… Она махнула рукой. Я застыл. Она приказала мне отойти и сесть в кресло. Я подчинился, неспособный стряхнуть чары, хотя знал, что последует за этим.

Госпожа встала передо мной, закрыв один глаз. Открытый становился все больше и больше, надвинулся, поглотил меня…

Кажется, я завизжал.

Это стало неизбежностью с того момента, как меня схватили, пусть я и тешил себя надеждами. Теперь она выпьет мой разум, как паук высасывает муху…

Очнулся я в своей камере, чувствуя себя так, точно побывал в аду. Голова раскалывалась. Чтобы встать и проковылять к медицинской сумке (которую мне вернули, изъяв предварительно ядовитые препараты), потребовались героические усилия. Я приготовил себе настой ивовой коры – это заняло небольшую вечность, огня-то у меня не было.

Когда я, матерясь, посасывал слабый горький настой, пришел какой-то тип. Незнакомый. Тип, кажется, удивился, что я уже встал.

– Добрый день, – сказал тип. – Быстро вы оправились.

– А ты кто такой, твою мать?

– Лекарь. Обязан вас проверять ежечасно. Мы ожидали, что вы еще долго не очнетесь. Голова болит?

– Охрененно.

– Злитесь. Это хорошо – Он поставил свой мешок рядом с моей сумкой, куда не преминул заглянуть. – Что принимали?

Я объяснил и поинтересовался:

– Почему хорошо-то?

– Иногда наступает полное безразличие. Так и угасают.

– Да-а? – А не вышибить ли мне из него дух, просто развлечения ради? Сплин разогнать. А толку? Обязательно влетит громила-стражник, и мне станет еще больнее. Да и труд это слишком тяжелый.

– Вы тут на особом положении?

– Мне кажется, что да.

Слабая улыбка.

– Выпейте. Это получше настоя из коры.

Я выхлебал предложенную микстуру.

– Она очень волнуется. Первый раз вижу, чтобы она беспокоилась из-за подвергнутого глубокой проверке.

– Даже так? – Дурное настроение как-то улетучилось. Его микстура действовала быстро и сильно. – Что это за варево? Мне пригодилась бы пара бочек.

– Оно вызывает привыкание. Его получают из сока верхних четырех листьев травы парсифаль.

– Первый раз слышу.

– Редкое растение, – ответил лекарь, продолжая меня осматривать. – Растет в каких-то Полых холмах. Туземцы используют его как наркотик.

Отряд проходил когда-то через эти жуткие места.

– Я и не знал, что там есть туземцы.

– Их еще меньше, чем этой травы. В совете поговаривали, что после войны траву будут выращивать на плантациях. Как лекарство. – Он пощелкал языком, чем очень напомнил мне беззубого старца, у которого я учился лекарскому ремеслу. Странно. Я столько лет не вспоминал о нем. И еще более странно – на поверхность сознания выплывали, как глубинные рыбы на свет, старые воспоминания. Госпожа хорошо взболтала мои мозги.

Я не стал расспрашивать о коммерческом выращивании лекарственных трав, хотя эта идея решительно не соответствовала сложившемуся у меня образу Госпожи. Злодеи обычно не стремятся унимать чужую боль.

– Как вы к ней относитесь?

– К Госпоже? Сейчас – не слишком ласково. А ты?

Он не ответил на вопрос.

– Она желает увидеться с вами, как только вы придете в себя.

– Ожидает – значит, приказывает, – парировал я. – Мне уже кажется, что я не совсем и пленник. Как насчет выпустить меня погулять по крыше? Оттуда я вряд ли убегу.

– Я выясню, разрешено ли это. А пока можете размяться здесь.

Ха-ха. Единственная моя разминка – кувырки извилин. Мне просто хочется выбраться за пределы четырех стен.

– Ну что, я еще жив? – спросил я, когда лекарь завершил осмотр.

– Пока – да. Хотя я очень удивлен, как вы при вашем отношении к делу выжили в таком подразделении, как Черный Отряд.