Книга пятая: Древний (СИ) - Злобин Михаил

– Думаете? А разве не поэтому вы безропотно ее отпустили с ним, радуясь, что все обошлось без скандала и мордобоя? Ведь Сергей отменный рукопашник, и вам это известно. Вы бы не выстояли против него и минуты. А потом вы, как и многие, посмотрели тот фильм, где публично была раскрыта личность российского Аида. И только после этого на вас снизошло понимание, с кем именно ушла Стрельцова. Не просто с сумасшедшим маньяком и убийцей, а высшим существом, способным прерывать жизнь одним своим взглядом. И вы испугались, что Секирину надоест живая Виктория, и он захочет обрести над ней полную власть. Абсолютную. Ту самую, что он имеет над мертвыми, Дамир.

Полицейский сидел неподвижно, крепко сжав челюсти, и только пульсирующая жилка на его виске выдавала то напряжение, что сейчас переполняло его. Старый особист усмехнулся про себя, сохранив при этом каменное выражение лица. Это было слишком просто. Галиуллин заглотил наживку, и теперь никуда не сорвется, ведь он плотно засел на крючке…

***

С наступлением темноты отряд снова отправился в путь. Увидев, что солдаты уходят, Софи в открытую разрыдалась, отчего командиру потребовалось минут пять, чтобы попытаться ее успокоить. Но не сумев погасить женскую истерику, он просто махнул рукой, признав свое бессилие.

– Софи, послушай меня! – Сказал он ей, тщательно проговаривая каждое слово. – Мы вернемся либо следующей ночью, либо через день. Ты поняла меня?

– Вы… точно вернуться? – Переспросила девушка, всхлипывая.

– Точнее не бывает. Подготовьтесь к выходу, возьми все необходимое, и мы заберем вас отсюда.

– Спасибо вам… пусть бог не оставит вас, mio santi guerrieri…

Трехлетний Кристиан в этот момент вообще никак не проявлял себя. Он просто стоял, уткнувшись лицом в ноги матери, и боялся отпустить ее. А у меня появилось стойкое ощущение, что даже если мы сумеем их вызволить отсюда, то замкнувшийся в себе мальчишка может уже никогда и не оправиться от полученного потрясения. Воспоминания о наполненных ужасом днях будут с ним до самого последнего его вздоха…

Мы вышли в прохладу октябрьской ночи, и я полной грудью вдохнул свежий морской воздух. Чем ближе я ощущал Зов Темного Жреца, тем истовее мне хотелось послать эту авантюру в задницу и вернуться к Вике. Планета большая, мы сможем долго еще бегать от этой древней мумии, да и не факт, что он вообще станет меня искать. С чего я решил, что отродью средневековья будет до меня хоть какое-то дело? Ему что, целого мира мало? Не такая уж я большая птица, чтобы мне мстить. Кроме того, рано или поздно, но соседние государства поймут, что за сосед поселился, и дадут жесткий отпор. Правда, скорее всего, это только еще больше усилит его…

Встряхнувшись и отогнав от себя малодушные мысли, я привычно распустил вокруг себя туманные щупальца, и повел отряд вперед, прощупывая каждую пядь пространства. Поздно поворачивать назад, Серёга, ты должен идти вперед. Сохрани то немногое человеческое, что еще осталось в тебе, если не ради себя, то хотя бы ради Вики… Ведь она верит в тебя, не подводи ее в очередной раз, сраный ты слабак!

Те места, где Сила начинала резонировать с чужой энергией, мы обходили, не показываясь никому на глаза. Чем ближе мы подходили к Риму, тем больше вокруг нас становилось мертвецов, шныряющих в ночи. Периодически нам стали попадаться какие-то странные лужи и следы, которые в зеленом излучении ПНВ казались чернильно черными. Понять, что это загустевшая старая кровь я сумел только когда случайно наступил в одну такую. Военные же, судя по тому, как внимательно они стали озираться, поняли это гораздо раньше, только вот делиться открытием со мной не спешили.

Через пару часов пешего марша, я скомандовал остановиться, потому что почувствовал впереди скопление мертвяков. Один из них слишком явно выделялся на фоне других, источая вокруг себя мрак, будто анти-маяк. Так вот, оказывается, как выглядят чужие Приспешники…

Попадаться на глаза этим было никак нельзя, потому что тогда бы Древний сразу узнал, что где-то поблизости обретается вражеский отряд. Поэтому я максимально коротко и емко изложил свои опасения командиру. Тот меня выслушал и принял решение залечь в ближайшем переулке и попробовать дождаться, когда нежить уйдет. Однако уже спустя минуту мне перестало казаться это такой уж хорошей идеей…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

В зеленом окуляре прибора ночного видения, которым я тоже периодически пользовался, мелькнул сначала один мертвец, потом второй, следом третий. А вскоре показался и сам Сателлит, тащащий волоком за длинные волосы худенькую девчушку-подростка. Она вяло трепыхалась и пыталась отнять от себя чужие руки, но не издавала никаких звуков, помимо надсадного пыхтения и шипения. Но у нее не было ни малейшего шанса, потому что я знал, какими сильными становятся мертвецы, чувствуя чужой страх. А ей было действительно страшно. Ее эмоции слабыми отголосками докатывались даже до меня, засевшего в отдаленном укрытии.

Когда солдаты рассмотрели, какой груз волокут умертвия, то, я услышал хруст сжимающихся на рукоятях пальцев. Побоявшись, что им не хватит выдержки, и они ломанутся в бой, я дернул за рукав стоящего поблизости командира.

– Че?! – Агрессивно зашипел он на меня.

– Следи за своими солдатами, – прошептал я в ответ, – а то вся операция сейчас накроется медным тазом. Если нас заметят, всему конец. Не отобьемся.

– Поучи еще… – недовольно буркнул тот, и отвернулся, предпочитая не смотреть, как трупы куда-то тянут беспомощную незнакомку.

К счастью, вскоре они скрылись из виду, и все, включая меня, перевели дух. На этот раз обошлось.

– Вы еще недостаточно увидели? – Осведомился я у военных. – Может, пора назад? Чем дальше мы пройдем, тем тяжелее будет вернуться.

– Подожди, – ответил за всех командир, и прижал ладонь к уху.

Побубнив что-то с полминуты, а потом выслушав ответ, он распрямился.

– Все слышали? – Обратился он к своим подручным.

Те лишь кивнули, не произнося ни слова, и принялись рыскать в своих многочисленных подсумках.

– Не все, – невзначай напомнил я о том, что не имею никакой гарнитуры связи. – Можно для меня персонально?

– Поступил указ, попробовать устранить второго Аида. Раз у нас получилось скрытно пробраться так далеко, то может удастся и вальнуть самого главного злодея.

– Вы в своем уме? – Озадачился я не на шутку. – Чем вы собрались «валить» его, умники? Жаром своих пылающих сердец?!

– Тем же, чем завалили бы и тебя, начни ты безобразничать, – несколько нагло ответил мне командир. Готов поклясться, что под своей маской он сейчас расплылся в широкой ухмылке.

– А поподробнее? – Пропустил я мимо ушей этот хамоватый выпад.

– Ты же говорил, что огонь убивает таких тварей, так?

– Если ты о мертвецах, то да. – Кивнул я, опуская тот момент, что меня вроде как невзначай тоже причислили к разряду тварей. – А если о самом Древнем, то пламя лишь сожжет его Силу, в то время как сам он останется жив. Кхм… в широком смысле этого слова.

– Ну вот это нам и предстоит проверить.

Командир протянул мне алюминиевый цилиндр, размером с динамитную шашку. Только вместо запального шнура из нее торчала широкая петля, как у хлопушки.

– И что это? – Спросил я, рассматривая странную штуковину. – Вы решили засыпать Жреца конфетти?

– Это зажигательная шашка, – не оценил моего юмора солдат, – изготовленная на основе каменноугольной смолы в смеси с фосфором и растворенным в сероуглероде тротилом. Эта малышка способна гореть до пятнадцати минут, выбрасывая огненный фонтан из своей начинки на три метра. Температура горения смеси достигает девятисот градусов Цельсия, а при особых условиях и выше. Если такая струя попадет на человека, то его обуглит за считанные мгновения до самых костей. Вылетающее из металлической оболочки желе сгорает очень медленно, но очень жарко. Такой вот подарочек, Аид, мы приготовили твоему брату.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

– Не перегибай палку, человек, – глухо ответил я солдату. Не то чтобы он в действительности сумел задеть меня своими словами, но охладить пыл этого воина все-таки стоило. – Может статься так, что ты меня выведешь, и ваша миссия окончится прямо в этом переулке.