Чисто альпийское убийство, или Олигархи тоже смертны - Ирина Пушкарева

– А дальше все известно. Ты свалил с места преступления, пошатался по городу и к назначенному времени приехал в ресторан, – заключила Элка. – Так было дело?

Первым пришел в себя Семеныч:

– Все у вас, конечно, очень гладко сходится, но Володька не мог лучшего друга из-за бабы убить.

– Да ладно! Он только что любого из нас был готов голыми руками разорвать только за то, что мы на его Риточку не так посмотрели! Вы даже не представляете, на что способен влюбленный мужчина! А уж если им управляет умная женщина… – возразила Элка.

Вова-два ничего не говорил в свое оправдание, не пытался убедить друзей в своей невиновности, он просто сидел на стуле, подперев голову руками и тупо глядя в пол.

– Володенька, почему ты ничего не говоришь? Я знаю тебя, ты мухи не обидишь! – Маргарита всполошенной курицей металась вокруг любимого.

– Пусть делают что хотят, – глухо ответил Вова-два. – Лишь бы тебя в покое оставили.

Вот ведь идиот! Неужели эта стерва стоит того, чтобы брать на себя ее вину? Чтобы сесть за убийство лучшего друга???

– Ёлка, это правда не он! Мы с ним днем созванивались, он спал!

– Ритусь, ты можешь мне сейчас позвонить, и я прикинусь спящей дома! Современные средства связи, не то что восемнадцатый век! – расстроенная неожиданным поворотом событий, отрезала Элка.

Честно говоря, ей очень не хотелось, чтобы Вова-два действительно оказался убийцей.

Ритка всплеснула руками, отчего и без того короткая рубаха задралась выше некуда, и метнулась к своей сумочке:

– Вот! Смотри! Господи, только бы памяти хватило!

О чем квохчет эта сумасшедшая влюбленная, Ёлка поняла не сразу. Но когда ей под нос сунули мобильник, ситуация прояснилась.

– Смотри! Одиннадцатое число, двенадцать ноль три! Я Вовке сначала на мобильный звонила, но он не отвечал! Тогда я домашний номер набрала! И мы двадцать минут разговаривали! Да смотри же ты на экран!

Все точно. На дисплее высветилась дата звонка, стационарный номер и время разговора – двадцать три минуты. Выходит, во время убийства парень действительно был дома.

Вова-два поднял голову и пояснил:

– Мы накануне с мужиками выпили немного. У меня мобила разрядилась, а на зарядку я ее не поставил, не до того было. Я же уже извинялся… – Он расстроенно посмотрел на светящуюся Маргариту.

– Не забудь сегодня вечером помолиться на Ритку и на ее память. Не знай она твоего номера и не набери она его в тот день, хрен бы ты сейчас с себя вину снял, – довольно хмыкнул Семеныч. – Но с тебя это обвинений не снимает, дорогуша, – повернулся он к Ритке.

Та вздрогнула.

А Элку не оставляло ощущение, что что-то во всей это истории не так… Звонки, телефоны… Ах да!

– Слушайте… А ведь тело действительно должны были найти не раньше чем через пару дней. – Она озадаченно почесала нос. – Надо ментам звякнуть, узнать, с чего они вот так, ни с того ни с сего, вломились в Валеркину квартиру… Значит, был у них какой-то повод жилье одинокого холостяка проверить? Же-еньк, звякни, а?

– Не надо никуда звонить. – Юрист Андрей откинулся на спинку удобного стула. – Ты что, думаешь, что я нашел тело, выскочил из квартиры и сделал вид, что ничего не случилось? – Парень смотрел на Ёлку с нескрываемым презрением. – Ты бы на моем месте что сделала?

А хрен его знает, что она сделала бы! Если рассуждать здраво, то оставлять тело нельзя, не по-человечески это. Но и в милицию звонить – тоже не выход! С этими оборотнями свяжешься – не отмоешься потом.

– Не умничай, рассказывай давай! – Легкий пинок телохранителя вернул вальяжного юриста на землю.

– Я бабу сразу домой на такси отправил, а сам заскочил в ближайший магазин, соврал, что у меня мобильник сел, попросил телефон и позвонил по ноль-два. Сообщил, так сказать, о преступлении. А когда информацию записали и попросили представиться, я повесил трубку. А потом сел на скамеечку на детской площадке перед домом. Просто так уйти я не мог, мне было банально страшно. А еще я очень боялся, что мой анонимный звонок не примут всерьез и Валерка останется там лежать до… Господи, я что, должен все это говорить???

Мда, сказать вслух, что его напарник будет лежать в своей квартире до тех пор, пока запах не побеспокоит соседей, действительно очень тяжело. Бедный парень, сколько же он там передумал, сидя на лавочке! Куда бежать, что делать? А если на звонок действительно не отреагируют, что тогда делать?

– Милицейская машина подъехала только через пять часов. За это время я чуть с ума не сошел. Иногда мне казалось, что они никогда не приедут. А потом меня начинали терзать мысли про то, что дверь закрыта на ключ и, когда прибудет милиция, они просто не станут ломать дверь. Какие только мысли меня не мучили! И о том, что надо было включить воду и затопить соседей, и о том, что надо бы вернуться и открыть дверь, чтобы квартиру наверняка проверили…

– А вернуться ты не мог, потому что боялся… – Сашка сочувственно положил руку на плечо юриста.

– Конечно! Представляете, я пойду обратно, а в эту самую минуту люди в форме нагрянут! Мне что, с одиннадцатого этажа выпрыгивать?

– А ты на фига дверь-то закрыл, балбес? – спросила Ёлка.

– Понятия не имею! Когда я пришел, дверь была заперта на ключ. Вот я автоматом и запер ее, когда уходил. Мне в тот момент, знаете ли, не до рассуждений о возможном развитии событий было! Я, между прочим, на труп наткнулся! Ты на моем месте не затупила бы?

Еще как затупила бы. И дверь бы заперла, и в Турцию с перепугу свалила бы. А этот молодец, догадался с нейтрального телефона в милицию позвонить. Не совсем парень безнадежен.

Милиция. Пять часов ехали. Быстренько они, однако… Чип и Дейл спешат на помощь. Наше правосудие неотвратимо.

Но тогда получается…

– Володь, так кто, ты говоришь, сообщил тебе о Валеркиной смерти? – тихо спросила Ёлка у понуро свесившего буйну голову Вовы-два.

– Сергей Геннадьевич. Я же уже говорил, – недоуменно пожал плечами Вова-два.

Он вдруг сграбастал стоявшую рядом Риту и рывком посадил ее к себе на колени. Девушка даже не думала сопротивляться.

Геннадьич, в очередной раз заслышав свое имя, приподнял голову и обвел всех мутным взглядом:

– А? Случилось чего?

Блин… Как же с ним, с таким теплым, разговаривать-то? А, была не была, попробуем.

– Сергей Геннадьевич, вам из милиции когда позвонили? – ласково глядя в глаза старикану, спросила Ёлка.

Тренер не сразу сообразил, о чем идет речь. Он долго чесал затылок, мявкал и пускал пузыри. Наконец его взгляд сконцентрировался на стоящей перед носом рюмке.

Геннадьич сцапал выпивку короткопалой лапой, шумно выдохнул и засадил рюмаху. Сосредоточенно посопел и начал выдавать информацию:

– Позвонили. Сказали, что из милиции. Сказали, что Валерочка, ученик мой любимый, наркоманом оказался…

По морщинистому лицу покатились слезы.

– А во сколько вам позвонили, вы не можете вспомнить? – Элка протянула старику салфетку.

– Не помню я. Днем… А времени не помню. Они ж мне как дети родные! Не друзьям его, не бабе позвонили, а мне! У меня так сердце прихватило!

Да что ж ты будешь делать! Трагедь трагедью, но лишние эмоции сейчас только мешали. Элке была нужна сухая информация.

– Жень, распечатки дай мне, пожалуйста.

Телохранитель взял со стола стопку бумаг и подал их подопечной.

– Твою мать… – пробежав взглядом длинный список, Элка тяжело вздохнула.

И как это все говорить окружающим людям?

– Николай Семенович, можно вас?

Погибать так с музыкой. Если что, не она одна будет виновата. А Семеныча не тронут. Побоятся.

– Чего?

Семеныч неохотно подошел к Элке.

– Сюда посмотрите.

Тот посмотрел.

– Ну?

Тяжело иметь дело со спортсменами. Права людская молва: у них и впрямь соображалка отбита.

– Это распечатка контактов из Валеркиного телефона. Себя найдите.

Семеныч ткнул пальцем в одну из строчек:

– Вот я.

– Прочитайте, как вы записаны. Пожалуйста.

Семеныч настороженно хмыкнул, но все же произнес вслух: «Николай Семенович».

– Спасибо. А Володю сможете найти?

Мужчина опять уткнулся в бумагу, на этот раз ненадолго.

– Тебе какого? Тут есть и Вова-раз, и Вова-два.

Они у него так и записаны.

– Прекрасно. Меня в этом списке сможете обнаружить?

Опять бумага, опять пробежка по строчкам:

– Вот, наверное. Женских имен тут почти нет, а ты записана как Ёлочка – и смайлик улыбающийся. Точно ты, посторонних дам так не записывают.

Элка кивнула. И осмелилась:

– А Сергей Геннадьевич у нас как обозначен?

Похоже, ее странные просьбы начали доставать уважаемого мужчину. Он раздраженно ткнул пальцем в бумагу:

– Господи, ну вот же! Сергей Геннадьевич, четко и ясно. Ты долго еще ерундой заниматься будешь?

Сами вы ерунда, дорогой мой человек…

– Объясните мне, пожалуйста, почему из милиции позвонили именно старому тренеру? В списке контактов много имен, многие из них совершенно фамильярные, как, например, «Ёлочка» или «Андрюха». Почему не вам? Почему не мне? В конце концов, у него даже Ритка есть! «Жена» – так и записано! Почему ей сразу не сообщили о смерти мужа? А?