Начало пути - Дарья Ковальская

— Я без нее никуда не пойду.

— Да! — поддерживаю я, прекрасно понимая, с чего волк так решил. Мало ли — только я скроюсь из глаз, и маг снова превратится в маньяка-извращенца. У меня был свой мотив — ежели не выйду сейчас, то вряд ли меня выпустят вообще.

Маг зарычал, что-то прошипел, пол просел, снова становясь гладким, а я ойкнула, получив дверью по лбу и рухнув на спину.

— Идете? — поворачиваясь спиной и уже удаляясь по коридору.

— Козел, — сообщила я, вставая.

— Я все слышу! — просветили меня.

— Дегенерат! Урод! Некромант недоделанный! Придурок! — добавила я для красочности, радуясь, что ни одно слово не пропадет.

Проходя мимо волка, я заметила ошарашенно выпученные глаза и трясущиеся губы.

— Ну чего?

— Ты с ума сошла — так с НИМ разговаривать?

— Хм?

— Почему не сказала, что этот некромант рыжий?!

В голосе оборотня было столько боли, что я поняла: была и впрямь неправа. Сказала бы — волк бы по-тихому прибил меня и не мучился. А так страдай тут от истерик заново воскресшего мага и его несчастной ученицы.

— А что бы это изменило?

Волк нервно усмехнулся и кое-как встал, оттолкнув мою протянутую руку.

— Ты даже не знаешь, кто такой этот рыжий некромант. А то, что его боится даже королева фэйри, его имя боятся произнести люди, и даже вампиры никогда не суются в его логово, — тебе это ни о чем не говорит?

— Нет, — отрезала я. Надоело. Чего он заладил: рыжий, рыжий… Ну и что? — Гномы, к примеру, не боятся.

— На гномов магия не действует. Только в виде зелий. — Волк сплюнул выбитый зуб и пошел вперед. — Сочувствую тебе, девочка. Ты даже не представляешь, во что ты вляпалась.

— Сама разберусь, — буркнула я, мысленно сетуя, как же мне везет на придурков.

21:07

Маг повел себя странно. Он не только больше не угрожал оборотню, но и с энтузиазмом рассказал о том, что давно хотел опробовать на русалках зелье человеческих рук. Результат стопроцентный он гарантирует. Волк помялся, но пузырек взял, еще и «спасибо» буркнул.

Потом маг протащил ошарашенного оборотня по этажам, показывал балки, перекрытия, каменные своды и наметки балкона. Я везде таскалась следом, ибо на меня бросали до того несчастные взгляды, что оставлять его не хотелось совершенно.

— А это главный зал! Первый этаж, фонтан, тут будут «писающие мальчики».

— Ммм… писающие? — Ошарашенно.

— Это модерн, — подсказала я.

— А? — Волк явно не рубил в моде.

— «Писающие мальчики» — это последний писк сезона! — вызверился маг, обнимая волка за плечи и таская на буксире вокруг фонтана. — Вот ты представь. Ты идешь… а они журчат. А ты идешь, а они…

— Я понял концепцию, — криво улыбнулся волк.

— О! Хорошее слово. Где научился?

— Да с вашей ведьмой побродишь, еще и не то заучишь, — растерянно.

— Ага. Ну что ж, ладно. Как тебе мой… дворец?

— Отлично. Мрачновато, но вам идет.

— Я тоже так подумал.

— Мне не нравится, — высказалась я.

На меня почему-то не обратили ни малейшего внимания.

— Ладно, беги к своей ненаглядной. Но помни: в это надо добавить каплю ее крови и вылить в озеро до того, как пройдет полнолуние.

— Я запомнил. Честно.

— Отлично, тогда не задерживай нас. Вперед.

И волк ушел. Растерянно оглядываясь и явно не решаясь о чем-то спросить.

— Думаешь, клюнул? — Маг стоял рядом со мной, сложив руки на груди, и внимательно смотрел вслед парню.

— Ну похоже на то. А что конкретно ты ему дал?

— Как и просил — ногорост. Теперь у русалочки будут ноги и всё, что полагается женщине.

— Гм. Тогда почему у тебя такой вид.

— Какой?

— Словно ты только что свершил вселенскую гадость и едва сдерживаешь довольный хищный оскал.

— Гм… это ты хорошо сказала. Оскал. Н-да. Ну в чем-то ты права. — Ланс развернулся и пошел к лестнице.

Гномов не было, все ушли в лагерь после заката. Мертвецы вповалку валялись в подвале, умаявшись за день. Надо было починить кости, вправить суставы, перевязать мышцы. Гномы впахивали на них, как в последний раз.

— Эй! Так что ты сделал? Ланс!

Бегу следом, цокая копытами и скрипя зубами от любопытства. Вот ведь не расскажет. Стопудово не расскажет, зараза такая. Знаю я его.

— Хм… а если скажу — поцелуешь?

Ошарашенно смотрю в прищур золотистых глаз.

— Тебе зачем? — подозрительно. — Съел что-то не то, теперь не знаешь, как избавиться от рези в желудке?

— Думай, что хочешь, но иначе не скажу.

И такое самодовольное лицо, и столько издевательства в глазах. Угу. Поняла. Он просто нашел еще один способ меня помучить.

— Ладно, чмокну. Не думай, что я трусиха!

Ланс фыркнул и снова начал подниматься по ступеням.

— Полнолуние.

— А?

— Он смешает это с кровью дочери водяного в полнолуние, выльет в озеро, и с этих пор проклятие ляжет на него и весь его род. Да и русалки тоже внакладе не останутся. Кстати, ты знала, что именно этот водяной — родоначальник всех русалок?

— А?!

— Н-да… какое трагическое совпадение.

— Но погоди, а что за проклятие? Что ты ему всунул?

— Хм. Да все довольно просто. Она станет человеком. И любая другая русалка может стать человеком, если захочет… Всего на три часа в полнолуние.

— О…

— Н-да. Но только если влюбится в оборотня.

— А? — В шоке разглядываю самодовольную спину. Вы спрашиваете, может ли быть спина самодовольной? Эта была.

— Да-да. Ну? Как тебе? Уверен, когда водяной узнает, от кого теперь его дочки будут метать икру, — взбесится.

Послышался тихий довольный смех. После чего маг скрылся в спальне и захлопнул за собой дверь. Останавливаюсь снаружи и в шоке разглядываю ручку двери.

Это ж надо. Столько коварства, замыслов, волшебства. И все только для того, чтобы отомстить русалке, которая решила тронуть его игрушку. Он точно ненормальный.

Дверь снова отворилась резко и без предупреждения, едва не сбив меня с ног.

— Да, кстати. — Маг опирался локтем о косяк и стоял в такой позе, что, будь он чуть более здоровым, решила б, что он меня совращает. Хотя такой скелет с впалыми щеками и кругами под глазами мог соблазнить разве что слепую старуху, которой уже не на что надеяться. А тут какой-никакой вариант.

— Ты ведь обещала меня поцеловать. Нехорошо не выполнять обещанное.

Он сделал шаг вперед и резко откинул рыжие волосы со лба.

— Э… мм… Ну ладно, только закрой глаза.

Маг закрыл, не спорил, не прикалывался. Просто закрыл и вытянул губы трубочкой. Кашляю в кулак, чувствуя, что еще немного — и сорвусь. Так. Ладно. Спокойствие, только спокойствие.

Подхожу, осторожно останавливаюсь напротив, приподнимаюсь на цыпочках. Так, что его дыхание касается моих щек, быстро, пока не передумала, целую его в щечку и отпрыгиваю назад, ожидая чего-то страшного.

— Это все? — уточнил маг, не открывая глаз. — Клюнула и ушла? Ты уверена, что не невинна? Симптомы больно похожи.

— Прости, что не подгадала. Но… я обещала — я сделала. С минимальным удовольствием для тебя.

— Ах вот оно что! Что ж, в следующий раз загадаю «французский…».

И пока я соображала, откуда Ланс знает об этом типе поцелуев, некромант снова скрылся в комнате и тяжело хлопнул за собой дверью.

Седмица

03:23

Единственное, что не изменилось в доме, — это чердак. Все такой же уютный, немного ветхий, с малочисленной мебелью и занавесками на окнах — он навевал покой и умиротворение.

Устало плюхаюсь на кровать и зеваю, скидывая с ног давно прохудившиеся сапоги.

Что ж, утро вечера мудренее, авось что и надумаю. А пока спать.

И да, вот что странно. Оборотня и русалок мне почему-то вообще ни капельки не было жалко. Напротив. Вечно холодные русалки-людоеды и горячие оборотни… чем-то неуловимо притягивались друг к другу. Словно недостатки одного продолжались в достоинствах другого.

Так я думала ровно до тех пор, пока не вспомнила, что оборотни в полнолуние, по крайней мере первый час, ходят только в шкуре волка. И тут мне реально стало дурно. Только вот… сделать уже ничего было нельзя. Не побегу же я ночью за оборотнем, а мага мне не переубедить.

Так. Ладно, если оборотень не совсем дурак — этот напиток он своей русалке не даст ни за что.

Только вот… где вы видели влюбленных гениев? Эх…

В окно светил серп убывающей луны, где-то в лесу раздавался вой вечно голодных волков. А одна мелкая усталая ведьма тихо посапывала, лежа на кровати поверх одеяла и улыбаясь во сне.

05:13

— Ты был прав. Она здесь. — Вымазанный в грязи эльф с трудом забрался на подоконник и устало на него сел.

Горшок вошел через порог, постукивая при прыжках. Сильно помятый и уже далеко не новый, он радостно изучал лежащую на кровати ведьму, едва не пускаясь в пляс от восторга.