ПТУшник-2 - Иннокентий Белов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я не стал накидывать для простоты продаж ровно сто процентов сверху, ограничился примерно двумя третями прибыли от закупки, шестидесяти шестью процентами.
Продаю пачками бабл-гам с пятью пластиками в каждой по рублю, а четыре подушечки в отдельной упаковке идут по шестьдесят копеек, цены вполне умеренные для нашего времени.
Даже — демократические! В развитом то социализме.
Пока обошел часть магазинов с заказами от Софьи, уже продал все, что захватил с собой из дома, ровно на двадцать рублей. Такими темпами за пару дней полностью расторгуюсь.
После каждого такого рейса мне приходится подниматься домой, даже баба Тая удивилась моей постоянной беготне вверх-вниз по лестнице.
— Дела — идут! Контора — пишет! — с довольным видом сообщаю я хозяйке.
К вечеру разлетелись все наборы конфет и шоколадки, от маленьких до больших, на них спрос особо велик, я уже жалею, что не набрал такой продукции побольше.
Тут еще проблема технического характера имеется, если жевательная резинка особо ничего не весит, совсем не занимает места и по деньгам довольно дорого стоит, то, наборы конфет и шоколадки довольно объемны, гораздо тяжелее в пересчете на те же потраченные деньги. Носить их сложнее, такие набитые баулы обязательно будут привлекать внимание органов правопорядка на автовокзалах и около железной дороге.
Для того они там и поддерживают социалистический правопорядок.
Тут все довольно двояко, покупать кондитерские изделия в той же Эстонии на любые суммы нет никаких запретов, если смотреть официально. Однако, все сразу догадаются, для чего потрачены десятки и даже сотни рублей на такую закупку, что именно для спекуляции предназначен купленный товар.
Догадаются и начнут утверждать, что я накупил столькко кондитерской продукции не только для подарков родным и знакомым.
Поэтому, гулять с огромным багажом, набитым дефицитом, по общественным местам не так просто, даже, если сохранять все чеки на покупки.
С другой стороны, сколько раз меня тормозили на блок-постах вокруг города отмороженные такие на всю голову омоновцы после Чечни с полным грузовиком осетинской водки и что?
Всегда легко договаривался и проезжал дальше, даже ни разу целого ящика не отдал, так, бутылок десять и немного наличности оставишь суровым парням с автоматами и едешь дальше выгружаться на склад.
Так что, всегда можно договориться, только, это не стопроцентное такое дело, крепка еще Советская власть, идейных людей хватает еще и в милиции, проверят и отведут, куда следует.
В общем, среди серьезных покупателей присутствует интерес к дорогим шоколадным изделиям эстонской пищевой промышленности, ну и жвачка расходится неплохо.
Правда, и накидываю я на такой товар с имеющимися на нем ценниками немного поменьше, всего сорок-пятьдесят процентов, чтобы самому не стыдно было за такое стремление заработать.
Когда знакомые уже девчонки-продавщицы без слов запускают меня с пакетами внутрь магазина за прилавок, чтобы я занес собранный фруктово-овощной заказ в кабинет директора или заведующей, я потом прохожу мимо всех остальных кабинетов, здороваюсь со всеми, кого там вижу:
— Девушки-красавицы, добрый день! Есть кое-что! Оттуда! — и я многозначительно киваю куда-то себе за спину, обозначая, что принес что-то такое интересное.
Что не купить даже в городе Ленинграде, даже по блату.
Вот такое непонятное наличие почти фирменных шоколадок и прочих зефиров всего-то в четыреста километрах на запад. Прибалтика для нас — почти как заграница, только, гораздо доступнее и прибыльнее тоже, это уже для меня.
Товароведы с технологами и бухгалтерами сразу же собираются рядом со столом, на который я выкладываю красиво оформленные образцы передовой эстонской промышленности. Активно выхватывают из рук друг у друга эти самые образцы, и все скупают на раз-два, даже не думая торговаться.
Чем хорошо продавать именно в торговых коллективах, это тем, что никто не указывает тебе с возмущенным видом на ценники, хорошо видные на красивых коробках и пачках. Все отлично понимают — что к чему и почему.
Это тебе не на толкучке стоять, там каждый второй ткнет носом в явную спекуляцию. Да и органам все станет ясно сразу же, прихватят с особым удовольствием такого хитрожопого парня.
Купить в одной части советской страны и продать в другой, да еще с прибылью — нет страшнее преступления в глазах органов и самой советской власти.
Ну, слава Богу, с такой проходкой и полной тайной вкладов при торговых коллективах мой Союз Меча и Орала почти ничем не рискует.
Проблема, скорее, именно в том, что красивых коробок с отличным шоколадом явно не хватает всем желающим, поэтому уже приходится собирать заказы на доставку.
К вечеру второго дня у меня по результатам торговли осталось только жевательной резинки на двадцать рублей по закупке. Поэтому в свой первый выходной я снова махнул в загадочную страну Эстонию, в этот раз уже сразу в не такой националистический настроенный город Нарва, где коренной национальности живет не больше трех-пяти процентов.
Проблема здесь только в том, что добраться до Нарвы на поезде легко и просто не получится, один фирменный приходит в нее глубокой ночью, второй уже вечером и только утренний семичасовой за номером шестьсот шестьдесят один приходит более-менее удачно, в начале дня.
Правда, очень долго едет, с посещением славного города Гатчина, кланяется каждому столбу по дороге, однако, задачу свою исполняет, поэтому еду именно на нем.
С автобусом тоже можно заморочиться, только, там с билетами все не так просто, желающих уехать много с автовокзала, а вот автобусов явно не хватает. Да и идут они большей частью до Кингисеппа, потом еще до Ивангорода добираться, туда рейсовый плетется по всем окрестным деревенькам, совсем душу выматывает своей тормознутостью.
На таллинский автобус билеты вообще сложно купить, хотя их можно назвать экспрессами из-за малого количества остановок.
В этот раз прошелся по всем магазинам Нарвы, не спеша и с чувством разобрался со всеми покупками, набил обычный зеленый рюкзак шоколадом, спортивную сумку конфетами в коробках, после чего успел вернуться на вокзал, где заранее купил билет в купе на проходящий поезд до Москвы.
— Спортсмен, что ли? — спросила у меня продавщица, с интересом глядя на мою сумку и рюкзак.
— Спортсмен, конечно, — ответил я и добавил, — на соревнования в Ленинград еду. Дальше на Кавказ.
— А чем занимаешься?
— Горнолыжник я, скоростной спуск и гигантский слалом, — авторитетно ответил тетке непонятными словами.
Закинул рюкзак и сумку под сиденье, чтобы не светились они перед глазами остальных пассажиров и
