Грамши - Александр Големба

Татьяна сообщала еще, что получила письмо для семейства Грамши. Письмо это было от Фабрицио Маффи — коммуниста, врача, старика уже. Маффи был долгие годы в ссылке, лечил местных крестьян — они считали его святым: когда Маффи увозили в тюрьму, все население высыпало провожать его, а приходский священник публично благословил его, коммуниста. Это была антифашистская демонстрация, хотя и немая: без лозунгов и возгласов. Фабрицио Маффи писал, что хочет сделать что-нибудь в память о Грамши.

Так завершилось земное существование смертного человека Антонио Грамши. Но бессмертная его слава была еще впереди. До краха Муссолини оставалось немногим более шести лет. До окончательного низвержения фашизма — около восьми. Доктор Фабрицио Маффи (а он был почти на четверть века старше Антонио Грамши) дожил до ликвидации фашизма. Маффи умер сенатором Итальянской республики. Он и другие коммунисты Италии сделали в память Грамши все, что могли. Они сохранили и выпустили в свет сочинения Грамши, его великое творческое наследие. Но произошло все это не сразу и не в один день. Истории «Тюремных тетрадей» Антонио Грамши и будет посвящена следующая глава.

О «ТЮРЕМНЫХ ТЕТРАДЯХ»

Эти рукописи могли и вовсе не увидеть света и остаться погребенными в архивах тюремного ведомства. К великому счастью, так не случилось. Татьяне Шухт удалось, обманув бдительность полиции, выкрасть эти тетради сразу же после кончины Антонио Грамши. Она рассказывала об этом сестрам, вернувшись в Советский Союз, а она вернулась на Родину в год смерти Антонио, вскоре после его кончины. Спасение рукописей Грамши — поступок высокий и героический обессмертил память Татьяны Шухт (она умерла в 1943 году).

Татьяна, много лет прожившая в Италии, оставалась советской подданной, Пьеро Сраффа был подданным Великобритании. Это в известной мере облегчало им возможность получения свиданий с Грамши — с иностранцами фашистские чиновники не решались обращаться некорректно.

Рукописи Грамши были в 1937 году привезены в Советский Союз и в течение нескольких лет хранились в советских архивах. Затем, уже после второй мировой войны, «Тюремные тетради» вернулись в Италию. Центральный Комитет Итальянской коммунистической партии назначил специальную комиссию по подготовке к печати этих бесценных рукописей.

Вот мы говорим «Тюремные тетради»… Мы привыкли к этому названию. Но это и в самом деле были именно тетради — куадерни. И этих тетрадей было ровно тридцать две. У Грамши был чрезвычайно четкий и удобочитаемый почерк, но стремление уместить на каждой странице елико возможно большее количество текста заставляло его писать крайне мелко — лепить буковку к буковке. Для того чтобы прочесть рукописи Грамши, составителям его собрания сочинений пришлось вооружиться лупой.

По всей вероятности, в тюрьме Тури ди Бари была заполнена двадцать одна тетрадь. Об этом свидетельствует хотя бы то обстоятельство, что на каждой странице этих тетрадей имеется печать тюрьмы в Тури. Но есть еще одиннадцать тетрадей. Страницы их не проштемпелеваны, а сами тетради не датированы. Они, почти несомненно, относятся к периоду, последовавшему за переводом в Формию (а может быть, какая нибудь из них заполнена даже в период пребывания в «Квисисане», но на этот счет никаких определенных данных пока не имеется).

Во всех тетрадях в общей сложности 2848 страниц. При расшифровке это составило 4000 страниц машинописи, или сто шестьдесят печатных листов — целое собрание сочинений в 10–12 томов солидного объема.

Тетради, возникшие в Тури, — это целый конгломерат заметок и исследований. Здесь нет особой заботы об их формальном единстве и цельности. Видимо, Грамши записывал свои мысли так и в той форме, в какой они явились его умственному взору,

А затем приходит очередь тетрадей второй группы. В них также новые мысли и новые рассуждения. Но главная цель Грамши в процессе работы над ними — это придать цельность предшествующим своим исследованиям, привести предыдущие свои записи в определенный порядок; одним словом, упорядочить и обработать результаты своих работ, итоги своих раздумий и размышлений.

Антонио Грамши не рассматривал свои «Тетради» как некий завершенный труд. Он считал записи, помещенные в них, лишь «основным материалом для ряда будущих основополагающих очерков». Еще 8 февраля 1929 года в тетради первой Грамши сформулировал первоначальный план своей работы. Некоторые положения этого первого плана были расширены и развернуты во втором плане, относящемся к 1932 году; он настолько интересен, что хочется привести его почти полностью:

«Предварительный характер этих заметок и замечаний как записок «для памяти». Они могут составить основу для отдельных очерков, а не для органического труда синтетического характера. В них нет подразделения на основную часть изложения и второстепенные подробности, на «текст» и то, что должно поместиться в подстрочных примечаниях; они содержат отчасти утверждения еще не подтвержденные, утверждения, которые можно было бы назвать «вступительно-приблизительными», в ходе дальнейших исследований они могут быть отвергнуты или же может оказаться, что верными являются как раз утверждения диаметрально противоположные. По вышеупомянутым причинам нельзя ставить им в укор расплывчатости и неопределенности обозначения темы; в действительности у меня нет ни малейшего намерения создавать туманный сборник исследований об интеллигенции или какую-либо энциклопедическую компиляцию, которая могла бы заполнить собой всевозможные «пробелы».

Основные положения — Общее вступление — Развитие итальянской интеллигенции до 1870 года: отдельные периоды — Народная литература романов-приложений — Фольклор и здравый смысл — Проблема литературного языка и диалектов — Потомство отца Брешиани — Реформация и Возрождение — Макиавелли — Школа и просвещение — Роль Б. Кроче в итальянской культуре в эпоху до первой мировой войны. Рисорджименто и партия Действия — Уго Фосколо и формирование национальной риторики — Итальянский театр — История Католического Действия — Католики интегралисты, иезуиты, модернисты — Средневековая община, экономически-корпоративная фаза государства — Космополитическая роль итальянской интеллигенции до XVIII века — Реакция на отсутствие национально-народных черт в итальянской культуре: футуристы — Единая школа и ее значение для всей организации национальной культуры — «Лорианизм» как одна из характерных черт итальянской интеллигенции — отсутствие якобинства в итальянском Рисорджименто — Макиавелли как техник политики и интегральный политик».