Кризис доверия - Светлана Кузнецова

— Занимательная штука выходит, — посетовал Кир. — Мало кто хочет иметь с фангами дело, но при этом алчут их сангри и защиты. Есть те, кто аж из трусов выпрыгивают, как хотят быть их комнатными собачками. Таких избегают уже сами фанги. А есть те, кому их покровительство даром не нужно, но его едва ли не силой впихивают.

— Хочешь сказать, есть в том нечто библейское?

— Булгаковское, скорее: «Никогда и ничего не просите! Никогда и ничего, и в особенности у тех, кто сильнее вас. Сами предложат и сами все дадут!» — процитировал Кир.

— Это к тому, что спрашивать ты не станешь?

Ответить Кир не успел. В следующий момент его словно ударили по затылку чем-то увесистым, но недостаточно тяжелым, чтобы вырубить. В ушах загудело. Сердце убыстрило темп (никогда не страдал от аритмии, но похожее почувствовал), а в следующий миг понял, куда именно надо бежать.

— Кир? Ты чего?!

Слух отказывал. Слова Вадима были понятны скорее по шевелению губ.

— П…ослушай, нам… — пробормотал Кир, и все внезапно закончилось. Словно лопнул пузырь, отделивший его от Вадима и всего вокруг. Звуки вернулись слишком резко, потому и хлопки выстрелов показались едва ли не оглушительными.

— Туда!

Глава 20

Дом под синим козырьком: несуразный, кривой, ветхий, но точно не казавшийся опасным… на первый взгляд. Самое плохое, Кир послал в него людей, а не пошел сам. А ведь мог. При поддержке Арда кто бы его остановил?..

Влетая на крыльцо, Кир уже дважды себя казнил и тотчас же оправдал. Потому что предчувствия к делу не подошьешь. И, в конце концов, работу каждый выбирает для себя сам: те, кто пошел опрашивать возможных свидетелей, — в том числе.

Вадим вначале дышал в затылок, затем отстал, поскользнувшись и проехавшись по грязи у калитки, снова догнал у двери, а в коридоре впотьмах налетел на какой-то хлам. Кир решил не оборачиваться, чтобы узнать, в чем дело: дребезжание пустого ведра и приглушенные ругательства были донельзя красноречивы. Кир и сам чуть не запнулся о порог, влетая в комнату.

— Свои!

Странно. Он успел разглядеть и лейтенантика, сидящего на полу под столом, укрытым светло-голубой ажурной с крупными дырками скатертью, и плотные занавески на окне, и винного цвета обои с серебром, и зажженную люстру с плохо пропускающими свет оранжевыми плафонами. И много чего еще за тот краткий миг, когда лейтенантик, среагировав на шум и движение, направлял на него пистолет. И каким-то образом не только уклонился сам, почти не расслышав первого выстрела, а прыгнул на напуганного идиота.

«Впрочем, с чего вдруг идиота-то? — упрекнул самого себя Кир. — Жить все хотят, а вот умение думать быстро и принимать решения дается не каждому».

Прежде, чем он отобрал оружие, грянул второй выстрел. Пуля пробила потолок, на головы посыпалась штукатурка и еще какая-то дрянь, но то было совершеннейшей мелочью.

— Я… — проблеял лейтенантик, не до конца поняв, что сжирать его пока никто не собирается. Во всяком случае, буквально. Наговорить ему хотелось всякого, но Кир сдержался, ограничившись вопросом:

— Где второй?!

— Он… о…

В комнате больше никого не было: ни живого, ни мертвого.

Хлопок в ладоши перед самым носом, возымел эффект еще лучший, нежели оплеуха. Недоразумение похлопало глазами и посмотрело на Кира почти осмысленно.

— Где второй?! — повторил он.

— Данька в другой дом пошел, соседний. Разделились мы, — сформулировал, наконец, лейтенантик, и у Кира отлегло от сердца.

«Ард… — позвал он мысленно, но в ответ не ощутил ничего, даже мимолетного отклика. — Ард, твою налево! Ты где?!»

До комнаты, наконец, с приглушенными матюгами и проклятиями добрался Вадим. Лейтенантик было дернулся, но Кир предусмотрительно ухватил его за плечо:

— Не так быстро.

— Что произошло? — Вадим спросил первым, а потому задавать ему такой же вопрос было поздно. Впрочем, кровь, сочившаяся из правой брови, которую тот зажимал клетчатым платком, говорила сама за себя.

«Все же не предназначены сотрудники людского отдела для работы с фангами, не тот уровень реакции, — посетовал Кир. — С другой стороны, кто бы знал. И где носит Арда?..»

Думать о том, что за кровососущего напарничка он начал беспокоиться, Кир сильно не хотел. Поскольку знал: фанги ловят людей именно на доверии, участии, сочувствии, тревоге… И дружить с этим пришельцем точно не собирался. Понять бы только, где его носит!

— Я… я-я…

— Не переусердствуй только, заикой на всю жизнь останешься, — стараясь сдержать раздражение, произнес Кир.

— Я позвонил, затем постучал, — сказал лейтенант внятно и почти не запнувшись.

«Будто испугался, что угроза возымеет действие, — вздохнул Кир и поморщился. — Возможно, действительно испугался».

По поводу фангского отдела ходило немало баек: нисколько не меньше, если не больше, чем о самих фангах. О ветеранах конфликта их также было немало. Людская молва, не имевшая дел с непознанным, демонизировала не только кровопийц, но и всех, имевших с ними дело. Кир не единожды слышал, будто может предвидеть будущее, привораживать, насылать порчу. Вот, видно, лейтенантик и внял «совету».

— Я уж решил, никого дома нету, повернулся, чтобы уйти, а дверь возьми и отворись, — рассказывал он. — Сама собою.

— Все, как в классических фильмах ужасов, — проворчал Кир, — и ты вошел?

— Я покричал, представился. Ну и вошел, конечно, — подтвердил лейтенантик. — Дошел до этой комнаты, а в ней — тень.

— Что?..

— Ну… наверное этот… — лейтенантик стушевался, — вампир. Двигался слишком быстро, вот я его призраком и увидал.

— Фанг, — поправил Кир. — Череп просвечивал?

— Я не разобрал… не запомнил.

«Фанг днем в боевой форме — это очень нехорошо, — подумал Кир. — Пусть пасмурно, дождливо, но на такое способны только гранды и некоторые граны. А еще отступники, которых интересует только кровь и сангри».

— Но ты жив, — Вадим озвучил очевидное, не становящееся от этого менее интересным. От свихнувшегося фанга не сбежать, тем паче не испугать и не пристрелить. Если не ты его, то он тебя непременно прикончит. И уж точно не отступит, пока не закончит начатое.