Академия Дивинат, или Принцесса для Темного (СИ) - Вин Милена

Сглотнув, я окинула свою семью быстрым взглядом.

— Я вас прощаю. Всех вас. И несмотря ни на что, я буду скорбеть.

Они недостойны этого, но я не смогла не сказать, что тревожило меня и что могло бы убить со временем, если бы я промолчала.

Прощение. Наверное, в глубине души его хотел бы услышать всякий приговоренный к смерти…

— Нам не нужна твоя скорбь, — прошипела Далина.

— Ты никогда не станешь таким же правителем, какими были я и женщины из нашего рода, — следом за ней, но гораздо спокойнее произнесла Церрия.

— Я и не хочу становиться похожей на вас. Я стану такой, какой сама захочу и в какой королеве в действительности нуждаются мои подданные. И если тебя это утешит, я буду не одна. — Смело приблизившись, я наклонилась к ее уху и продолжила настолько тихо, чтобы мой шепот остался только с ней: — Я разделю власть с Бекфордами. И с той минуты, когда на трон взойдет Деймон, Дерил-де-Лой станет таким, каким он должен был быть изначально. Свободным и процветающим.

— Ты не посмеешь, — потрясенно бросила в ответ, стоило мне отшатнуться.

Взгляд ее преобразился до неузнаваемости. Маска холодности разбилась вдребезги, выдав бесконечный страх, опутавший бывшую королеву с головы до пят. То, что она даже и не пыталась взять под контроль эмоции, говорило о том, что она верит моим словам. Она точно знает, что я сделаю все, о чем сказала. Каждое обещание станет явью.

Слабая. Какая же на самом деле моя мать слабая…

Без своих приспешников. Без силы. Без какой-либо поддержки. Одна.

Тихо вздохнув, я шепнула то, что должно было навсегда остаться со мной, но что хотелось подарить ей напоследок:

— Хочу, чтобы ты знала… Я любила тебя. Правда любила. И мне крайне жаль, что твои принципы и алчность оказались сильнее этой любви. Все могло быть иначе.

Что-то на миг неуловимо переменилось в ее лице. Она будто осознала прямо сейчас, в эту секунду все, что при желании могла понять намного раньше. А может, я просто жаждала, чтобы с глаз матери наконец спала пелена, затуманившая ей разум…

Как бы там ни было, она так быстро взяла себя в руки, словно мои слова не значили абсолютно ничего.

— Я готова, — твердо сказала она и выпрямилась. Так же, как и раньше.

Я тоже готова.

Сил во мне было ничтожно мало: после пробуждения я не успела окончательно восстановиться. Но этого хватит. Должно хватить.

Сконцентрировавшись на своих ощущениях, я почувствовала, как запылали огнем глаза, как в кончиках пальцев скопился жар — обжигающий для всех, но не для меня. Хаос задергался в груди тяжелым комом, оплел сердце, вынудив его забиться столь громко, что заложило уши.

Я смотрела намамунеотрывно. Мне не нужно было касаться ее, хоть и этого мучительно хотелось. Нащупала незримыми пальцами ее сердце и… сжала со всей силы. Из груди матери вырвался шумный вздох, она схватилась за горло, мгновенно утратив осанку королевы. Слух уловил крик Далины — она дернулась к нам, но стражники тотчас схватили ее.

Я не остановилась. Сжигала вместе с сердцем Церрии все теплые и радостные воспоминания из детства — те единственные воспоминания, что не были пропитаны болью и отравляющим ядом отношением. Тогда Церрия еще не знала, кто я, и… быть может, любила меня?..

Последний вздох. Последний осознанный взгляд. Глаза захлопываются под тяжестью смерти, и ее тело падает на пол, звуком удара возвращая меня в реальность. Слух стал до безобразия четким, ловя перешептывания чернокнижников и каждый всхлип сестры.

— Как же ты могла… Как ты могла сделать это…

Сердце обливалось кровью от ее плача, но я выдохнула как можно тише и, вздернув подбородок, накинула на себя хиленькое равнодушие, которое могло рассыпаться прахом в любой момент.

Я посмотрела на Рогира, сразу же встретив его потрясенный взгляд.

— Не подходи ко мне, — шикнул он, когда я сделала к нему шаг. — Не смей меня касаться.

— Если я не сделаю этого, тебя казнят на виду у сотни людей, которым это будет в радость. Рука королевского палача тяжелее моей.

— Уж лучше плаха, — огрызнулся отец. — Меч, топор… Что угодно, но только не твой проклятый огонь.

Зал содрогнулся от беспокойства и ропота.

Они сомневаются. Они все сомневаются во мне, как в королеве.

Я никогда не смогу заслужить их доверие, доказать, что и полукровке по силам управлять королевством, если не сделаю сейчас то, что должна сделать.

Это жестоко для меня и так неправильно. Но я не могу иначе. Сильный правитель — это беспристрастный и беспощадный человек одновременно.

— Так жаждешь ощутить холод стали на шее? — спросила ровным голосом, разом пресекая все разговоры. Развернулась, прошла до стражника. — Хорошо. Я исполню твое желание, Рогир.

Стремительно вынула из ножен стража меч — он тут же вспыхнул ярким фиолетовым пламенем в моих руках — обернулась и едва не отсекла бывшему королю голову…

Но перед глазами вдруг пронеслась смазанная тень, вырвала из рук оружие, и голова Рогира моментально упала к ногам, оказавшись отсеченной… Деймоном.

— За каждый шрам, — глухо рыкнул он.

60. Тонкая грань. Диана

Дикий, истошный вопль Далины, резкий выдох Теодора, ошеломленное аханье безучастных зрителей…

Я услышала абсолютно все.

Кровь брызнула во все стороны, задев и осужденных, и стражей, и нас с Деем. Багровые капли жгли мне лицо, но я не двигалась, лицезря чудовищную картину.

Далина упала на колени, захлебываясь в слезах, Теодор и Дерлин стояли как вкопанные с испуганными и бледными лицами. Все остальные хранили растерянное молчание, но я знала — чувствовала — все взгляды направлены на нас.

Самое ужасное, что я ничего не ощутила в тот момент, когда решила лишить отца головы. Мне было глубоко плевать на все и на всех. Но сейчас…

Сейчас — когда Далина безустанно проклинает меня и Дея, когда брат смотрит на нас с ужасом, словно страшась, что следующим окажется он; когда чернокнижники меняют обо мне свое мнение, глядя по-новому, со страхом и в то же время уважением, — я почувствовала громадную волну смятения и горя. Она захлестнула меня с головой.

А что было бы, если бы я сама его казнила? Еще одна смерть на моих руках... Это убило бы и меня.

Я пошатнулась, но Дей, выпустив из рук меч, сразу же придержал за плечи, прижав меня к себе.

— Уведите их, — сказал он — громоподобно и четко.

Хватило одного приказа, чтобы стражники зашевелились. Мертвые тела подняли и понесли к выходу. Следом вывели Дерлина и близнецов.

Я понимала, что вижу их в последний раз. Один погибнет с восходом солнца, а двое проведут свои оставшиеся дни за решеткой, обессиленные и со страшным воспоминанием о смерти бывших правителей Дерил-де-Лоя.

Но взгляд Далины…

Боги, я запомню его на всю жизнь.

Преисполненный ненависти, горя и злобы взгляд черных глаз, таких же, как у матери, прожигал мое лицо до тех пор, пока стражники не вывели ее из зала, разделив нас навсегда.

Потребовалось несколько секунд, чтобы до меня снизошло понимание, что я здесь не одна и что все смотрят в ожидании следующего хода. Но я больше ничего не могла сделать и сказать. С трудом стояла. Не знаю, откуда я черпнула сил, чтобы не рухнуть в лужу крови отца.

— Ваше Величество, — произнес Деймон так сухо, точно и не сносил ни чьей головы мгновение назад, — с вашего позволения мы покинем слушания.

Секунды до одобрения показались бесконечно долгими. Но стоило Аарону Бекфорду кивнуть, мы покинули зал суда, провожаемые неоднозначными взглядами.

Шли по коридору медленно и молча. Каждый шаг становился для меня все труднее и труднее. Взор замылился, тело вздрогнуло, намереваясь распластаться на полу. Я схватилась за плотную штору по пути, невольно выпутавшись из хватки Деймона. Дыша тяжело и часто, ввалилась в альков. Ноги едва держали, в глазах темнело. Я прижалась плечом к холодной стене и в этот же миг поняла, что за чувства выбивают из меня весь дух.