Голая обезьяна (сборник) - Десмонд Моррис

Цель политики руководства с помощью избранных представителей власти ясна и понятна даже с учетом того, что такое руководство сложно осуществить на практике. Она основывается на частичном возврате к принципам первоначальной системы племенной организации, когда все члены племени (или хотя бы взрослые мужчины) имели право голоса в вопросах решения общих проблем. Все они были в каком-то смысле коммунистами, делили всё поровну, и никто не отстаивал свое неотъемлемое право на частную собственность. Собственностью было все, что можно было себе присвоить, но, как я уже говорил, племена были маленькие, и все друг друга знали. Индивидуальная собственность приветствовалась, но двери и замки были еще делом будущего. Как только племя превратилось в безликое суперплемя, заполненное незнакомыми людьми, бдительная охрана собственности стала необходимостью и начала играть намного более важную роль в жизни общества. Любое политическое действие, игнорирующее этот факт, встречало резкое противодействие. Современные коммунисты наконец начали это понимать и уже корректируют свою политику соответствующим образом.

Корректировка была необходима и во всех случаях, когда целью являлся возврат к прежним охотничье-племенным принципам вроде «власть народа – для народа». Просто суперплемена были слишком большими, а проблемы распределения власти слишком сложными, слишком специфическими. Ситуация требовала введения системы назначения представителей на местах, и для этого нужны были специалисты-профессионалы. Насколько далека эта система от принципа «власть народа», наглядно продемонстрировано недавно в Великобритании, когда было выдвинуто предложение транслировать парламентские дебаты по телевидению, чтобы народ (спасибо современной науке!) мог наконец-то принимать непосредственное участие в делах государства. Но это предложение противоречило особому духу профессионализма, поэтому встретило жесткое противодействие и было отклонено. На этом власть народа закончилась, да это и неудивительно: управлять суперплеменем – все равно что заставлять слона ходить по канату. Все, чего можно достичь при любой современной политической системе, – это осуществление политики левой оппозиции правыми методами (что, собственно говоря, и делается сегодня как на Западе, так и на Востоке). Фокус этот непростой и требует большого профессионализма, не говоря уж об искусстве лицемерить и пускать пыль в глаза. Если современные политики нередко становятся объектами насмешек и иронических издевок, то лишь благодаря тому, что слишком много людей часто замечают обман, но, учитывая размеры сегодняшних суперплемен, альтернативы, скорее всего, нет.

Поскольку современные суперплемена зачастую оказываются неуправляемыми, существует устойчивая тенденция деления их на части. Я уже говорил о выделении в составе основного племени отдельных псевдоплемен по социальным, классовым, профессиональным, академическим и другим признакам, а также по интересам, благодаря чему городские жители в той или иной форме ощущают собственную исключительность. Таких групп внутри сообщества немало, но зачастую происходит и еще более ощутимый раскол: империи распадаются на независимые государства, страны – на сектора самоуправления, так что, несмотря на укрепление взаимоотношений, на развивающуюся политику взаимопомощи и общие интересы, раскол все же имеет место. Война как объединяющий фактор может способствовать быстрому образованию союзнических альянсов, но в мирное время вопрос об отделении и обособлении всегда стоит на повестке дня. Если отдельные группы лезут из кожи вон, пытаясь доказать собственную индивидуальность, значит, связующие силы внутри суперплемени, к которому они принадлежат, оказались недостаточно мощными или стимулирующими, чтобы сдержать их порывы.

Мечта о едином спокойном суперплемени каждый раз разбивается вдребезги. Такое впечатление, что только нашествие инопланетян из других миров сможет стать той силой, которая объединит общество, да и то ненадолго. Остается надеяться, что когда-нибудь в будущем изобретательность человека приведет к изменениям в социальной жизни, которые смогут решить эту проблему. На сегодняшний день это представляется маловероятным.

В последнее время было множество споров по поводу того, насколько современные средства массовой коммуникации (например, телевидение)«сжимают» социальную сферу, превращая мировое сообщество в этакую глобальную теледеревню. Предполагалось, что такая тенденция действительно поможет объединить все народы в единое содружество. К сожалению, это не более чем миф по той простой причине, что телевидение, если сравнить его с личным общением между людьми, – это улица с односторонним движением: я могу видеть и слышать телеведущего, но он не может видеть и слышать меня. Конечно, я могу знать, о чем он думает и что он делает, и это, безусловно, большой плюс, расширяющий объем впитываемой мною информации, но это никак не заменит двусторонней структуры непосредственного человеческого общения.

Даже при условии того, что в ближайшем будущем появятся средства массовой коммуникации на основе совершенно новых, доселе неизвестных технологий, они все равно не смогут преодолеть препятствия в виде социально-биологических ограничений, присущих нашему с вами человеческому роду. Мы не муравьи и не приспособлены к тому, чтобы добровольно стать членами огромного сообщества. По своей натуре мы есть и, наверное, всегда будем простыми племенными животными.

Тем не менее, несмотря на все вышесказанное и невзирая на судорожные попытки отделиться от основной массы, постоянно предпринимаемые в разных уголках земного шара, приходится признать, что главной мировой тенденцией все-таки является стремление достигнуть уровня мощного суперплемени: пока в одной части планеты наблюдается раскол, в другой происходит слияние. Ситуация остается такой же нестабильной, какой была на протяжении сотен лет. Так почему же мы не пытаемся ее изменить? Если она настолько опасна, почему мы ничего не предпринимаем?

Дело в том, что это не просто игра власти с участием игроков всего мира. Человеческое существо обладает неким биологическим качеством, благодаря которому оно испытывает чувство глубокого удовлетворения, попав в городской хаос суперплемени. Этим качеством является неутолимая жажда знаний человека, его изобретательность и интеллектуальная мощь, и похоже, что суматоха города заряжает это качество новой энергией. Подобно морским птицам, у которых всплеск репродуктивной функции происходит, когда они собираются в тесные видовые колонии, у людей наблюдается всплеск интеллектуальных способностей, когда они собираются в тесные городские сообщества – видовые колонии человеческих идей. В этом заключается положительная сторона вопроса, и именно она поддерживает систему «на плаву», несмотря на все ее недостатки.

Мы рассмотрели некоторые из подобных недостатков с общественной точки зрения, но ведь они существуют еще и на персональном уровне. Жители большого городского комплекса страдают от стресса и напряжения, вызванных множеством причин: шумом, загрязнением воздуха, малоподвижным образом жизни, нехваткой свободного пространства, перенаселенностью и суматохой жизни. К тому же, как это ни парадоксально, есть и такие, которые страдают от одиночества и скуки.

Вы можете подумать, что цена, которую приходится платить члену суперплемени, слишком высока, что тихая, спокойная, созерцательная жизнь была бы гораздо предпочтительней. Он, конечно, тоже думает, что так было бы лучше, но редко делает что-либо для этого (например, физические упражнения, которыми он вечно собирается заняться). Все, на что его хватает, – это съездить за город. Там он может погрузиться в псевдоплеменную атмосферу вдали от суматохи мегаполиса, но наступает утро понедельника, и он несется обратно в этот кошмар. Он может уехать, но тогда лишится удовольствия почувствовать возбуждение охотника нового времени, выслеживающего самую большую дичь в самых обширных и самых лучших охотничьих угодьях, которыми только может располагать природа.

Основываясь на этих фактах, можно подумать, что каждый большой город похож на этакую геенну огненную, олицетворяющую собой новизну и изобретательность. По сравнению с деревней это, скорее всего, так и есть, но не надо забывать о возможности проявления исследовательских способностей, которую предоставляет город. Испокон веков существовала ожесточенная вражда между связующими силами в обществе и силой изобретательской мысли. Одни стремятся сохранить стабильность и поэтому предпочитают монотонное и статичное существование, другие приветствуют новые открытия и ратуют за решительный отказ от всего устаревшего. Наряду с конфликтом между сотрудничеством и соперничеством продолжается борьба между конформизмом и новаторством. Только город дает новаторству реальный шанс надолго закрепиться в основе общества. Только город с его сильным конформизмом, предоставляющим достаточную безопасность, может противостоять разрушительной силе мятежной оригинальности и творческой мысли. Острые мечи борцов с традиционными взглядами ранят плоть этого гиганта не больнее, чем булавки, приятно покалывая его кожу, пробуждая ото сна и заставляя браться за дело.