Ночной Дозор - Сергей Лукьяненко

— Их подставляли, — сказала Светлана. — Верно?

— Наверняка. Дневной Дозор не трогал этого психопата и даже подсовывал ему своих, тех, кого не жалко. Зачем? Главный вопрос — зачем?

— Чтобы обвинить нас в халатности, — предположил я.

— Цель не оправдывает средства.

— Чтобы подставить кого-то из нас.

— Антон, из всех сотрудников Дозора алиби на моменты убийств не имеешь только ты. Зачем Дневному Дозору охотиться на тебя?

Я пожал плечами.

— Месть Завулона. — Шеф с сомнением покачал головой.

— Нет. Ты с ним столкнулся недавно. А удар был рассчитан три с половиной года назад. Вопрос остается: зачем?

— Может быть, Антон потенциально очень сильный маг? — тихо спросила Светлана. — И Темные это поняли. На свою сторону перетаскивать уже поздно, решили его уничтожить.

— Антон сильнее, чем он считает, — резко ответил шеф. — Но выше второй ступени ему не подняться никогда.

— Если враги видят варианты реальности дальше, чем мы? — я посмотрел шефу в глаза.

— И что?

— Я могу быть слабым магом, могу быть средним или сильным. Но если мне достаточно будет просто что-то сделать и этим изменить равновесие сил? Сделать что-то простое, не связанное с магией? Борис Игнатьевич, ведь Темные пытались увести меня от Светланы — значит, они видели ту ветвь реальности, в которой я смогу ей помочь! А если они видят что-то еще? Что-то в будущем? И видят давно, и давно готовятся меня нейтрализовать? Причем по сравнению с этим борьба за Свету — мелочь?

Вначале шеф слушал внимательно. Потом поморщился и покачал головой:

— Антон, у тебя мания величия. Извини. Я просматриваю линии всех работников Дозора, от ключевых и до сантехника дяди Шуры. Ну нет, прости уж, — нет у тебя в будущем великих свершений. Ни на одной линии реальности.

— Борис Игнатьевич, а вы абсолютно уверены, что не ошиблись?

Все-таки он меня разозлил.

— Нет, конечно. Я ни во что не верю абсолютно. Даже в себя. Но очень, очень мало шансов, что ты прав. Поверь.

Я поверил.

По сравнению с шефом мои способности близятся к нулю.

— Значит, мы не знаем главного — причины?

— Да. Удар нацелен на тебя, теперь уже сомнений нет. Дикарем управляют, очень тонко и изящно. Он считает, что воюет со Злом, а сам давным-давно стал марионеткой на ниточках. Сегодня его привели в тот же ресторан, куда пришел ты. Подсунули жертву. И ты влип.

— Тогда — что делать?

— Искать Дикаря. Это последний шанс, Антон.

— Мы же его фактически убьем.

— Не мы. Мы его только найдем.

— Все равно. Как бы он ни был плох, как бы сильно не заблуждался, но он — наш! Он воюет со Злом, как умеет. Ему надо просто все объяснить.

— Поздно, Антон. Поздно. Мы проморгали его появление. Теперь за ним тянется такой след… Помнишь, как кончила та вампирша?

Я кивнул:

— Упокоение.

— А ведь она совершила куда меньше преступлений — с точки зрения Темных. И тоже не понимала происходящего. Но Дневной Дозор признал ее вину.

— Случайно ли признал? — спросила Светлана. — Или — создавая прецедент?

— Кто знает? Антон, ты должен найти Дикаря.

Я вскинул глаза.

— Найти и отдать Темным, — жестко сказал шеф.

— Почему я?

— Потому что только для тебя это морально допустимо. Под ударом — именно ты. Ты лишь обороняешься. Для любого из нас отдать Светлого, пусть даже стихийного, самоучку, обманутого, будет слишком большим шоком. Ты выдержишь.

— Не уверен.

— Выдержишь. И учти, Антон. У тебя есть только эта ночь. Дневному Дозору больше незачем тянуть, утром тебе предъявят формальное обвинение.

— Борис Игнатьевич!

— Вспомни! Вспомни, кто был в ресторане? Кто пошел вслед за Темным магом в туалет?

— Никто. Я уверена, я все время поглядывала, не выйдет ли он, — вмешалась Светлана.

— Значит, Дикарь ждал мага в туалете. Но выйти он был должен. Помните? Света, Антон?

Мы молчали. Я — не помнил. Я старался не смотреть на Темного мага.

— Вышел один человек, — сказала Светлана. — Такой, ну… Она задумалась. — Никакой, абсолютно никакой. Средний человек, словно смешали миллион лиц и вылепили одно общее. Я мельком увидела и сразу же забыла.

— Вспоминай, — потребовал шеф.

— Борис Игнатьевич, не могу. Просто человек. Мужчина. Средних лет. Я даже не поняла, что он — Иной.

— Он стихийный Иной. Он даже не входит в сумрак, балансирует на самом краю. Света, вспомни! Лицо или какие-то особые приметы.

Светлана потерла пальцем лоб:

— Когда он вышел, сел за столик, там была женщина. Красивая, русоволосая. Она подкрашивалась, я еще заметила, что косметика у нее фирмы «Люмене», я сама иногда такой пользуюсь, недорогая, но хорошая.

Несмотря ни на что, я улыбнулся.

— И она недовольная была, — добавила Света. — Улыбалась, но криво. Словно хотела еще посидеть, а пришлось уходить.

Она опять задумалась.

— Аура женщины! — резко выкрикнул шеф. — Ты помнишь ее! Кидай мне слепок!

Он повысил голос и сменил тон. Конечно, никто в ресторане его не услышал. Но по лицам людей прошли судорожные гримасы, официант, несший поднос, споткнулся, уронил бутылку вина и два хрустальных фужера.

Светлана тряхнула головой — шеф ввел ее в транс так непринужденно, словно она была простым человеком. Я видел, как расширились ее зрачки и легкая радужная полоска протянулась между лицами девушки и шефа.

— Спасибо, Света, — сказал Борис Игнатьевич.

— У меня получилось? — удивленно спросила девушка.

— Да. Можешь считать себя магом седьмой ступени. Я сообщу, что зачет принял лично. Антон!

Теперь я посмотрел в глаза шефу. Толчок.

Струящиеся нити энергии, неведомой людям. Образ.

Нет, я не видел лица подруги Дикаря. Я видел ауру, что куда больше. Синевато-зеленые слои, перемешанные, будто мороженое в вазочке, маленькое коричневое пятнышко, белая полоса. Аура достаточно сложная, запоминающаяся и, в целом, симпатичная. Мне стало не по себе.

Она любит его.

Любит и на что-то обижается, считает, что он ее разлюбил, и все равно терпит, и готова терпеть дальше.

По следу этой женщины я найду Дикаря. И сдам его трибуналу — на верную смерть.

— Н-нет, — сказал я.

Шеф смотрел на меня с сочувствием.

— Она же ни в чем не виновата! И она его любит, вы же видите!

Ныла в ушах заунывная музыка, и никто из людей не отреагировал на мой крик. Хоть по полу катайся, хоть под чужие столики ныряй — ноги подожмут и продолжат поглощать индийские блюда.

Светлана смотрела на нас. Она запомнила ауру, но вот расшифровать ее не смогла: это уже шестая ступень.