Эта покорная тварь – женщина - В. Гитин

Бэтти-Джейн, опустив глаза, ответила более резко, чем хотела:

— Нет!

Трент знал, что женщина лжет, но ничего не возразил ей.

— Я спрашиваю только потому, что с вашей стороны было бы весьма разумно в последующие две недели отказаться от любых встреч с ним, а лучше — месяц. Потом уже никто не свяжет ваши встречи с... этим прискорбным событием. Еще раз предупреждаю: будьте предельно осторожны и как можно менее женственны...»

                                                                       ГЕНРИ ХАРТ. Как стать вдовой

-------------------------------------------------------------------------------------------------

Мотивы женских преступлений любви довольно синтетичны. Они представляют собой, как правило, смесь из любви, ненависти, корысти, мести, ревности и их оригинальных разновидностей, но их главным, исходным пунктом всегда является самая примитивная похоть, как бы она ни камуфлировалась под возвышенные порывы страдающей души. Поэтому преступления любви являются компетенцией не столько криминологов, сколько сексологов. Не в сердце, не в голове, а в зудящей от желания промежности следует искать корни этих преступлений...

Нет ничего безжалостнее неудовлетворенной, а вдобавок еще и отвергнутой женщины. Она становится летящим к цели смертоносным снарядом, Дамокловым мечом, который непременно опустится на избранную им голову.

АРГУМЕНТЫ:

«И обратила взоры на Иосифа жена господина его, и сказала: спи со мною.

Но он отказался, и сказал жене господина своего: вот, господин мой не знает при мне ничего в доме, и все, что имеет, отдал в мои руки; Нет больше меня в доме сем; и он не запретил мне ничего, кроме тебя, потому что ты жена ему; как же сделаю я сие великое зло и согрешу пред Богом?

Когда так она ежедневно говорила Иосифу, а он не слушался ее. чтобы спать с нею и быть с нею.

Случилось в один день, что он вошел в дом делать дело свое, а никого из домашних тут в доме не было.

Она схватила его за одежду его и сказала: ложись со мною. Но он, оставив одежду свою в руках ее, побежал, и выбежал вон.

Она же, увидев, что он оставил одежду свою в руках ее и выбежал вон, Кликнула домашних своих, и сказала им так: посмотрите, он привел к нам Еврея ругаться над нами. Он пришел ко мне, чтобы лечь со мной; но я закричала громким голосом;

И он, услышав, что я подняла вопль и закричала, оставил у меня одежду свою, и побежал, и выбежал вон.

И оставила одежду его у себя до прихода господина его в дом свой. И пересказала ему те же слова, говоря: раб Еврей, которого ты привел к нам, приходил ко мне ругаться надо мною.

Но, когда я подняла вопль и закричала, он оставил у меня одежду свою и убежал вон.

Когда господин его услышал слова жены своей, которые она сказала ему, говоря: «так поступил со мною раб твой», то воспылал гневом;

И взял Иосифа господин его, и отдал его в темницу, где заключены узники царя. И был он там в темнице».

Сколько известных и неизвестных миру трагедий порождено сексуальной неудовлетворенностью женщин, с наивностью низших существ полагающих, что тот, второй, желанный мужчина, проявивший азарт запретного обладания, будет его демонстрировать вечно, а раз так, то эта сияющая цель оправдает любые средства...

Но проходит очень недолгое время, и «тот, второй», так же, как и первый, адаптируется к ее грудям или коленям и будет вести себя в принципе так же, как и первый, зачастую сделав ее покорной тварью, просящей ласки, как милостыни...

-----------------------------------------------------------------------------------------------------

«— Нет, позвольте, сударыня,— произнес Сергей, трепеща всем телом и делая шаг к Екатерине Львовне.— Знаю я, вижу и очень даже чувствую и понимаю, что и вам не лете моего на свете; вот только теперь,— произнес он одним придыханием,— теперь все это состоит в эту минуту в ваших руках и в вашей власти.

— Ты чего? чего? Чего ты пришел ко мне? Я за окно брошусь,— говорила Екатерина Львовна, чувствуя себя под несносною властью неописуемого страха, и схватилась рукой за подоконницу.

Жизнь ты моя несравненная! на что тебе бросаться? — развязно прошептал Сергей и, оторвав молодую хозяйку от окна, крепко ее обнял.

— Ох! ох! пусти,— тихо стонала Катерина Львовна, слабея под горячими поцелуями Сергея, а сама мимовольно прижималась к его могучей фигуре.

Сергей поднял хозяйку, как ребенка, на руки и унес ее в темный угол*.

(Связь Катерины Львовны с молодым приказчиком первым открыл ее свекор, после чего был ею отравлен. Но вот из длительной поездки возвращается муж...)

«Зиновий Борисыч даже растерялся. Он глядел то на стоящего у притолоки Сергея, то на жену, спокойно присевшую со скрещенными руками на краю постели, и ничего не понимал, к чему это близится.

— Ты что это, змея, делаешь? — насилу собрался он выговорить, не поднимаясь с кресла.

— Расспрашивай, о чем так знаешь-то хорошо,— отвечала дерзко Катерина Львовна.— Ты меня бойлом задумал пужать,— продолжала она, значительно моргнув глазами,— так не бывать же тому никогда; а что я, может, и допрежь твоих этих обещаниев знала, что над тобой сделать, так то и сделаю.

— Что это? вон? — крикнул Зиновий Борисыч на Сергея.

— Как же! — передразнила Катерина Львовна.

Она проворно замкнула дверь, сунула ключ в карман и опять привалилась на постели в своей распашонке.

— Ну ка, Сережечка, поди-ка, поди, голубчик,— поманила она к себе приказчика.

Сергей тряхнул кудрями и смело присел около хозяйки.

— Господи! Боже мой! Да что ж это такое? Что ж вы это, варвары?! — вскрикнул, весь побагровев и поднимаясь с кресла, Зиновий Борисыч.

— Что? Иль не любо? Глянь-ко, глянь, мой ясмен сокол, каково прекрасно!

Катерина Львовна засмеялась и страстно поцеловала Сергея при муже.

В это же мгновение на щеке ее запылала оглушительная пощечина, и Зиновий Борисыч кинулся к открытому окошку.

— А... а, так-то!., ну, приятель дорогой, благодарствуй. Я этого только и дожидалась! — вскрикнула Катерина Львовна.— Ну теперь видно уж... будь же по-моему, а не по-твоему...

Одним движением она отбросила от себя Сергея, быстро кинулась на мужа и, прежде чем Зиновий Борисыч успел доскочить до окна, схватила его сзади своими тонкими пальцами за горло и, как сырой конопляный сноп, бросила его на пол.

Тяжело громыхнувшись и стукнувшись со всего размаху затылком об пол, Зиновий Борисыч совсем обезумел. Он никак не ожидал такой скорой развязки. Первое насилие, употребленное против него женою, показало ему, что она решилась на все, лишь бы только от него избавиться, и что теперешнее его положение до крайности опасно. Зиновий Борисыч сообразил все это мигом в момент своего падения и не вскрикнул, зная, что голос его не достигнет ни до чьего уха, а только еще ускорит дело. Он молча повел глазами и остановил их с выражением злобы, упрека и страдания на жене, тонкие пальцы которой крепко сжимали его горло.

Зиновий Борисыч не защищался; руки его, с крепко стиснутыми кулаками, лежали вытянутыми и судорожно подергивались. Одна из них была вовсе свободна, другую Катерина Львовна придавила к полу коленом.

— Подержи его,— шепнула она равнодушно Сергею, сама поворачиваясь к мужу.

Сергей сел на хозяина, придавил обе его руки коленами и хотел перехватить под руками Катерины Львовны за горло, но в это мгновение сам отчаянно вскрикнул. При виде своего обидчика кровавая месть приподняла в Зиновии Борисыче все последние его силы: он страшно рванулся, выдернул из-под Сергеевых колен свои придавленные руки и, вцепившись ими в черные кудри Сергея, как зверь закусил зубами его горло. Но это было ненадолго: Зиновий Борисыч тотчас же тяжело застонал и уронил голову.

Катерина Львовна, бледная, почти не дыша вовсе, стояла над мужем и любовником; в ее правой руке был тяжелый литой подсвечник, который она держала за верхний конец, тяжелою частью книзу. По виску и щеке Зиновия Борисыча тоненьким шнурочком бежала алая кровь...»

                                                НИКОЛАЙ ЛЕСКОВ. Леди Макбет Мценского уезда

-------------------------------------------------------------------------------------------------

А потом приказчик довел Катерину Львовну до самоубийства.

И Катериной Львовной, и всеми ее товарками по преступлениям любви всех времен и всех народов руководило одно лишь желание, туманящее разум красной волной похоти и крови.

Есть еще одна категория преступлений любви, известная давно и во всем мире, однако в большинстве стран не подлежащая уголовному наказанию за отсутствием соответствующей статьи в их законах.

Речь идет об изнасилованиях мужчин женщинами.