Откуда пошел, как был организован и защищен мир - Александр Немировский

Когда отец с дочерью удалились, он подобрал мусику и понес её, держа за хвостик, на базар и там продал её как корм для кошки за каканик. На этот каканик он приобрел ложку патоки. Набрав в кувшин воды, он бросил туда патоку и напоил из черпака водой выходящих из царского парка садовников. За это каждый из садовников дал ему по букету цветов. За них он тотчас получил восемь каршапан.

Однажды ночью в Варанаси был сильный ветер. Едва он утих, юноша отправился к царскому парку. Он увидел сторожа, сносящего к воротам сбитые ветром сучья.

- Почтенный! - обратился он к нему. - Хочешь я тебе помогу, если ты мне позволишь унести этот мусор?

- С удовольствием! - ответил обрадованный старик.

Через некоторое время гончар, идущий на базар, увидел юношу с вязанкой сучьев и купил её у него, а также и другие сучья, сложенные в кучу у ворот парка, за шестнадцать каршапан и согласился уступить цену за горшки, кувшины и другую посуду. Так юноша обзавелся посудой.

Наполнив её водой, он поставил все это у городских ворот и вдоволь напоил пятьсот косцов.

У косцов не оказалось денег, но они были благодарными людьми и сказали юноше:

- Дорогой! Что нам для тебя сделать?

- Когда будет нужно, что-нибудь сделаете, - ответил юноша.

Через некоторое время один торговец сообщил:

- Завтра в город приезжает барышник, чтобы продать пятьсот коней.

Узнав об этом, юноша сказал косцам:

- Принесите мне сегодня по вязанке травы, свою же больше никому не продавайте.

Косцы согласились и, принеся пятьсот вязанок травы, сложили её у его дома. Барышник, не найдя во всем городе корма для лошадей, взял у юноши всю траву и заплатил за неё тысячу каршапан.

Потом юноша узнал, что в порт пришел большой корабль. Он за восемь каршапан нанял колесницу и прибыл в порт с большой пышностью. Дав корабельщикам залог за все привезенные на корабле товары, он расставил по дороге к порту своих людей, чтобы никто из перекупщиков не мог подойти к кораблю без его согласия.

Таким образом, став посредником, юноша получил от каждого торговца по тысяче каршапан в качестве залога за товары на корабле, после же продажи товаров они ему дали ещё по тысяче каршапан.

Получив двести тысяч каршапан, юноша вернулся в Варанаси и, взяв тысячу, отправился к Чулаккасеттхи.

Передавая бодхисатве тысячу каршапан, юноша сказал:

- Прими от меня это в благодарность. Четыре месяца назад у меня не было ни одного каршапана, а теперь их двести тысяч.

- Как же тебе удалось разбогатеть? - удивился Чулаккасеттхи.

- Я следовал указанному тобою пути, благочестивый, - ответил юноша и рассказал все по порядку, начиная со случайно услышанного разговора бодхисатвы с дочерью.

Слушая юношу, бодхисатва думал: "Вряд ли я смогу отыскать для моей дочери более предприимчивого мужа, чем этот человек. Ведь он извлек выгоду даже из дохлой мыши".

И отдал бодхисатва юноше в жены свою дочь, красивую девушку, уже достигшую зрелости, ввел его в свои дела и объявил своим наследником.

После кончины Чулаккасеттхи его зять занял должность при царском дворе, стал самым богатым человеком в Варанаси, а бодхисатва возродился согласно карме.

Бодхисатва и раб

Давным-давно, когда в Варанаси царствовал Брахмадатта, бодхисатва возродился в семье богатого сеттхи. В тот день, когда жена родила ему сына, родился мальчик и у его рабыни. Дети росли вместе. Когда сын бодхисатвы стал ходить к учителю, юный раб провожал его, нес ученическую доску и ожидал, когда окончится урок. Так он обучился грамоте, а затем постиг несколько ремесел и со временем стал красивым и образованным юношей.

Исполняя обязанности эконома, он, однако, тяготился положением раба и часто думал: "Стоит мне совершить какой-нибудь проступок, меня пошлют на тяжелую работу, а то и побьют, бросят в оковы, поставят на мне клеймо. Пойду-ка я в соседнюю область к одному сеттхи, другу моего хозяина, и назовусь его сыном".

Он взял пальмовый лист и написал на нем: "Посылаю я к тебе своего сына Катахаку. Если ты сочтешь родство полезным для наших отношений, отдай моему сыну в жены свою дочь, посели его у себя. Я же навещу тебя при случае".

Оттиснув на листе печать хозяина, Катахака взял денег на дорогу, благовония, одежду и все другое, что ему могло пригодиться, и отправился в соседнюю область.

Явившись к сеттхи, которому он не раз писал от имени господина, беглый раб приветствовал его поклоном.

- Откуда держишь путь, любезный? - спросил хозяин.

- Из Варанаси, - отвечал раб.

- По какому делу ты явился?

- Прочти и все узнаешь, - сказал Катахака, протягивая письмо.

Прочитав письмо, сеттхи возликовал, ибо для него породниться со столичным сеттхи было высочайшей честью.

И поселился раб в его доме как зять, пользуясь его богатствами. У Катахаки появилось много слуг, которые ухаживали за ним. Желая показать, что все это ему не в новинку, он часто ворчал:

- Ох, эта деревенщина! Не умеет она ни обед приготовить, ни стол накрыть.

Между тем бодхисатва, обнаружив отсутствие раба, отправил своих людей на его розыски. Один из посланных разыскал Катахаку и, оставшись неузнанным, вернулся и сообщил обо всем бодхисатве, который сказал: "Я его пристыжу" - и стал готовиться в дорогу.

Весть об этом достигла города, где жил Катахака, и он сказал тестю:

- Почтенный! Мой отец хочет тебя навестить. Готовься к приезду, а я пойду ему навстречу с дарами.

И вот отправился Катахака с большой свитой в путь. Встретившись с бодхисатвой, он поклонился ему и вручил дары, а затем, отведя в уединенное место, бросился к его ногам, умоляя не разоблачать его.

- Не бойся, - утешил бодхисатва раба. - Ты плохо поступил, но я не из тех, кто мстит.

После этого бодхисатва отправился в город, где жил Катахака, и с величайшим почетом был принят его тестем. Когда гостя усадили на почетное место, тесть Катахаки сказал:

- Господин! Я отдал свою дочь в жены твоему сыну. Хочешь на неё взглянуть?

Бодхисатва милостиво кивнул головой.

Когда жену Катахаки привели, бодхисатва принял её как свою дочь и удалился с нею, чтобы она могла почесать ему голову. Когда она это сделала, он поблагодарил её и спросил:

- Действительно ли мой сын и в счастье и в несчастье заботлив, и вы оба живете в согласии и дружбе?

- Это так, как ты сказал, господин, - ответила жена Катахаки. - У твоего сына лишь один недостаток. Он очень разборчив в еде и ворчит, что наш стол хуже столичного.

- Он всегда был ворчлив, - сказал бодхисатва. - Но я научу тебя, как его исправить. После того как он сядет за стол, прочти ему эту шлоку:

За стол чужой садясь, не задирай ты, Катахака, нос,

А то лишишься ты всего, когда придет знакомый гость.

С этого времени Катахака перестал привередничать, полагая, что бодхисатва раскрыл его тайну жене.

Бодхисатва и брахман

Как-то блуждая по земле магадхов, бодхисатва остановился в одной из брахманских деревень. Была пора сева. Уже запрягли быков в плуги. Дымился котел. Работникам раздавали пищу. Блаженный подошел к месту раздачи и в свой черед подставил чашу для пщи. Видя это, брахман, следивший за раздачей, сказал:

- Прежде чем есть, я пашу и сею. И ты, странник, сначала вспаши свое поле и посей свои зерна, а потом насыщайся.

- Так я и делаю, - ответил бодхисатва.

- Но что-то я не вижу у тебя упряжки, быка, плуга, кнута - всего того, без чего немыслима ни вспашка, ни посев.

Бодхисатва ответил гатхой:

Есть и взору невидимый труд.

Ведь ничто не дается само.

Выдержка - дождь мой, память - мой кнут.

Верность - зерно и мудрость - ярмо.

Мужество служит мне вместо быков.

Тянет прямую оно борозду

В край, который не знает оков.

Отдых и счастье там пахаря ждут.

Каждый может пахарем быть.

В руки свое грядущее взять.

И о печалях мира забыть.

И в труде нирвану познать.

Выслушав эти мудрые и вдохновенные слова, брахман от души наполнил большую бронзовую чашу сваренной на молоке рисовой кашей и обратился к пришельцу:

- Отведай кушанья, почтенный. Воистину ты - пахарь.

Бодхисатва вновь ответил гатхой:

Не беру я награды за пение гатх.

Истина не имеет цены.

Мудрые обходятся без наград.

Дхарме они до смерти верны.

- Как же мне распорядиться этой молочной кашей? - спросил брахман.

- Не знаю, - ответил бодхисатва. - Только в трех мирах не найдется никого, кто смог бы переварить предназначенное мне кушанье. Пожалуй, вылей кашу туда, где не растет трава, или в горькую воду, не имеющую живых существ.

Брахман отыскал такую воду и опрокинул туда чашу. Вода закипела, задымилась. Клубы дыма достигли неба. Пораженный случившимся, дрожа от ликования, брахман приблизился к бодхисатве и припал к его ногам.