Святыня - Джеймс Герберт

— Простите за вопрос, но откуда вы знаете, что не зашла?

— Если бы это произошло, оба священника признались бы на исповеди.

— Вы очень высокого мнения о человеческой натуре.

— Они бы не солгали.

— И в результате отца Хэгана послали в другое место.

— Да. Другой священник — его имя не важно — покинул приход чуть позже. Я знаю, что случившееся мучило отца Хэгана на протяжении всей его духовной карьеры; мне также известно, что он больше не поддавался подобному искушению. Он с головой ушел в труды и молитвы.

— Но вина осталась с ним?

— Он был чувствительным человеком Я не верю, что он снял с себя вину.

— Ваша религия особенно любит такие вещи, не правда ли? — Фенн не смог скрыть злобу в голосе.

— Недоброе замечание, мистер Фенн, и несправедливое. Однако споры о теологических идеалах Римско-католической церкви в данный момент довольно неуместны. Давайте ограничимся темой об отце Хэгане и его страхе перед этой церковью.

— Этого-то я и не могу понять с того вечера, когда он умер. Он сказал, что в церкви Святого Иосифа что-то не так, и вы как будто согласились.

— Посмотрите вокруг, мистер Фенн. Вам не кажется, что тут очень мрачно?

— М-м-м… да. Но снаружи туман, освещение скупое.

— Теперь закройте глаза и скажите, что вы ощущаете.

Фенн закрыл глаза.

— Что вы чувствуете?

— Чувствую себя идиотом.

— Не над о. Просто подумайте об этой церкви, о том месте, где находитесь.

Ему не хотелось. Не хотелось закрывать глаза в этой церкви.

— Нет!

Глаза сами раскрылись, и Фенн удивленно посмотрел на священника.

— Извините, — сказал репортер. — Не знаю, почему я закричал. — Он поежился. — Я… не понимаю, что случилось.

— Вы ощутили атмосферу? — осторожно прощупывал его Делгард.

— Нет, я ничего не ощутил — Фенн нахмурился. — Боже, что это было? Я ничего не ощущал. Здесь пусто. Я хочу сказать не то, что никого нет… а то, что вы говорили в тот вечер. Будто церковь духовно покинута…

— Именно так я и сказал. Вы тоже это почувствовали…

— Я… я не знаю. Холодно, и жутко — скажем прямо. Но в пустых церквах всегда жутко.

— Не для духовного лица. Священник находит в пустой церкви только успокоение, место для молитвы, для медитации. Здесь такого нет, а только чувство безысходности. — Делгард изменил положение, передвинулся к краю скамьи и положил сомкнутые кисти рук на спинку перед собой. Фенн смотрел на его профиль, нос с высокой переносицей, твердый подбородок, глубокие борозды морщин над бровями. С этой точки был виден только один глаз с тяжелым веком, и во взгляде чувствовались печаль и глубокая усталость. Когда священник заговорил снова, его голос звучал твердо, уверенно, но в нем сквозила и грусть.

— Если у Алисы в самом деле было, видение, то ощущалось бы присутствие Святого Духа.

— Вы сами говорили, что церковь — это всего лишь здание из камня, — сказал Фенн.

— Я имел в виду, что это физический сосуд, который может быть наполнен или опустошен точно так же, как и любой другой сосуд. Епископ Кейнс должен был это понять. Эта церковь опустошена.

— Я не понял Как вы можете это утверждать?

— Это можно только ощутить. Как вы сами ощутили только что. Отец Хэган получал эту травму в течение нескольких недель, но его восприятие было острее, ощущения сильнее. Вы сами наблюдали, как он изменялся физически, как жизнь вытекала из него.

— Он был болен. Сердце…

— Нет. Жизненная сила вытекала из него, как иссякала духовная сущность этой церкви. Я раньше должен был понять, что происходит, когда он рассказал мне о своих сомнениях. Он не верил, что исцеления были чудесными, мистер Фенн. И не верил, что Алиса видела Пресвятую Деву. Сначала он был не уверен. Алиса всегда была такой доброй девочкой, такой невинной. Ничто она так не любила, как помогать матери в церкви. Он знал ее с раннего детства…

— Еще до того, как она стала глухонемой?

— Да. Отец Хэган приехал в этот приход незадолго до ее рождения. Он видел, как она росла, дал ей первое причастие, поощрял ее играть с другими детьми, несмотря на недуг. И все же к концу… эти последние недели… он боялся ее.

— Боялся одиннадцатилетнего ребенка?

— Вы были в монастыре в прошлое воскресенье?

— Конечно, Когда ее стошнило.

— До того. Вы видели, как отец Хэган смотрел на нее?

— Вы правы, он был напуган. После всего, что случилось, я забыл. Он был в ужасе. — Фенн в задумчивости побарабанил пальцами по скамье. — Но он был болен. Извините, монсеньер Делгард, я не хочу отзываться о нем неуважительно. Но вы сами знаете, его суставы ослабли и он еле стоял.

— Да, возможно, но на то были причины. Стресс, в котором он находился, мог оказаться чрезмерным для любого.

— Вы хотите сказать, что известность…

— Я не имел в виду ничего подобного. Это была только часть всего. Я говорю о душевном страдании, которое он перенес, узнав, что его церковь подвергается поруганию, поняв, что ребенок используется для…

— Погодите-ка. Это все несколько притянуто за уши, вам не кажется?

Священник улыбнулся, но улыбка получилась неестественной.

— Да, мистер Фенн. Да, вам могло так показаться, и не могу вас упрекнуть в этом Вы прирожденный циник, а вероятно, циники меньше других страдают в этом мире. — Он посмотрел на репортера глазами, в которых читалась жалость. — А может быть, они страдают больше — кто знает?

Фенн повернулся лицом к алтарю, чтобы не встречаться глазами со священником.

— Именно ваш цинизм может помочь в этом деле, мистер Фенн, — услышал он голос Делгарда.

Репортер медленно повернул голову и снова посмотрел на священника.

— Вас не так легко заставить поверить во что-либо, верно? — сказал Делгард. — У вас нет глубоких религиозных верований, нет семьи, нет жены…

— С чего вы взяли? Вы ничего не знаете обо мне.

— О нет, вы ошибаетесь. Знаю. Видите ли, я долго беседовал о вас с мисс Гейтс.

— Со Сью? Она бы не стала… — Он запнулся, когда священник кивнул.

— Сьюзен теперь регулярно посещает церковь. Боюсь, сейчас она еще не пришла к решению относительно вас, мистер Фенн.

— Да, я заметил это. Но с чего бы ей говорить с вами обо мне?

— Дело в том, что я сам спросил ее. — Делгард оживился. — Мне нужна ваша помощь. Я разузнал о вас все, что мог, — во-первых, из-за вашей нынешней связи с церковью согласно эдикту епископа Кейнса, а во-вторых, потому, что, думаю, вы могли бы помочь нам другим образом.