Брюнетка в черном джипе - Алиса Лисовская

— Ты врешь, — тяжело поднялся с кресла Иван Алексеевич.

Андрей сорвался с места и бросил на стол небольшой пакет с фотографиями. Это было то самое собранное им досье, которое он обещал отдать Марго и про которое она забыла, ошеломленная признанием Влада.

— Думаю, что это вас убедит!

Иван Алексеевич с отвращением потянул одну из фотографий на себя.

Бесстыдная, но все равно прекрасная Марго возлежала на диване в одном из кабинетов ресторана с бокалом вина в одной руке и сигаретой в другой. Между ее раздвинутых ног в неудобной и даже слегка комичной позе стоял один из официантов, в растерзанной рубахе и приспущенных штанах.

— Это фотомонтаж. — Голос Ивана Алексеевича моментально охрип.

Андрей схватил пакет и вытряхнул фотографии на стол.

— Все — фотомонтаж? Давайте отдадим это все на экспертизу! Думаю, что настоящим экспертам в этой области вы поверите? Вы же знаете меня очень давно, зачем мне врать?! Я действительно когда-то любил Марго. Любил так же сильно, как сейчас ненавижу!

Иван Алексеевич невидящими глазами смотрел на стол. С каждой фотографии, голая, полуголая, полуодетая, кривлялась его дочь. То сидя сверху на каком-то краснолицем борове, то задрав ноги в заставленном ящиками коридоре, то припавшая губами к ширинке шелковых брюк, то ласкающая одновременно двух стриптизерш… Его маленькая, любимая девочка. В которую он так верил…

— Все это монтаж. — В голосе Ивана Алексеевича уже не было уверенности. — Ты сделал это специально, чтобы оправдать собственное свинство.

— Воистину прав тот, кто сказал — отцовская любовь слепа! Какие вам еще нужны доказательства?! Сделайте пару звонков нужным людям, и вам принесут список всех, поименно и пофамильно, кому посчастливилось разделить мое любовное ложе! Вместе с моей женой!

— Убери это, — брезгливо сказал Иван Алексеевич. — Тебе не удастся опорочить в моих глазах любимую дочь.

Андрей открыл было рот, но в эту секунду раздался звонок в дверь.

— Ты не отдал мне это сраное досье, которое ты собрал на меня! — раздался из коридора пьяный голос Марго. — Я выполнила условие, твои гребаные деньги к тебе вернулись, ты снова в шоколаде, а я, как обычно, в полном дерьме! Отдай мне все — и фотографии и негативы! Все, что у тебя есть!

Андрей вошел в комнату, втащил за собой Марго:

— Теперь вам достаточно доказательств?

Марго моментально оценила ситуацию. Но она была слишком пьяна, чтобы сразу что-то придумать.

— Свинья! — завопила она и вцепилась Андрею в волосы. — Ты же мне обещал!

— Ты мне тоже много чего обещала! — Андрей одним движением отбросил ее на диван.

Марго тут же вскочила на ноги:

— Папочка, не верь! Это все неправда! Это фотомонтаж! Он шантажировал меня, заставляя делать все так, как он хочет, он заставлял меня ложиться в постель со всеми этими людьми, он говорил, что иначе покажет всю эту мерзость тебе, и тогда ты обязательно меня бросишь! Я боялась, папочка, ты же знаешь, как я тебя люблю! Ну поцелуй свою любимую девочку, скажи, что ты не веришь ни единому его слову! Я люблю тебя, папочка!

Иван Алексеевич стал медленно заваливаться на бок. Лицо его покраснело, на губах выступила пена.

Марго заткнулась на полуслове.

— Что с ним?! — взвизгнула она, но Андрей уже набирал номер «Скорой помощи».

Глава 23

Ирина вошла в квартиру и наткнулась на сияющего Игоря. Ее все еще трясло, визитная карточка Ивана Алексеевича отправилась в мусоропровод, перед глазами все время маячили страшные стены психиатрической больницы, распластанные на серых простынях изуродованные тела, сумасшедшие лица с немым призывом о пощаде, и вид счастливого мужа стал последней каплей. Ирина бросила сумку в угол и разрыдалась.

— Что с тобой, моя хорошая? — подскочил Игорь, заботливо снимая с нее плащ, расстегивая сапога, проводя в комнату и усаживая на диван. — Все-все, не плачь, уже все закончилось, я с тобой, никогда больше тебя не брошу, я понял, что ты значишь для меня, ты мне нужна больше всех на свете, единственная моя, моя хорошая…

Игорь гладил ее по волосам, как маленькую девочку, покрывал мелкими поцелуями лицо, вбирая губами текущие по щекам слезы.

— Прости меня, моя хорошая, за то, что я причинил тебе столько боли… Я так себя за это ненавижу.. Не плачь больше, не надо… Я обещаю тебе, что сегодня ты плачешь последний раз в своей жизни… Ты же мне веришь?..

Ирина отрицательно замотала головой и убрала от себя его руки:

— Я сегодня подала на развод…

— Что? — Игорь даже подскочил. — Какой развод?! Ты что, сошла с ума?! Завтра же поедем и заберем твое заявление! У меня контракт на сто тысяч баксов и альбом в Голландии! Такой шанс выпадает только раз в жизни!

— Контракт? — Ирина подняла заплаканные глаза.

— Да! Сегодня утром мы с Карлом его подписали! Ирка, ты только представь себе: мы едем в Голландию!

— А при чем здесь я?

— Ты включена в него тоже, как переводчик! С оплатой и прочим! — Игорь стремился ошеломить Ирину, благоразумно умолчав, что ее присутствие в качестве переводчика является обязательным условием контракта.

Игорь взахлеб рисовал перед Ириной радужные перспективы их будущего, а она, вытирая все еще текущие слезы, грустно думала о том, что сказок в этой жизни не бывает и за все хорошее надо платить сторицей, она чувствовала себя Золушкой, вернувшейся с бала и обнаружившей, во что превратилось ее платье и все, что ее окружало, и сам бал оказался призрачным виденьем, счастливым безоблачным сном, навеянным легким ветром… А наяву — реальная угроза быть заточенной в загородной психушке, присутствие Андрея в квартире его жены, Игорь со своими радужными прожектами… Неужели действительно человек в этом мире может быть счастлив только после смерти? От этой мысли Ирине стало совсем плохо. Неужели все мы не заслужили земного счастья? Ведь не зря во все века говорили о счастливой любви… Хотя, наверное, о несчастной говорили еще больше… Вспомнить классику — Ромео и Джульетта, Дездемона и Отелло… Вся состоявшаяся любовь заканчивалась очень печально… А сколько было любви неразделенной?.. По ее вине рождались и умирали произведения искусства, строились и разрушались империи, гибли десятки и сотни людей — и все только потому, что человечество во все времена стремилось любить и быть любимым… Наверное, действительно это чувство из разряда несбывшихся надежд и мечтаний, сказочка, которую люди придумали для собственного успокоения… Чтобы на смертном одре можно было сказать себе — не повезло в этой жизни, значит, любовь затерялась где-то в пространстве и веках и в следующей жизни я ее обязательно встречу… Тогда не так страшно умирать… «Прощай, — шепнула Ирина ускользающему видению своего счастья. — Встретимся в другой жизни… Если это действительно была любовь… И если это еще будет нужно нам обоим…»