Цена согласия - Слава Доронина

На него это совсем не похоже, словно подменили человека.

— За тот инцидент Раф получил нагоняй, подобного больше не повторится. В целом он надежный человек. Зато ты, как выяснилось, не умеешь держать свое слово.

Я прекрасно понимаю, что имеет в виду Гончаров.

— Мы решили, что провести время на теплоходе куда интереснее, чем стаскивать фикусы в твою квартиру, чтобы потом стать поводом для ваших с Рафаэлем насмешек.

Костя ухмыляется и кивает на входную дверь.

— Ключи, надеюсь, не потеряла? — иронизирует он.

— На месте. — Я лезу в сумочку и достаю связку.

— Отлично. Открывай дверь. Я валюсь с ног от усталости.

Стоит нам оказаться в прихожей, как я тут же вспоминаю, чем закончился недавний выход в свет, и чувствую, как глубоко внутри, в области живота, разливается знакомое тепло. Что там говорила Таня? Быть нежнее и мягче с мужем? Можно попробовать. Хуже не сделаю.

Костя идет к себе в спальню, я направляюсь в свою. Принимаю душ и заглядываю к нему в комнату через пятнадцать минут. Гончаров не спит, что-то делает в ноутбуке, лежа на кровати.

Я подхожу ближе и сажусь на ее край.

— Ты голоден?

— Не особо. Сейчас кое-что проверю и лягу. Почти двое суток не спал.

— Ты изучаешь историю моих запросов? — удивляюсь я, заметив, что именно смотрит Костя в ноутбуке.

— Да. Ты искала вакансию официантки, — удрученно вздыхает Гончаров. — Маша, я все понимаю, мое поведение оставляет желать лучшего, но ведь я был честен с тобой с самого начала. Чтобы скрыть вот эти проблемы, которые ты едва мне не организовала, понадобилось бы много денег. Единственная новость, на которую я дам добро в СМИ, — это твоя беременность. Естественно, фиктивная. Но об этом будут знать только трое: я, ты и твой врач, к которому мы съездим на днях.

— Что ж, по крайней мере кто-то из нас двоих честен, — парирую я. — Неужели тебе нет дела до того, какие чувства я буду при этом испытывать?

— Я стараюсь не думать об этом.

Циничный мерзавец. Нежнее и мягче, да? Вот Таню бы засунуть в мою шкуру и дать пожить с этим твердолобым, к которому меня невообразимо тянет. Постоянно борюсь с желанием залепить Косте пощечину, а потом наброситься с жадным поцелуем. Но вымаливать взаимность, как нищенка, — это не про меня. Как и делать шаги навстречу. Два предшествующих опыта должны же хоть чему-то научить? Нельзя держаться за мужчину, которому ты не нужна.

Поднимаюсь с кровати и хочу уйти, но Костя хватает меня за руку, отчего самоконтроль опять дает сбой.

— Всё? Наговорилась? Или ты не за разговорами приходила?

— Может, хватит издеваться? Ты видишь, что со мной происходит, и понимаешь, что причиняешь мне боль.

— Это говорит твой здравый смысл или остатки шампанского?

— Я хочу спать.

Пытаюсь выдернуть свою руку, но Костя спихивает с себя ноутбук и валит меня на кровать.

Я упираюсь ладонями в его грудь и сопротивляюсь, но он сильнее. Сжав мои бедра руками, сажает меня на себя сверху и не дает встать.

— Я сколько угодно могу показывать тебе свое равнодушие, но ему, похоже, на это плевать.

Костя обхватывает рукой мой затылок и наклоняет к себе вместе с движением бедрами. Его стояк врезается в промежность, ясно давая понять, что Гончаров хочет меня.

Предпринимаю еще одну попытку вырваться, даже ударить Костю, но он не позволяет это сделать. Держит, словно в стальных тисках, а потом начинает целовать.

Кажется, это безумие длится вечность. Я все жду, что сейчас Костя сорвет с меня одежду и возьмет, как тогда в прихожей, но ничего не происходит. Он отпускает меня. Шумно дышит, разглядывая мое лицо. Хватка его пальцев на бедрах становится сильнее. Знак того, что мы еще не закончили и Косте нужна передышка? И лишь спустя мгновение понимаю, почему он меня не отпускает.

— Маша, сильные эмоции в сексе не означают, что у людей так будет всегда. Со временем все приедается. Страсть отходит на второй план. На смену этому чувству приходит постоянство и уверенность в партнере. Ни один из твоих мужчин не давал тебе этого. И я, к сожалению, не дам. Ты могла уйти, но не воспользовалась этим шансом. Теперь оказалась в ловушке и пытаешься вызвать у меня в ответ хоть какие-то эмоции. Но к своим сорока я оброс цинизмом до такой степени, что не задумываюсь о боли других людей и редко кому иду навстречу. У любого решения есть обратная сторона. Ты выбрала остаться со мной, но я не стану что-либо менять в своих целях и планах ради тебя. Твои действия? Будешь вставлять мне палки в колеса и дальше учинять беспредел?

— Не знаю, — честно признаюсь я, задыхаясь и цепенея от его близости и рук на моей коже. — Ты по-прежнему считаешь, что не ошибся с выбором? Или знал, что исход будет таким и я захочу от тебя взаимности?

Нажим его пальцев становится не таким ощутимым.

— Догадывался о подобном. Поэтому сразу принял для себя решение не сближаться с тобой, — говорит Костя, чуть подумав. — Но чем больше тебя узнаю, тем меньше хочу, чтобы тебя кто-то обижал.

— Ты ведь говорил, что кроме тебя никто не сможет это сделать… — произношу пересохшими губами.

Костя смотрит на меня долгим, пронзительным взглядом.

— Твои подруги и Рафаэль смотрят десятый сон, пока мы здесь треплемся ни о чем.

— Намекаешь, что нужно идти спать, а не донимать тебя своими вопросами? Не говорить, как меня ранит твое безразличие? Но это ты меня держишь, я собиралась уйти. — Бью его кулаком в грудь. — Отпусти, и разойдемся по комнатам. — Я тебя услышала.

— По комнатам? — Костя снова толкается бедрами мне навстречу. — Сейчас разойдемся.

Один рывок,