Чаша ярости: Мой престол - Небо - Артем Абрамов

Народу в общей камере хватало. По большей части - случайного и невинного. Опять же беспаспортные беженцы с юга, с театра военных действий, опять же местные мужички, городские жители, не вовремя и не к месту подвернувшиеся бравым миротворческим патрулям. Миротворчество - это уже третье столетье такая трудная работенка, что без регулярных карательных акций против всех ее не исполнить. Какой же ты, блин, миротворец, если тебя все кругом не боятся? Это же лишь на эмблеме - оливковые веточки...

– За веру страдаем, - высоко заявил сидельцам отец Никодим, плюхаясь на скамейку, вежливо очищенную камерниками для двух преступных священников. И то же самое, но по-английски - для Педро.

– За глупость, - тут же опустил его отец Педро, но сделал это тоже по-английски, так что прежние камерные сидельцы текста не поняли и смотрели на двух отцов с большим почтением.

И сразу беседа хорошая пошла. А и то понятно: какая разница, где батюшке паству искать? Она и в храме и в остроге одинаковая и одинаково нуждается в Божьем слове...

А Иешуа в эти минуты как раз ухитрился ненадолго парализовать контроль над действиями Корпуса "Балканы" Объединенных миротворческих сил. Раз уж спроворил одно проходное чудо, так чего ж со вторым - покруче - тянуть?..

Исчезнув из церковного палисадника, он мгновенно материализовался в каком-то помещении бывшей духовной семинарии, которое им немедленно было опознано как толковый компьютерный центр. Может, в штабе Корпуса это помещение называлось иначе, может, это был именно центр, но, к примеру, космической связи или вообще командный пункт - Иешуа секретных подробностей не знал и узнавать не собирался. Он просто увидел знакомое: матовые плазменные экраны высоко на стене, кристаллические дисплеи на пульте, компактные серверные стойки, наборные клавиатуры и голосовые входы, путаница проводов... Все это он уже видел однажды в действии - во французском городке Довиль, в технической части гигантского здания Службы Времени, в которое он и попал, спонтанно явившись в сей мир из Иудеи первого века. Там, в Довиле, в компьютерном центре жило Нечто, обладающее пусть электронным, но огромным и невероятно живым и гибким разумом, и это Нечто легко поняло и легко приняло в себя пришельца Иешуа, да и еще и помогло ему сделать так, чтобы Служба Времени больше никогда более не ломала время, не ломала Историю по разумению или прихоти своих хозяев. Это Нечто имело простое имя - Биг-Брэйн, и оно вполне соответствовало Действительности: именно "брэйн" и чрезвычайно "биг". Пообщавшись, они расстались друзьями, и теперь; считал Иешуа, прищла пора вновь обратиться за помощью к знакомцу...

В зале, где сейчас оказался Иешуа - будем все же называть его компьютерным центром, - стояла ритуальная тишина. Трое операторов в миротворческой форме сидели за пультом, что-то выводили на дисплеи, что-то начитывали в микрофоны. Они не заметили Иешуа, поскольку капельки наушников изолировали их от внешнего шума, поэтому Иешуа и не стал представляться. Кто их знает - как они отреагируют? Не подняли бы с перепугу тревогу... Он просто на недлинный срок отключил их не только от шума, но и от действительности, забрал у одного из них наушники и легко, как научился в Довиле, вошел в местный "брэйн".

Тот оказался отчаянно слабым по сравнению с довильским, но Иешуа и не нуждался в его силе. Он просто назвал ему длинный цифровой пароль, который узнал в Довиле и оставил в памяти на всякий случай, "брэйн" послушно съел цифры, и спустя несколько секунд Иешуа услышал в мозгу знакомый мыслефон:

"Рад снова слышать тебя. Пришелец! Ты - в Белграде. Это недалеко".

"Был я и далеко".

"Знаю. Имею информацию обо всех твоих передвижениях. Я ведь предупреждал, что стану следить за тобой, и ты не сказал, что это неэтично".

"Это вполне этично, Биг-Брэйн. Более того, сейчас я специально прошу тебя: следи за мной и моими друзьями и дальше. Следи внимательно, если есть возможность. Так уж получается, что мне опять понадобилась твоя помощь, и, думаю, не в последний раз".

"Готов. Говори".

"Сначала вопрос. Как ты оцениваешь мои действия в Эфиопии, Нью-Йорке и Колумбии?"

"С точки зрения этики?"

"Нет, с точки зрения целесообразности".

"Смотря что считать целью".

"Допустим, миропорядок в ограниченном пространстве обитания людей".

"Тогда я разделил бы цель на локальную по времени и отдаленную. Если говорить о локальной, то ты ее достиг. Все результаты - ожидаемы. Но по мере удаления во времени полученные результаты должны меняться. Точнее - стремиться к нулю. Система - даже в яаниченном пространстве обитания людей - всегда стремится к состоянию покоя".

"По-твоему, состояние покоя - это засуха в Эфиопии? Или массовое производство кокаина в Колумбии?.."

"Да, так, поскольку в основе состояния покоя любой естествен-но wo есть эволюционно, возникшей системы - не правопорядок, а природопорядок, что вне законов этики адекватно миропорядку. Хотя в Эфиопии ты изменил именно природопорядок. Не могу просчитать время приближения к нулю: слишком длинная дистанция".

"Я же сказал, что вернул воду навсегда. Разве не так?"

"Яне понимаю, что значит "навсегда". "Всегда" синоним "бесконечности"?"

"Попробуем так".

"Тогда термин является лишь фигурой речи. Бесконечность - понятие абстрактное. Все в мире конечно".

"И Вселенная?"

"Разумеется. Странно, что это тебя так удивляет. Давно определен срок жизни Вселенной, Да, он бесконечно велик по сравнению со сроком человеческой жизни, но все же конечен. Почему ты не владеешь этой информацией?"

"Видимо, руки еще не дошли..."

"Я могу заложить ее в твой мозг. Сделать?"

"Это будет долго?"

"Нет... Уже сделано".

"Спасибо... Тогда вернемся к Колумбии. Каков срок возвращения системы к состоянию покоя в этом случае?"

"Очень короткий. Но почему ты спрашиваешь? Это же и твой вывод, я считал информацию с твоего мозга".

"Мне хотелось бы ошибиться".

"Ты не ошибся. Я говорил тебе, что впервые встречаюсь с человеком, обладающим столь мощным мозгом. Более того, я знаю, что он уникален в мировом человеческом сообществе. У меня есть основание предполагать, что эта уникальность есть результат искусственного вмешательства".

"Что за основания? Чьего вмешательства?"

"Информация стерта".

"Кем?"

"Мною".

"Зачем?!"

"Был приказ. Я не могу ослушаться определенных приказов".

"Даже неэтичных?"

"Он был отдан в то время, когда я не брал в расчет понятщ этики".

"Восстанови ее".

"Уже пробую. Пока не получается".

"Хотелось бы, чтоб получилось. Ты взволновал меня".