Очерк православного догматического богословия. Часть I - Николай Малиновский

Учение ο двухсоставности, а не трехсоставности человеческой природы было общим учением и всех знаменитейших отцов и учителей церкви. «Ум (тоже, что дух) в человеке, — по словам св. И. Дамаскина — не что-либо отличное от нее (души), но чистейшая часть самой души. Ибо что глаз в теле, то ум в душе». Co времени же появления лжеучения Аполлинария мнение ο трехчленном составе подверглось решительному осуждению. «По учению Аполлинария, — пишет блаж. Феодорит, — в человеке три составные части: тело, душа животная и душа разумная, которую он называет умом. Но божественное Писание признает одну душу, а не две; это ясно показывает история сотворения первого человека» (Сокр. изл. бож. догм. XI гл.).

Наконец, — наше непосредственное сознание свидетельствует нам ο существовании двух только частей или начал в нашем составе, ο духе или нашем «я», и ο теле, его орудии, но ничего не говорит ο бытии третьей какой-либо составной. части.

§ 52. Образ и подобие Божие в человеке

Человек создан по образу и подобию Божию. В чем состоит образ Божий в человеке? Так как Бог по природе Своей есть чистейший и всесовершеннейший Дух, то и образ Божий должно полагать в существе человеческой души. Внешним знамением образа Божия в человеке, по указанию бытописателя, служила дарованная человеку царственная власть над всеми тварями земными (Быт 1, 26). Но понятно, что способность такого владычествования относится к душе, а не к телу. В душе, а не в теле человека, полагали образ Божий и древние отцы и учители церкви. Частнейшими чертами образа Божия в душе человека, по древне-отеческому учению, в особенности являются: духовность, как образ совершеннейшей простоты существа Божия, разум, как образ бесконечного ума Божия, сво{стр. 247}бодная воля, способная любить добро и быть святою, как образ бесконечно свободной воли Божией, которая есть высочайшая любовь и святость, бессмертие, как образ вечности Божией, дар слова, как образ Слова ипостасного.

Есть ли различие между образом и подобием Божием в человеке? В св. писании даются основания для такого различения. Так, бытописатель указывает, что Бог в совете Св. Троицы определил создать человека по образу и подобию Своему, а ο самом сотворении выражается: и сотвори Бог человека, по образу Божию сотвори его (1, 26–27). Умолчание ο создании человека и по подобию, без сомнения, не случайно. Можно думать, что этим дается указание на то, что образ Божий дарован человеку в самом сотворении, как нечто прирожденное духовной природе человека, а подобие дано только в возможности, есть только идеал, к которому человек может приближаться путем раскрытия богодарованных сил и способностей своей природы.

В других местах Писания находятся указания, что образ Божий есть и в падшем человеке, напр., в словах Божиих к Ною: проливаяй кровь человечу, в ея место его пролиется: яко во образ Божий сотворил человека (Быт 9, 6; сн. Иак 3, 9), или в словах ап. Павла, что муж есть образ и слава Божия (1 Кор II, 7), а между тем заповедуется христианам облещися в новаго человека, созданнаго по Богу в правде и преподобии истины (Еф 4, 24). Отсюда можно выводить, что не только в падшем человеке, но и в первозданном подобие Божие должно было зависеть от его свободы и деятельности, а дается человеку в самой природе его души только образ Божий, сохраняющийся и в падшем человеке, хотя в затемненном виде.

Делали различие между образом и подобием Божием в человеке и древние отцы церкви. «Словом «по образу» означается сила ума и сила свободы, — говорит св. И. Дамаскин, — а словом «по подобию» — уподобление Богу в добродетели, сколько это возможно» (Изл. в. II, 12). «Быть по образу Божию, — рассуждает св. Григорий Нисский, — свойственно нам по первому {стр. 248} нашему сотворению, а быть по подобию зависит и от нашей воли… и существует в нас только в возможности, приобретается же на самом деле посредством деятельности» (Бес. на сл. «Сотворим человека»).

Итак, образ Божий в человеке есть сходство с Первообразом прирожденное и постоянное в нашей душе, хотя оно и может под влиянием греха затемняться, а подобие составляет задачу или цель человеческой жизни, которая может быть достигаема путем упражнения и совершенствования природных способностей человека по заповеди Спасителя: будите вы совершени, якоже Отец ваш небесный совершен есть.

§ 53. Совершенство творения

I. Вселенная, понимаемая в смысле совокупности всего сотворенного бытия, со всеми отдельными видами сотворенных существ — ангелами, земными тварями, человеком, создана Творцом вполне совершенной, т. е. соответствующей тому назначению, какое определено для нее Творцом. Творение Совершеннейшего и не может не быть совершенным. Ибо если Бог бесконечно всемогущ, премудр и благ, то ничто не могло воспрепятствовать Ему сообщить Своему творению надлежащее совершенство. И откровение показывает, что мир при своем начале действительно соответствовал творческим мыслям ο нем. Coзданное в каждый из шести дней творения Самим Творцом было признаваемо хорошим, a по окончании шестидневного творения виде Бог вся, елика сотвори, и се добра зело (Быт 1, 31). Премудрый свидетельствует: всяческая, яже сотвори Бог, добра во время свое (Еккл 3, 11; сн. Прем 11, 25; Сир 39, 21). Даже ο мире в настоящем его состоянии апостол учит: всякое создание Божие добро (1 Тим 4, 4). По свидетельству того же апостола, мир от начала создания своего никогда не переставал являть в себе, как зеркале, невидимое Божие, Его вечную силу и Божество, так что безответны те, которые не познают через мир Бога (Рим 1, 20). Псалмопевец изображает мир, как чудный и величественный орган откро{стр. 249}вения славы (Пс 18, 2), премудрости (103, 24) и благости Божией (144, 9), и, вследствие такого отображения в мире совершенств Божиих, указывает на него, как на лучшее для людей училище истинного боговедения и богопочтения (Пс 85, 8–10; 91, 1–6; сн. Ис 40, 26). Вместе с этим Творец каждой твари дал возможную для нее полноту жизни, совершенств, благосостояния. Отец щедрот и Бог всякия утехи (2 Кор 1, 3) дает нам вся обильно в наслаждение (1 Тим 6, 17). Псалмопевец с восторгом воспевает благость Божию, благословляющую плодородие земли (Пс 64, 10–14). Восхищенный явлением благости Божией в мире, он исповедует: благ Господь всяческим, и щедроты Его на всех делех Его (Пс 144, 10). Даже по отношению к самым малым и ничтожным тварям Бог явил в устроении мира Своего попечительную любовь ο их жизни и нуждах (Мф 6, 26; Пс 144, 15–16 и др.).

Но, с другой стороны, в откровении нет той мысли, утверждаемой оптимистами (напр., Платоном, Лейбницем и др.), чтобы настоящий мир был наилучший из возможных миров, какие только Бог мог создать. Напротив, оно учит, что нынешние небо и земля мимоидет (Мф 24, 35; сн. 2 Пет 3, 10, 12), что будут новое небо и новая земля, в них же правда живет (2 Пет 3, 13, сн. Рим 8, 20–21), т. е. лучший и совершеннейший настоящего мир. Думать же, что Бог и не мог создать никакого мира лучшего, чем настоящий, значило бы признавать всемогущество Божие ограниченным. Требуемое понятием ο Боге совершенство творения, следовательно, должно понимать в относительном смысле, — не в том, чтобы созданный мир был совершеннейшим из возможных миров, какие только Бог мог создать (такой мир был бы равным Богу), но в том, чтобы он был устроен соответственно своему назначению и отражал в себе совершенства Творца настолько, насколько то возможно при известных условиях и законах его бытия, a это качество и имеет наш мир, как целесообразно и разумно устроенное целое.

II. Против учения ο совершенстве творения высказываются воз{стр. 250}ражения и недоумения. Нельзя, говорят, признать совершенным творением Божиим такой мир, в котором мы видим целый ряд явлений зла, целое царство могущественных злых духов, разрушительные действия природы, страдания тварей, болезни, скорби, беззакония человека, постоянные проявления несправедливости, страшное владычество смерти. Сторонники пессимистического мировоззрения, обращая исключительное внимание на явления зла физического и особенно нравственного, даже утверждают, что зло и страдание есть необходимый удел мирового бытия, и потому небытие мира лучше его бытия, а иными, в виду тяжких и разнообразных проявлений собственно физического зла, допускается, что Сам Бог, предвидя грехопадение прародителей, с самого начала преднамеренно сотворил видимый мир с некоторыми несовершенствами, известными нам теперь, наперед приспособляя внешнюю среду к состоянию падшего человека. На эти и подобные рассуждения достаточно заметить, что в созданном Богом мире, и созданном по божественной благости, не было и не могло быть зла; зло не может быть в числе дел Творца. Если же в настоящем мире мы видим целый ряд явлений зла, то это зло не явилось вместе с творением, а произошло впоследствии, и, следовательно, виновник его — не Творец мира (Посл. вост. патр. 4 чл.; Прав. испов. 31). По богооткровенному учению, явления зла в мире вещественном и смерть суть следствие и наказание греха или зла в соответственном смысле, явившиеся по грехопадении прародителей (Быт 3, 17–18), и посылаются Богом для уврачевания греха, а грех, или нравственное зло, есть дело нравственно-свободных существ, ангелов и людей, злоупотребивших своей свободой вопреки намерениям Творца. Существование в мире явлений зла поэтому имеет отношение к Богу не как к Творцу, а только как к Промыслителю мира. Неверно в частности, и то положение, будто сумма зла и страданий превышает сумму добра и счастья и потому небытие мира лучше, чем его бытие. По свидетельству опыта, в жизни отдельных личностей счастливых состояний больше, чем бедствий и страданий, почему каждый человек привязан к жизни и самоубийство есть явление исключительное и противоестественное (Еф 5, 29). {стр. 251} История же человечества, свидетельствуя ο постепенном развитии и усовершении мира. показывает, что и во всем мире происходит хотя медленный, но постоянный перевес добра над злом. Существование мира при преобладании над добром зла — начала разрушения и беспорядка, было бы и невозможно. Главное же, — мир в настоящем его состоянии есть место воспитания и подвига для людей, и потому служит только переходной ступенью к другому, лучшему и совершеннейшему миру, имеющему явиться по силе искупительных заслуг Христа — Богочеловека вместе с прославлением самого человека (Рим 8, 19–22).