Дикари пустоты - Алексей Пинчук

старательно писал карандашом. Или изображал, что пишет… И где только взял? Даже на земле такую канцелярию продают в редких магазинах для ценителей, везде электроника и объемные экраны, где клавиатура висит перед тобой в воздухе. А хочешь написать от руки, так бери и выводи в воздухе буквы пальцем…

— Почему киборги не стали тебя атаковать? — Продолжал допрос лысый — Что ты так долго делал в системе, когда все уже ушли?

— Дядя, ты дурак? — Наконец, не выдержав, устало спросил я — Я тебе уже все ответил, по три раза!

— Говори правду, сука! — Лысый стукнул кулаком по столу, но вместо того чтобы испугаться и начать суетливо отвечать, я только откинулся на неудобном табурете, на сколько позволяли наручники и нагло ухмыльнулся, глядя в глаза ведущему допрос клоуну.

— Ты кто такой Станиславский, знаешь?

— Ага! — Лысый аж просиял, и открыв папку, записал туда фамилию — К какой станции он приписан? Шахтер, техник, обслуга?

— Театральный режисер… — Вздохнул я, жалея о невозможности закрыть лицо рукой, показывая всю глубину испанского стыда, это когда дебил собеседник, а стыдно тебе — Фраза у него была «не верю!». Актерам говорил, когда у тех плохо получалось…

— Ах ты! — Лысый вскочил, замахнулся, но тут же озадаченно посмотрел на браслет, и недовольно скривившись вышел из камеры. А я потянувшись, и хрустнув уставшей спиной, уронил голову на руки. Поспать, конечно, не получится, но лишний раз побесить тюремщиков очень хотелось.

И самое главное, получилось то все по дурацки, и абсолютно случайно! А еще немного обидно, что в этот раз, даже не из-за моего раздолбайства!

Из прыжка мы вышли в незнакомой мне системе, но это то как раз нормально, сколько этих систем я посетил за свою недолгую карьеру космонавта? А вот то, что Сергей сразу же показал рукой на планетоид, летающий на орбите огромной планеты, меня сразу насторожило.

— Ты какие координаты вбил? — Оглянулся я на спасенного.

— Базы. — Пожал плечами тот, и недоумевающе посмотрел на меня — Или ты не сюда собирался?

— Я собирался на ближайшую станцию! — Вздохнул я, раздумывая, совершить прыжок подальше отсюда, или пойти на поводу у своего любопытства и остаться. Но видимо прав был тот прапорщик из древнего анекдота, удивляющийся, мол, чего тут думать, прыгать надо!

— Приказ же был, после боя всем вернуться на базу? — Искренне удивился Сергей, вместе со мной наблюдавший, как от планетоида стартовали два корабля и прямым ходом направились к нам, недвусмысленно беря в «клещи» мой корабль.

— Бери рацию, опознавайся… — Покачал головой я, когда стало понятно, что удирать уже поздно. Да и пассажир на борту у меня за спиной, успешным маневрам не способствовал.

— Как опознаваться? — Не понял потеряшка, но рацию в руки взял и не долго думая выдал — База, ответь Рифу! База, Рифу! Прошу разрешить посадку…

Шлепок моей ладони по лбу, был бы слышен, наверное, даже на базе, если бы космос пропускал звук…

— Внимание, говорит база! — Послышался из динамика напряженный голос — Сейчас вас сопроводят на посадку. Просьба не совершать лишних маневров, и вести себя предельно аккуратно. В противном случае ваш корабль будет уничтожен!

— Чего это они? — Растерянно посмотрел на меня Сергей.

— Шпиона поймали… — Покачал головой я, и покосился на пистолет, после этих слов, почти мгновенно перекочевавший с моего пояса в руку пассажира.

— Так ты не из наших, что ли? — Сообразил, наконец, потеряшка, и даже попытался отодвинуться от меня. Безрезультатно, разумеется… — Мне хана…

— Расстреляют? — Ехидно уточнил я, которого вся эта ситуация уже откровенно раздражала.

— Дурак, что ли? — Удивленно вытаращился на меня пассажир — Оштрафуют, в наряды на неделю воткнут… Ну, если ты уж прям совсем гад, то в звании понизят…

— Сочувствую…

— Серьезно?

— Нет конечно! — Вздохнул я, и перестал обращать внимание на пассажира, сосредоточившись на пилотировании. Посадочной автоматики на базе не было…

В итоге, стоило мне посадить корабль, как меня тут же вывели из него, и увели под конвоем к огромному шлюзу, за которым оказался вполне себе не маленький бункер, скрытый в недрах планетоида. Как я понял, сначала эти ушлые ребята пробурили внутри целую шахту, а уже потом, натаскав сюда материалов, оборудовали в ней полноценную базу, с системой жизнеобеспечения как на кораблях.

И теперь я сидел в камере, и участвовал в дурацком спектакле из шпионских фильмов…

Почему я был уверен, что все это спектакль? Да потому что если бы они хотели что-то узнать от меня, то узнали бы в течении часа. Милиции тут нет, жаловаться некому, а электровспоминатель и детектор лжи в одном приборе, который еще называют паяльником, распечатать можно на бытовом принтере, которых даже на земле уже давно полно, что уж говорить про космос, где благодаря чужим технологии посерьезнее.

Ну и, была еще одна причина, по которой я вел себя беспечно и нагло. Среди кораблей, на импровизированном космопорте, я четко различил корабль братьев, выделяющийся из общей массы. А значит, кто я такой уже давно было всем известно. Не пленники же они здесь?

Кажется, я даже слегка задремал, пока ждал возвращения лысого, и встрепенулся, когда за спиной зашипела автоматическая дверь. Да, именно так, камера была оборудована по высшему классу, никаких тебе железных дверей, лязгающих как челюсти монстра, и стол пластиковый, с силовыми наручниками, не натирающими руки… Разве что табурет самый убогий, сваренный из железных уголков, но думаю, это для того, чтобы тот, кто здесь посидел, мог с чистым сердцем пожаловаться потом на беспредел и безжалостность кровавого режима.

— Итак, Родионов Игорь Федорович — Вошедший был полной противоположностью лысому, и выглядел вполне себе интеллигентно, по свойски, что ли… — Меня зовут Семен Викторович, и я здесь для того чтобы побеседовать с вами перед тем, как принимать решение о вашей судьбе.

— Что, и судьбу мне можете изменить? — Театрально округлил глаза я — А можете отменить мой развод, и еще…

— Не паясничайте, Игорь Федорович, не стоит. — Следователь снял очки и протер стекла платком — Я бы на вашем месте постарался вести себя вежливее. Все же вы в гостях.

— Да вот и я думаю, что уже загостился тут. — Поморщился я — пора бы и честь знать. Домой, говорю пора!

—