Репетиция свадьбы - Аннет Кристи
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Меган не шевелилась. На нее накатили бессилие и апатия. Она собиралась провести весь день лежа в постели, и не из-за того, что таков был ее новый план, а потому что больше ничего не могла делать.
Вчера перед посадкой в самолет она наткнулась на Тома, несчастного и всклокоченного после долгих часов, проведенных в аэропорту. В груди заныло. Том показался Мег таким родным и близким…
Переживая этот день в первые разы, они пытались остаться вместе, а позже, наоборот, разошлись и старались побольнее ранить друг друга. Однако ни то, ни другое не принесло им облегчения.
И все же, при виде него, такого печального и одинокого, Меган стало невыносимо грустно. Она постучала по носу – жест, который значил и все, и ничего – и Том сделал то же самое. А когда это щемящее и одновременно светлое мгновение миновало, Мег прошла в самолет. Положила чемодан на багажную полку, пристегнула ремень безопасности и долго-долго глядела в иллюминатор на огни взлетно-посадочной полосы. Наконец невнятный голос по рации сообщил, что устраняются кое-какие технические неполадки, и попросил всех оставаться на своих местах.
Пассажиры прождали несколько томительных часов. У некоторых начались приступы клаустрофобии. Дети стали плакать, а взрослые принялись вежливо, но явно выражать недовольство: отстегивать ремни, ходить по салону и громко жаловаться на голод и жажду. Стюардессы были вынуждены всем раздать бутылки с водой и печенье.
В итоге авиакомпания всех разместила в ближайшем сетевом отеле. Меган юркнула в постель и уснула, успев подумать: она не может выбраться не только из этого дня, но и с северо-запада США.
Возмущаясь так громко, насколько позволяли правила поведения в приличной гостинице, Донна принялась стаскивать с дочери одеяло. Меган, никак не реагируя, глядела в потолок. Она не знала, сколько времени провела в состоянии, подобном трансу. Когда она наконец села на кровати, Донна с оскорбленным видом набирала кому-то сообщение, жалуясь себе под нос на дочкин эгоизм.
Меган негодующе запыхтела, чувствуя, что оцепенение спадает и она возвращается к жизни – возможно, только для того, чтобы убить свою надоедливую мамашу. В этот момент на пороге появился еще один человек.
– Доброе утро, Донна. Вы не могли бы ненадолго оставить нас с невестой наедине?
В одной руке Том держал поднос с двумя высокими стаканами с кофе, а в другой – пакет с пирогами и чемодан.
Неужели Том уже не во временной петле? Ведь он, как раньше, назвал Мег невестой и принес ей завтрак!
Тщательно поправив прическу, Донна одобрительно оглядела Тома.
– Кофе в постель? Ты прямо как мой муж номер один. Молодец! – И она убралась из комнаты.
Как только дверь за ней закрылась, Меган повернулась к Тому.
– Пожалуйста, скажи, что ты тоже переживаешь этот день в шестой раз, больше не можешь терпеть и всерьез подумываешь набить карманы камнями и утопиться.
– Можно и утопиться, – согласился Том, протягивая ей стакан. Мег с благодарностью его приняла. – Я добавил туда коричневого сахара и немного миндального молока.
– Спасибо. – Мег отпила кофе. Вкус был идеальным! И с чего это Том такой добрый?
– …но я предлагаю сегодня наслаждаться жизнью.
Меган застонала.
– Ты опять превращаешься в неутомимого оптимиста!
Так она прозвала Тома в колледже, когда он перед экзаменом брал ее за плечи и говорил что-то вроде: «Ты все сдашь без проблем! Ты супер-мега-мозг! Чувствуешь, как к тебе с жужжанием слетаются отличные оценки?»
Меган веселили духоподъемные речи Тома. Она успокаивалась и благодаря этому действительно получала хорошие отметки.
Иногда и после окончания университета Том произносил воодушевляющие тирады. Например, перед тем как Мег повысили («Слышишь, что-то громыхает? Да это же рушатся все преграды на твоем пути!»), и когда Донна завела нового любовника («Он несомненно классный парень. Я прямо вижу, как от него исходят лучи добра, освещая четыре ближайших штата и Великие озера!»).
Том отложил ежевичный пирог, предварительно откусив от него еще немного, и, как прежде, взял Меган за плечи.
– Этот день будет совершенно другим. То есть фактически он, конечно, останется тем же, но мы его полностью изменим. К лучшему.
– Значит, мы проведем его вместе? – тоном, полным сомнений, спросила Меган.
Какая жестокая насмешка судьбы – оставить Мег в нескончаемой временной петле с человеком, с которым у нее такие сложные, запутанные отношения. Меган не была в восторге от перспективы бесконечно сгибаться под их грузом.
– Как добрые друзья, – уточнил Том. – Не знаю, как ты, а я желаю только одного: встряхнуться! К черту гольф, салон красоты и уж тем более репетицию. К черту родственников!
Меган приподняла стакан, словно Том провозгласил тост.
– К черту!
– Сегодня обойдемся без этого всего. И немного повеселимся.
– Повеселимся? Хм, знакомое слово…
А что, неплохая мысль! Меган сомневалась, хочет ли проводить время с Томом, но это было точно лучше, чем снова ехать за покупками с Донной и Брианной. И, конечно, о том, чтобы пойти на репетицию, не могло быть и речи!
Она еще раз взглянула на человека, который больше десяти лет был для нее самым близком другом, и согласилась:
– Ну ладно. Только уберемся с этого идиотского острова куда подальше.
– Договорились. – Том расплылся в подозрительно довольной улыбке.
– И что будем делать, неутомимый оптимист? Куда пойдем?
Он поднялся и, отложив кофе с пирогом на тумбочку, начал расстегивать рубашку.
– Но-но! – Мег предупреждающе вскинула руку. – Кажется, ты сегодня чересчур оптимистичен. На такое не рассчитывай!
– Успокойся. – Том сбросил рубашку, и Меган залюбовалась знакомыми контурами его мышц под обтягивающей майкой. – Я сейчас схожу в душ, а ты пока подумай, чего бы тебе хотелось.
Как только Том включил воду, Мег, залпом допив кофе, вылезла из кровати. В этот раз она надела шорты с высокой талией и гармонирующий с ними топик – наряд, выбранный специально для медового месяца. Меган подкрасила ресницы, чтобы сделать глаза более выразительными, провела по губам яркой помадой и расчесала волосы, побрызгав их сухим шампунем. Из-за влажности пряди слегка вились и ложились на плечи волнами.
Когда шум воды стих, Меган как раз подбирала украшение. Ее рука задержалась на кулоне в форме сердца, пальцы погладили филигранную цепочку. И все же Мег оставила кулон на комоде.
Чего бы ей сегодня хотелось? Уже через мгновение она знала ответ.
– Хочу на водную прогулку! – крикнула, вынимая два свитера – для себя и Тома: в открытом море может быть холодно.
– Все, что твоей душе угодно! – прокричал Том из ванной и, отворив с негромким скрипом дверь, попросил: – Только, пожалуйста, больше никаких паромов.
– Идет. У меня идея получше.
Четвертое повторение этого дня прошло под знаком полной, разрушительной анархии,
