Убийство от-кутюр. Кто подарил ей смерть? - Мойес Патрисия

— По крайней мере, — бодро перебил Пит супругу, — день рождения твоей мамы складывается по-другому.

— Слава Богу, это действительно так, — согласилась Вайолет. Она помолчала пару секунд. — Я только надеюсь, в этом году она не пригласит никого из своих ужасных знакомых. Мне хватит нашего семейства. Да одну Долли выдержать трудно, а если мама еще решит повидаться со своими дорогими «горгульями»… Крошка такая-то, Киска сякая-то, Малютка еще что-то там… И всем далеко за шестьдесят, но все еще крепкие и веселые, и шутить могут, и вспоминают былые дни, и нет конца этим воспоминаниям…

— А мне подруги твоей мамы кажутся очаровательными, — признался Пит.

— Везет тебе, Пит, — покачала головой Вайолет. — Тебя буквально все в этой жизни радует. Так не бывает. Пойду лучше посмотрю, что у нас там с обедом…

Дэффодил[13] Суошгеймер стояла перед огромным, в полный рост, трюмо в апартаментах гостиницы «Крийон» и, прищурившись, оценивала себя критическим взглядом. Только что служащий отеля бережно перенес в ее номер несколько пакетов с логотипом сети магазинов Кардена. Теперь же Дэффодил одну за другой примеряла обновки и вертелась перед зеркалом, желая понять, насколько удачной стала та или иная покупка.

Впрочем, никаких критических замечаний относительно одежды или собственной фигуры не последовало. Ей исполнилось тридцать три, но безупречной внешностью она до сих пор напоминала модель. Кроме того, она могла похвастаться и светлыми, золотистого оттенка густыми волосами, и нежной гладкой кожей, и правильными чертами лица, и большими темно-голубыми глазами. Все в этой женщине было идеально. Она и в самом деле еще пять лет назад работала манекенщицей, когда познакомилась с Чарлзом З. Суошгеймером, а вскоре вышла за него замуж. В составе делегации из Англии, состоящей из шести девушек-моделей, рекламировавших современную моду Великобритании в поездке по США, во время коктейль-вечеринки в Нью-Йорке ее представили местному миллионеру Чаку Суошгеймеру.

— Будь с ним поласковей, — шепнула ей одна из подружек-манекенщиц. — Он очень богат. Специализируется на кухонных раковинах.

Дэффодил тут же оценила мистера Суошгеймера с привычными ей хладнокровием и расчетом. На вид седовласому господину было под шестьдесят, однако он оставался по-прежнему собранным и был не слишком уродлив. Правда, разглядеть его объективно было мудрено из-за внешнего лоска, присущего богачам. Мешали безупречный костюм, и умопомрачительный аромат дорогого лосьона после бритья, и неизменный в облике таких людей блеск золота. А блестело у него многое: и запонки, и зажим на галстуке, и зажигалка, и портсигар, и даже несколько зубов.

В тот вечер Дэффодил, подойдя к миллионеру, начала без лишних предисловий, попросту обронив:

— Если не ошибаюсь, мистер Суошгеймер… Кухонные раковины?

Чак был сражен. Как правило, на подобных светских коктейлях никто никогда не упоминал источник его бьющего фонтаном богатства.

— Да, а что такое? Да-да, именно этим я занимаюсь, — растерянно подтвердил он.

— В таком случае нас с вами многое объединяет, — объявила Дэффодил. — Мой прадед изобрел в Англии один из первых самоополаскивающихся сливных бачков для унитаза.

— Не может быть! — восторженно воскликнул Суошгеймер. — А мой дед запатентовал отводное колено Суошгеймера в форме буквы «U» еще в 1906 году. Знаете ли, мисс… э-э…

— Кодуорти, Дэффодил Кодуорти.

— Да-а, мисс… э-э-э… Мисс Дэффодил… Если вы сегодня свободны, почему бы нам не перекусить вдвоем где-нибудь в городе…

Через полгода Чарлз З. Суошгеймер развелся со своей третьей женой миссис Чарлз З. Суошгеймер по причине невыносимой моральной обстановки в доме и несоответствия характеров. Сразу после этого достопочтенная Дэффодил Кодуорти стала четвертой благоверной миллионера. Наконец-то, как утверждал Чак в разговорах с друзьями, он нашел достаточно умную женщину, которая интересуется его работой. Он и Дэффодил часами могли серьезно беседовать на такие темы, как смена фильтров санузла, замена прокладок в кранах, система фильтрования в канализации. Как же Чак сожалел о том, что отец Дэффодил не мог присоединиться к ним, дабы обсудить новые виды дренажных колен! И Дэффи, разумеется, полностью разделяла взгляды супруга.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Примроуз считала сей брак отвратительным фарсом и напоминала об этом сестре при каждом удобном случае. Вайолет молча завидовала сестренке и не отпускала никаких реплик по поводу ее замужества. Правда, ее охватывало настоящее удовольствие в те минуты, когда при их встречах она ловила тоскливый взгляд Дэффодил, с грустью обращенный на сравнительно молодого Пита. Похоже, Пит этого не замечал. Он, разумеется, выказывал восхищение миссис Суошгеймер, но считал Дэффи хоть и симпатичной, но избалованной и вспыльчивой куклой, из каковой уже никогда бы не вышло хорошей домохозяйки. А для голландца нет беды пуще.

Дэффодил бросила последний взгляд на свое отражение, поправила воротничок и устремилась в гостиную, где Чак был полностью погружен в изучение колонки финансовых новостей в свежем номере «Нью-Йорк таймс».

— Нравится? — полупропела Дэффи.

Он взглянул на нее и заморгал сквозь стекла дорогих очков в золотой оправе:

— Что? А, твой наряд… Конечно. Ты у меня красотка.

— Чего здесь действительно недостает, — задумчиво произнесла Дэффодил, — так это увесистой броши. Вот именно тут.

— Ну так почему бы тебе не приколоть ее?

— Все дело в том, милый, что брошь обязательно должна быть зеленого цвета, а я изумруды в Европу не прихватила.

— Ну так ведь можно купить такую брошку здесь. Разве нет? — Чака иногда удивляла глупость жены. Все же так просто решается! — Кстати. И магазин «Картье» неподалеку. Позвони им, пусть привезут сюда несколько на твой выбор. И не откладывай, звони прямо сейчас.

— Милый, ты умница! — И Дэффодил чмокнула мужа в седую макушку. — Так я и сделаю. Сегодня вечером мне хочется выглядеть особенно обворожительной.

— Сегодня? Почему именно сегодня?

— Потому что мы идем ужинать в ресторан «Максим» вместе с Уорреном, помнишь?

— Ах да. — Чак опустил газету. — Прости, дорогая, я совершенно забыл сказать тебе. Ужин отменяется. Уоррен позвонил мне, пока ты занималась покупками. Насколько я понял, ему нужно было срочно вылететь в Милан. Там какие-то проблемы с итальянскими поставщиками. Он просил передать искренние извинения и привет своей очаровательной мачехе. — Суошгеймер сдержанно хихикнул. — Между нами говоря, Дэффи, я сильно сомневаюсь, что ему действительно так уж нужно в Милан. Я бы не удивился, если б сегодня же чуть позже встретил его в Латинском квартале с какой-нибудь хорошенькой блондинкой. Но тем не менее… — И он снова углубился в газеты.

— Как это легкомысленно с его стороны! — вздохнула Дэффодил. — Испортить нам такой вечер! Что же теперь делать?

— Что делать? Да ничего. Наверное, мы могли бы запросто поужинать прямо здесь, в гостинице. Тем более что у меня еще много работы на вечер.

— Значит, я тебе не очень нужна. В таком случае я могу поужинать с Кити Престуэзер, я ей все равно обещала. А она не отстает от меня с того самого момента, как мы прилетели сюда.

— Что еще за Кити? — рассеянно осведомился Чак.

— Ну, ты ее знаешь. Ее муж — Сайрус К. Престуэзер. Мне предстоит скучнейший вечер, но… — Дэффодил сняла телефонную трубку. — Соедините меня, пожалуйста, с магазином «Картье». Да, перезвоните сразу же, как можно быстрей… Между прочим, Чак, мне кажется, ты совсем забыл про шампанское на мамин день рождения в субботу, да?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Боже мой! Ну да, ты, как всегда, права. Запиши мне это в дневник, дорогая, и я завтра же все устрою. Ящик лучшего шампанского будет ждать нас в Дувре.

Спустя три часа Дэффодил Суошгеймер, в новом платье от Кардена, с огромной брошью, украшенной изумрудами и алмазами, выпорхнула из такси перед рестораном «Максим». Метрдотель поспешил встретить ее у входа.