Безымянное семейство (с иллюстрациями) - Жюль Верн

Узнав о поражении в Сен-Дени, лорд Госфорд, опасаясь, что победители явятся оттуда на подмогу повстанцам из Сен-Шарля, отдал приказ колонне Уизераля повернуть назад.

Но было уже поздно. Курьеры, отправленные сэром Джоном Кольборном из Монреаля, были перехвачены по дороге, и колонна продолжала двигаться на Сен-Шарль.

Столкновение между повстанцами этого местечка и солдатами регулярной армии стало неизбежным.

Жан Безымянный присоединился к защитникам лагеря в Сен-Шарле 24-го числа.

Вместе с Жаном туда поспешили прибыть де Водрель, Андре Фарран, Уильям Клерк, Винсент Годж и Себастьян Грамон. За два дня до этого фермер Арше и пятеро его сыновей, покинув деревню Сент-Олбанс, пересекли американскую границу и направились к Сен-Шарлю, твердо решив до конца исполнить свой долг.

Никто не сомневался в конечном успехе — ни политические вожди оппозиционной партии, ни де Водрель с друзьями, ни Том Арше, ни его отважные сыновья Пьер, Реми, Мишель, Тони и Жак, ни один из жителей селения, воодушевленных мыслью, что последний удар, который положит конец англосаксонской тирании, будет исходить именно от них.

Тем временем, прежде чем атаковать Сен-Шарль, подполковник Уизераль дал знать Брауну и его товарищам, что, если те согласятся сдаться, их не тронут.

Предложение было единодушно отвергнуто. Раз лоялисты сделали его, — значит, они чувствуют, что не способны взять лагерь силой. Нет! Им не дадут вернуться в Сен-Дени, чтобы совершить там кровавую расправу. Как только появится колонна Уизераля, ее рассеют. Королевских солдат ждет новое поражение, на этот раз — полное поражение, которое упрочит окончательную победу.

Так думали все в рядах повстанцев.

Но ошибочно было полагать, что защитников лагеря оказалось очень много. Нет, лишь горстка людей, хотя и отборные силы реформистов. Руководителей и бойцов, вооруженных косами, пиками, палками, кремневыми ружьями, было не более двухсот, а для отпора королевской артиллерии имелось лишь две пушки, почти не годные к употреблению.

В то время как все готовились к встрече колонны Уизераля, та быстро продвигалась вперед, и ее не задерживали те препятствия, которые зима обычно создает в этих краях. Погода была холодной, земля сухой. Люди шли бодрым шагом, а пушки легко катились по затвердевшей земле, и их не надо было вытаскивать ни из снега, ни из вязких рытвин.

Реформисты с нетерпением поджидали их, воодушевленные своей недавней победой, ободренные присутствием таких руководителей, как Браун, Деривьер, Говэн, Винсент Годж, де Водрель, Амио, Папино, Маршессо, Мэйнар и особенно Жан Безымянный; они, как мы видели, с достоинством отвергли предложение подполковника Уизераля. На его просьбу сдаться и сложить оружие все были готовы ответить ружейными выстрелами, ударами кос и пик.

Однако лагерь, разбитый на краю селения, имел некоторые изъяны, исправить которые уже не было времени. Если с одной стороны он находился под прикрытием реки, а с другой — штабелей бревен, сложенных у дома Дебарча, то сзади над ним возвышался холм.

Повстанцев было слишком мало, чтобы занять этот холм. Если королевским солдатам удастся укрепиться на нем, то дом Дебарча, в котором были проделаны бойницы, останется единственным укрытием от их выстрелов. Выдержит ли он в этом случае осаду и под силу ли Брауну и его товарищам будет противостоять натиску, если они окажутся в положении осажденных?

В два часа пополудни послышались громкие крики. К Сен-Шарлю через поле бежала охваченная паникой толпа женщин, стариков и детей.

Это были покинувшие свои места сельские жители. Вдалеке, вдоль дороги, над охваченными огнем домами поднимались столбы густого дыма: отмечая свой путь пожарами и разбоем, продвигалась вперед колонна Уизераля.

Брауну удалось остановить тех из беженцев, которые были в состоянии сражаться, и, передав командование Маршессо, он кинулся на дорогу, чтобы собрать всех здоровых людей. Приняв нужные меры к длительному сопротивлению, Маршессо расставил своих товарищей под защиту бревенчатых срубов, составлявших прикрытие лагеря.

— Здесь, — сказал он, — будет решаться участь страны! Здесь надо биться...

— Насмерть! — подхватил Жан Безымянный.

В эту минуту на подступах к лагерю послышались первые выстрелы, и с самого начала сражения можно было понять, что королевские солдаты будут стараться действовать в выгодных для себя условиях.

Действительно, подставить себя под огонь стоявших вдоль срубов повстанцев, которые уже убили у него нескольких человек, означало бы со стороны подполковника Уизераля проявить неопытность. Ему, имевшему в своем распоряжении от трехсот до четырехсот пехотинцев и всадников и два артиллерийских орудия, лучше всего было, заняв позиции над лагерем Сен-Шарля, разбить защитников его оттуда. Поэтому он отдал приказ обойти укрепления и занять холм, расположенный с тыла.

Этот маневр был выполнен без особого труда. Обе пушки втащили на вершину холма и поставили в батарею. Все это произошло так быстро, что Браун, увлекшись сбором беженцев, рассеявшихся по округе, дошел вслед за ними чуть ли не до Сен-Дени и не успел вернуться в лагерь.

Патриоты, хотя и недостаточно укрытые, защищались с поразительным мужеством. Маршессо, де Водрель, Винсент Годж, Клерк, Фарран, Грамон, Том Арше и его сыновья — все, кто был вооружен ружьями, отвечали на огонь осаждавших залпом на залп. Жан Безымянный воодушевлял их одним только своим присутствием. Он переходил от одного к другому, всех ободряя. Но ему нужно было поле сражений, нужна была схватка, чтобы увлечь в нее самых храбрых и сразиться с врагом врукопашную. Его порыв был скован в этом дистанционном бою.

Тем не менее, укрепления пока держались. Защитники лагеря сразили не одного красномундирника, но и сами они не обошлись без весьма чувствительных потерь. Человек двенадцать из них, настигнутых пулей или ядром, пали, одни — ранеными, другие — убитыми. Среди последних оказался и Реми Арше, распростертый в луже крови с простреленной насквозь грудью. Когда братья подняли его, чтобы унести за угол дома, он был уже мертв. А Андре Фаррану раздробило плечо. Де Водрель и Винсент Годж, положив его в защищенное от ружейных выстрелов место, вернулись на свои боевые позиции.

Но вскоре пришлось оставить это последнее убежище. Срубы деревьев были разбиты ядрами и открыли доступ в лагерь. Подполковник Уизераль отдал приказ идти на осажденных в штыки. Началась «настоящая бойня», как гласят повествования об этом кровавом эпизоде франко-канадского восстания.

Там пали отважные патриоты, которые сражались уже только прикладами, когда у них кончились патроны. Были убиты оба Эбера, им повезло меньше, чем Папино, Амио и Маршессо, которым удалось после героического сопротивления пробиться сквозь толпу осаждавших. Погибли и другие сподвижники национального дела, число которых навсегда осталось неизвестно, ибо много трупов унесла река.