Сборник статей, материалов и документов - Был ли Сталин агентом охранки - неизвестен Автор

Орлов сам указывает, что Сталин не просто истреблял свои жертвы (он, например, приказывал следить, чтобы они не кончали самоубийством), а садистически мучил их и издевался над ними. Я не берусь утверждать, что Сталин был параноик или шизофреник, но какие-то черты безумия в его характере и поведении несомненны.

Орлов, между прочим, сообщает, что со времени Ежова на верхах НКВД Сталина иначе не называли в секретной переписке, как Иван Васильевич (в память Грозного). Этот псевдоним Сталина, замечает автор, знали не больше десяти человек.

Не был ли он один из этих десяти?

М. Вейнбаум СТАЛИН И ЕГО ПОСЛЕДЫШИ1

Сенсационные сообщения из Москвы о секретном докладе Хрущева напомнили мне о книге Александра Орлова "Тайная история преступлений Сталина". Книга эта вышла на английском языке два с лишним года назад. С того времени она издана и на других языках, в частности на китайском и испанском, а сейчас выходит на немецком. В русской среде книга Александра Орлова была встречена с недоверием. Говорили даже, что никакого Александра Орлова нет и что книгу смастерили американские журналисты.

На меня лично "Тайная история преступлений Сталина" произвела сильное впечатление, и в декабре 1953 года я посвятил ей три статьи. Можно было написать много больше или даже напечатать всю книгу по-русски, до того она насыщена трагическими сценами, яркими описаниями сталинских преступлений, о которых с такой откровенностью теперь рассказал Хрущев.

Выдумать такую книгу нельзя было. Написать ее мог лишь участник описываемых в ней событий. Поэтому я и поверил книге задолго до моей личной встречи с ее автором, видным в прошлом чиновником НКВД. Орлов хорошо знал Ленина и Сталина, всю ликвидированную Сталиным большевистскую гвардию, Ягоду, Ежова и других видных чекистов и чуть ли не всех нынешних руководителей советского правительства.

Вспомнилась мне сейчас книга Александра Орлова не потому, что ее автор подтверждает доклад Хрущева о безумии Сталина. Скорее наоборот. Версию о "больном человеке в Кремле", очень распространенную в конце тридцатых годов среди иностранных дипломатов в Москве, Александр Орлов называет легендой. "Сталин, -- писал он, -- не был умалишенным. Когда раскроются подробности дела Тухачевского, мир убедится, что Сталин знал, что делал".

Несколькими страницами дальше Орлов добавил:

"Вопреки тому факту, что дело Тухачевского и семи казненных генералов исторически менее важно, чем московские процессы старых большевиков, ему суждено занять в истории более значительное место, чем оно, само по себе, заслуживает. Я утверждаю это, потому что знаю из абсолютно неопровержимого и авторитетного источника, что дело маршала Тухачевского было связано с одной из самых страшных тайн Сталина, которая, когда она раскроется, прольет свет на многое, что в поведении Сталина казалось непостижимым".

1 Новое русское слово. 1956. 21 марта. С. 3. -- Примеч.. Ю. Ф.

И все же именно рассказ Орлова, страшный и часто фантастический, убедил меня в болезненном состоянии Сталина. Свое убеждение я высказал тогда же -6 декабря 1953 года:

"Автор несколько раз подчеркивает, что Сталин был реальный политик и знал, что делал. Но убедительности в этом нет. Напротив, рассказ его подтверждает бесцельность кровавых расправ Сталина -- оппозиция была уже раздавлена, когда Сталин принялся ее уничтожать -- и его попытки скрыть свои преступления были напрасны. Сам Орлов указывает, что Сталин не просто истреблял свои жертвы (он, например, приказывал следить, чтобы они не кончали жизнь самоубийством), а садистически мучил их и издевался над ними. Я не берусь утверждать, что Сталин был параноик или шизофреник, но какие-то черты безумия в его характере и поведении несомненны".

В то же приблизительно время Н. В. Юрьевский1 утверждал и доказывал на страницах "Нового русского слова", что Сталин был параноик. Но его и слушать не хотели. Многочисленным критикам Н. В. Юрьевского будет полезно послушать, что говорит о Сталине недавний соратник диктатора, а ныне главный его наследник и хулитель.

Текст секретного доклада Хрущева двадцатому съезду Коммунистической партии Советского Союза еще не опубликован и неизвестно, будет ли он опубликован. Но содержание его, переданное в "Нью-Йорк таймс" Хэррисоном Солсбэри на основании дипломатических донесений и дополненное сведениями из других источников, в общих чертах известно.

Обширный свой доклад (он продолжался более трех с половиной часов) Хрущев сделал в ночь с 24 на 25 февраля в закрытом и последнем заседании съезда КПСС. О заседании этом в советской печати даже не упоминалось.

Хрущев, пишет Солсбэри, говорил подробно и откровенно. Он нарисовал сенсационную картину событий последнего периода сталинского режима и коснулся также событий, связанных со смертью Ленина в январе 1924 года.

Конец этой фразы интригует. Что именно говорил Хрущев по поводу смерти Ленина? О завещании Ленина, в котором тот предостерегал своих партийных наследников против Сталина, сравнив его с поваром, умеющим готовить только острые блюда? Или о том, что Сталин ускорил смерть Ленина? Не это ли имеет в виду Александр Орлов, когда говорит об "одной из самых страшных тайн Сталина"?

Только на днях я задал этот вопрос автору "Тайной истории преступлений Сталина", но ответа не получил. Орлов

Один из псевдомимов Николая Владиславовича Вольского, в основном известного как В. Валентинов. -- Примеч. Ю. Ф

охотно рассказывал мне о многом и отвечал на все другие вопросы. Но раскрыть эту сталинскую тайну он не решился или не захотел.

Может быть, ее раскрыл или раскроет Хрущев?

Стоит отметить важное обстоятельство. "Страшную тайну" Сталина Орлов связывает с делом Тухачевского. Он рассказывает, что Тухачевский и семеро генералов были расстреляны без суда и следствия.

Только после их казни Ежов вызвал на совещание маршалов Буденного, Блюхера и нескольких других генералов и, осведомив их о заговоре Тухачевского, предложил им подписать заготовленный "приговор суда".

Каждый из этих невольных "судей" вынужден был поставить свою подпись под "сфабрикованный документ", зная, что в случае отказа он будет схвачен и обвинен в соучастии в "измене" Тухачевского. Это, однако, "судей" не спасло. Они все, кроме Буденного и Шапошникова, были уничтожены. Буденного, своего закадычного собутыльника и человека, лишенного всякой идейности, Сталин не стеснялся, а царского генерала Шапошникова, умершего позже естественной, по-видиомому, смертью, он не боялся.

Хрущев в своем секретном докладе тоже много говорил о деле Тухачевского. Он подтвердил, что дело об измене Тухачевского и семи генералов было целиком сфабриковано и что, кроме Тухачевского и генералов, было расстреляно свыше 5000 лучших офицеров армии, флота и авиации.

Дело Тухачевского Хрущев назвал "страшной ошибкой", поставившей Советский Союз "на край гибели", когда произошло гитлеровское вторжение в Россию. Но таких "страшных ошибок" было много, Хрущев подтверждает, что казни и чистки технического персонала расстроили хозяйство страны и привели к тяжким поражениям в первые месяцы войны.

Хрущев признал, что сталинские жертвы, включая детей, подвергались пыткам, что Сталин был замешан в убийство Кирова. Своему лучшему другу Серго Орджоникидзе Сталин предложил наложить на себя руки, вместо того, чтобы подвергнуться пыткам и казни. Орджоникидзе покончил самоубийством, и ему были устроены торжественные похороны.

В своем развенчании Сталина и в своих обвинениях против него Хрущев идет даже дальше Александра Орлова. В книге Орлова Сталин всегда "знал, что делал". Хрущев отрицает это и дает покойному диктатору другую и гораздо менее лестную характеристику. Сталин в изображении Хрущева трус, бежавший из Москвы, когда туда подошли немецкие войска; он невежда в военном деле, присвоивший себе чужие военные лавры, в частности Жукова, Конева и Рокоссовского. Сталин -- неуравновешенный сумасброд, упрямо веривший, что

Гитлер не нападет на Советский Союз, хотя его предупреждали, что такое нападение готовится. Он даже отказался поверить донесению советского военного атташе в Берлине полковника Побережника, сообщившего точную дату, когда вторжение произойдет.

Хрущев, наконец, уверяет, что Сталин всегда страдал манией преследования и болезненной подозрительностью. Качества эти все усиливались, и в последние годы он был "сам не свой". Москва превратилась в город заговоров, контрзаговоров и интриг. Все жили в атмосфере "страха и террора". Дело дошло до того, говорит Хрущев, что "мы никогда не знали, посещая Сталина, уйдем ли мы от него живыми".

К концу своей жизни, рассказывал Хрущев, Сталин считал Ворошилова, нынешнего председателя президиума Верховного Совета, британским шпионом и запретил ему посещать заседания Политбюро, членом которого он был. Молотова он сместил с поста министра иностранных дел и посадил под домашний арест, а на его место назначил Вышинского. Жену Молотова Сталин отправил в ссылку.