Стражи Сердца. Единственная для пустынников (СИ) - Полынь Кира Евгеневна

— Да иди ты, — ругалась я, размазывая горячие дорожки по щекам. — Ты хоть знаешь?! Знаешь?..

— Что, кадын? Что я должен знать?

— Что я беременна! — взяв новую ноту, провыла я. — С годовщиной вас!

Повисшая тишина, разрываемая лишь моим неуемным плачем, затягивалась.

Мужья терпеливо, а главное, без попыток оправдаться ждали, пока я проревусь, дав мне вволю выпустить страх и злость. И только когда очередное всхлипывание вышло куда более тихим, Корвус наконец-то заговорил:

— Эйш, ты правда беременна?

— Да, — повела озябшими плечами. — Пять недель. Бабушка Тадарх сказала, что будет девочка. Она по костям увидела. А вы… да ну вас. Обоих.

Тайпан не стал ждать, также присаживаясь рядом, но, подумав, сперва прихватил бурдюк с водой, протягивая мне. Жадно отхлебнув прохладной жидкости, ладонью вытерла губы, не поднимая глаз на мужчин, которые, кажется, не были рады такой новости.

— Отчего же раньше не сказала?

— Хотела сюрприз устроить. Без риска для жизни!

— Эйш, — потянулся Тайпан, прижимаясь ко мне лбом. — Прости дураков. Прости, девочка. Все, иди сюда скорее, песок холодный.

Собрав меня с земли и перетащив к себе на колени, Шаан принялся раскачиваться из стороны в сторону, убаюкивая мое трясущееся тело. Пригревшись, я все равно чувствовала, что слишком сильно обижена, и не на шутку тревожилась от реакции мужей на новость, которую целых четыре дня хранила втайне.

— Вы не рады?

— Что? Что за глупости, Лирель! Просто… мы так виноваты перед тобой. Как вину искупить, кадын? — каясь, проговорил Корвус.

— Больше никогда так не делайте! А еще я есть хочу…

— Ни слова больше!

Подскочив на ноги, Корвус бросился к костру, в котором жарилось мясо на тонких металлических шпажках. Не обращая внимания на дискомфорт, коджа стянул горячие куски в большое блюдо, которое они неизвестно где взяли, и как можно быстрее выставил его на импровизированный стол, собранный из кучи ковров и покрывал.

Соблазненная аппетитным запахом, я медленно, но решительно сползла с колен Шаана, выбрала самый, на мой взгляд, вкусный кусок и с жадностью от него откусила.

Я так волновалась из-за их опоздания, что за вечер не смогла проглотить ни крошки, и сейчас ощущала просто зверский голод, который требовалось утолить немедленно!

— Значит, девочка? — дождавшись, пока я умну пару кусков, уточнил Корвус, не пряча улыбки. — Дочка?

— Да. Бабушка сказала, что это точно девочка, — стирая тыльной стороной ладони сок с губ, ответила я. — Говорит, что кости не лгут. Я ей верю.

— Девочка, — мечтательно протянул Шаан. — А бабушка не говорила чья?

Тихо сглотнув, обернулась к красноволосому и прищурилась.

Бабушка говорила, но после их выходки женское нутро требовало мучений, поэтому я не торопилась отвечать, только качнула головой, подтверждая, что знаю, кто станет будущим отцом.

— Эйше, — мурлыкнул пустынник, вытягивая голову мне навстречу. — Скажешь? Или пытать придется?

— Пытать? После этого спектакля это я вас должна хорошенько проучить, чтобы больше неповадно было.

— Значит, пытать, — многозначительно выдал Тайпан, глубоко вздохнув. — Видит богиня, я этого не хотел!

— Эй!

Пятый кусочек мяса, который я уже рассчитывала сцапать, укатился от меня, как и тарелка с его собратьями. Возмущенно вскинув голову, столкнулась с игривым взглядом Корвуса, который с вызовом дернул уголком губы, в ту же секунду, когда меня ловко обхватили руками, лишая возможности снова потянуться за едой.

— Посмотрим, сколько ты выдержишь наши пытки, — не скрывая шутливого злодейства, Шаан жарко выдохнул мне в висок, прикусывая мочку уха. — Будешь сопротивляться?

— Вот еще. Выстою.

— Храбрая эйше.

Примерно догадываясь, что меня ждет, внутренне замерла от восторга.

Много лет прошло, но я все так же, каждый раз, плавилась в их руках растопленным сахаром, стоило мужчинам одним только взглядом дать понять — я желанна.

И сейчас так на меня смотрел Корвус, приближаясь медленно и хищно, сверкая черными глазами в тусклом освещении фонариков.

Сцапав голые лодыжки сильными пальцами, муж лишил меня возможности отбиваться ногами, и я нахмурилась, словно мне это не по нраву и на самом деле я не сгорала от предвкушения и именно так планировала делать.

— Терпи тогда, моя кадын, — хрипло прошептал муж, носом сдвинув ткань юбки с колена и прижимаясь к нему губами, чтобы плавно проскользить по внутренней части бедра.

Крупные мурашки выступили на коже, сдав меня с потрохами. Вытянувшись вдоль груди Шаана, я коротко втянула воздух носом, слегка шире разводя колени.

Корвус все понял.

Ему не нужно было спрашивать, чтобы получить мое разрешение, и муж разжал пальцы на моих ногах, собирая ладонями тканевую преграду и оголяя белые бедра.

— Это тебе не нужно, — мурлыкнул мужчина, подхватывая тесемки белья и без лишних сантиментов стягивая их вниз.

Я научилась с годами говорить о том, что хочу и о том, что мне нужно, поэтому, когда голова мужа склонилась над беззащитным треугольником развилки ног, я невольно поджала бедра, шире раздвинув колени.

И только всхлипнула, запрокидывая голову, когда горячий влажный язык прочертил полосу по чувствительной тонкой коже, отозвавшейся в голове трелью тысячи колокольчиков.

Иголка возбуждения тут же кольнула в сердце, прокравшись по венам и рассыпая свой сладкий яд с одним, всем известным противоядием.

Муж не собирался мелочиться, рисуя неведомые узоры, и с удовлетворенным, размеренным дыханием сжал мои бедра ладонями, удерживая на месте.

— Шаан, — позвала тихо, запрокидывая голову, где меня уже ждали желанные губы икинжы, одарившие поцелуем, не заставляющим ждать и молить о нем.

— Держишься? — с усмешкой спросил он, дав мне секунду на вздох, прежде чем вынырнуть из пульсирующий красноты возбуждения.

— Без усилий, — прошипела и коротко вздрогнула, чувствуя, как к изучающему складки языку присоединились пальцы. Фаланги медленно ввинчивались в тесный проход.

Перед глазами все заволокло алеющей дымкой, разрывая вдохи на десятки коротких пауз. Запрокинув голову, прикрыла глаза, собираясь с силами и серьезно решив не уступать мужья в этом сражении.

Не сегодня.

Я намеревалась продержаться как можно дольше под этой лавиной ласки, и сжав кулаки, сама подалась бедрами навстречу, вынудив Корвуса удвоить усилия.

Шаан не планировал оставаться в стороне.

Слегка ослабив свой захват, он погладил ладонью мою грудь и тут же нетерпеливо стянул ворот вниз, высвобождая ее для неуемного внимания. Касаясь, щипая и покручивая соски, стонущие от желания как можно быстрее доказать мужчинам, что они мои.

— До сих пор с ума от тебя схожу, — прошипел муж, целуя мои волосы.

Оторвавшись, Корвус сел и облизнул влажные губы, с вызовом глядя мне в глаза. Чуть резче толкнув ладонью, подушечкой большого пальца муж погладил отзывчивую, молящую о внимании точку, с удовлетворенной улыбкой встретив мой жалобный стон, чтобы тут же отнять свое касание.

— Чей ребенок, Лирель? — спросил он, возвращая нас к началу разговора.

— Не скажу. Мучайтесь.

— Моя маленькая обиженная женщина, — прорычал он, выдвинувшись вперед и нависнув над моим лицом. — Не отходчивая.

— Еще и мстительная.

Дождавшись удобного момента, когда хватка и внимание мужчин ослабнет, я ловко вывернулась из захвата Шаана и перевернулась, чтобы схватиться за крепкие плечи и, подтянувшись, сесть на его колени, оказываясь лицом к лицу.

— И я буду и дальше мстить, — прошептала коварно, слегка прикусывая нижнюю губу икинжи, пальцами зарываясь в алые волосы, отросшие уже ниже пояса. — Люблю вас. Спасибо за годовщину. Хоть и вышло у вас так себе.

— И мы тебя любим, принцесса, — поняв, что буря стихла, муж улыбнулся, скользя ладонью вдоль спины к лопаткам. — Прости еще раз, хотели как лучше…