Ночные шорохи - Джудит Макнот

Слоан, охнув, прикрыла рот рукой. Она совсем забыла про сигнализацию прошлой ночью, да и вообще не думала, как проникнуть в дом, обнаружив, что дверь черного хода не заперта. Можно представить, как «обрадовался» бы Картер, если бы посреди ночи завыли сирены, включился свет и он, спустившись, поймал бы дочь на месте преступления.

— Я дам тебе ключ от дома и пульт управления воротами.

Сможешь сама выключать сигнализацию, вводя код. Если этого не сделать, такое начнется! Инфракрасные лучи образуют нечто вроде паутины, между ними не проберешься.

Она сообщила Слоан код, и та озабоченно кивнула, не желая, чтобы сестра подумала, будто в ее обычае шляться невесть где по ночам и что так будет продолжаться все две недели.

— Я… я не собираюсь каждый вечер исчезать, — смущенно пробормотала она.

— Неужели? — поддела Парис. — А один человек уже звонил, чтобы договориться о встрече.

— Звонил? — радостно воскликнула Слоан.

— Да, и мы сегодня ужинаем вчетвером, — с детским восторгом подтвердила сестра. — Платья вечерние, смокинги, место встречи не известно. Водитель Ноя вечером заедет за нами. Ной, кажется, готовит сюрприз.

Слоан подтянула колени к подбородку и обхватила их руками.

— А ты… хорошо провела вчера время?

Парис кивнула.

— Пол такой остроумный! Я хохотала до упаду! И с ним так спокойно, словно я знаю его сто лет! Только он сказал одну странную вещь.

— Что именно? — полюбопытствовала Слоан, довольная, что можно немного посплетничать.

— Что я интригую его своей многогранностью… Кажется, это совсем не комплимент.

— А что же, по-твоему? — удивилась Слоан, мгновенно бросаясь на защиту сестры, и обе рассмеялись. Но следующая фраза мигом стерла с ее лица улыбку.

— Самое интересное, что, по-моему, это Пол человек далеко не простой, как считаешь?

— Не… не знаю.

— А я уверена, что права. Знаешь, я часто замечаю всякие мелочи, на которые другие люди не обращают внимания. Отец всегда твердит, что я могу распознать «липу» или мошенника за десять шагов.

— Если не считать Генри, — быстро вставила Слоан, напоминая Парис о непорядочном женихе.

— Верно, — вздохнула та. — Только мне и в голову не приходило, что Пол может оказаться нечестным человеком, потому что я… я так не считаю.

Однако Слоан далеко не была убеждена, что Парис говорит искренно. Что же теперь делать? Перевести разговор на более безопасную тему или попытаться выведать побольше?

Поколебавшись, девушка выбрала последнее.

— А что в Поле тебе кажется таким уж необычным?

— Обычно мужчины обожают говорить о себе. Пол — исключение. Более того, он умеет задавать вопросы и всегда внимательно слушает, но ты только потом соображаешь, что при этом выложила о себе все что возможно, а он ничего не открыл. Я бы еще могла это понять, будь он застенчив, но ведь это совершенно не так. И еще…

— Что именно? — пролепетала Слоан.

— Он совершенно никого не боится, даже отца, который всегда унижает молодых людей… не… не сделавших такую удачную карьеру, как он сам.

— Но ведь меня ему не удалось запугать, — резонно заметила Слоан.

— Нет. Но мужчины судят об окружающих по их богатству и успеху в жизни, в отличие от нас.

Она оказалась такой прямолинейной и неожиданно проницательной, что Слоан не верила собственным глазам. Неужели перед ней все та же Парис, которую она увидела всего три дня назад?

— И еще одно. Пол работает в страховом агентстве, а отец все время недоволен высокой стоимостью общей страховки для служащих банка. Однако когда я как бы случайно упомянула, что отец собирается заключить договор с другой конторой, готовой снизить взносы, Пол не воспользовался предоставленной возможностью.

— Наверное, посчитал дурным тоном вести разговор о делах в доме, куда его пригласили погостить?

— Вовсе нет, ведь об этом я заговорила, а не он.

— А что, если ты его смутила?

— По-моему, Пола трудно смутить, — заметила Парис. Слоан решила про себя обязательно поговорить с Полом и посоветовать ему получше войти в свою роль и заодно приложить все усилия к продаже страхового полиса.

— Знаешь, я не слишком хорошо разбираюсь в мужчинах, — искренне посетовала она, — так что ты, по-моему, выбрала плохого советчика. Но могу сказать только, что Пол честный, надежный человек и, возможно, храбрый и отзывчивый.

— Не поверишь, — глубокомысленно произнесла Парис, — у меня сложилось точно такое же впечатление.

Она с улыбкой встала, целиком занятая мыслями о предстоящем дне.

— Вставай, соня, пора одеваться. Сегодня я покажу тебе город, проедемся по магазинам. Пол решил остаться дома и наслаждаться бездельем.

— А о смокинге на вечер он подумал? — встревожилась Слоан, откидывая одеяло и спуская ноги на пол.

— Я уже спрашивала. Пол сказал, что на всякий случай занял смокинг у друга и привез с собой.

Слоан наскоро приняла душ и оделась, чтобы успеть позвонить матери перед уходом. Проспала, и теперь придется звонить Кимберли на работу, а мать даже поговорить свободно не сможет!

Девушка присела на кровать, вынула из сумочки кредитную карту и приготовилась к неизбежной словесной баталии с владелицей бутика Лидией Коллинз, поразительным образом сочетавшей в себе свойства гремучей змеи и надзирательницы исправительного заведения для особо опасных преступников. И хотя Слоан старалась не звонить в магазин без лишней необходимости, Лидия неизменно вела себя так, словно каждая просьба позвать Кимберли становилась веским основанием для увольнения ее лучшей продавщицы.

— Лидия, — пробормотала Слоан, заслышав резкий голос. — Это Слоан. Звоню из Палм-Бич…

Казенная приветливость мгновенно сменилась неподдельным раздражением.

— Твоя мать занята. Обслуживает покупателя. У Кимберли никогда не было ни минуты свободного времени, поскольку все посетители любили ее и предпочитали ждать в очереди, чтобы попасть именно к ней.

— Понимаю, Лидия, но мне просто необходимо поговорить с ней хотя бы минутку.

— Ну ладно, так и быть.

Лидия демонстративно швырнула трубку на стол с таким грохотом, что Слоан невольно поморщилась, но, слава Богу, Кимберли не заставила себя ждать.

— Дорогая, я так рада тебя слышать! Ну как ты там? Девушка заверила, что и отец, и прабабка прекрасно ее встретили и, кажется, очень милые люди. Она приберегала новости о Парис напоследок и, как только заговорила о сестре, отметила учащенное дыхание и непривычную молчаливость матери. Она рассказала Кимберли все что могла о Парис и с жизнерадостным оптимизмом добавила:

— Вот увидишь, она полюбит тебя, а ты — ее. Парис собирается приехать в Белл-Харбор.