Случайное предсказание - Анна Ичитовкина

— Ох, Расти, — начал Мурат тонюсеньким голоском, — моя мама боится, что мне вновь разобьют сердце, поэтому она хочет, чтобы мы заключили договор… Ты ведь любишь меня, чмоки-чмоки-чмоки!

София взглянула на озвучивателя, как на умалишённого.

— Ты внимательно посмотри, дурень. Матцу отговаривает его, мать читает нотации. Вероятно, Расти сам предложил заключить договор. Даже для предсказателей он действенен, если он искренне любит…

Чтобы заставить помолчать Софию о вечной любви, купидонах и прочей ерунде, Мурат приложил указательный палец к её губам.

— Я думал, мы озвучиваем, а не рассуждаем.

— Мурат, София! — донёсся голос Лиз из комнаты.

— Я права, — София последовала к матери и показала язык, оглянувшись на собеседника.

— Конечно-конечно, спорить с Хэксами смерти подобно!

— Дождёшься, Мурат! Ох, дождёшься! И никакое волшебство целителей тебя не спасёт!

— Ты чего такой синюшный? — поинтересовалась Матцу, стоило Мурату закрыть балконную дверь.

Девушка выглядела чересчур радостной, волосы переливались перламутром. Мысленно Мурат принял поражение от Софии.

— А давай тебя выставим на улицу, хотя… — мальчишка сложил ладони и поднял правую ногу, — любовь ведь греет…

Белая подушка прилетела в лицо, маленькая диванная — в грудь — сестрицы нещадно атаковали.

— Минутное взрослое помешательство и принятие важных взрослых поступков… — Лиз говорила с потолком, больше в этой комнате её не слушали. — И вновь ребячество, как только эти дети могут создать семью?

Перевернув диван с Габриэлем, детишки вроде бы успокоились. Лиз незамедлительно воспользовалась ситуаций и попросила всех присутствующих вспомнить о своём возрасте, и нет, сходство Матцу с подростком не считается. София с Муратом заговорщицки переглянулись — они-то под категорию шалопаев ещё вписываются.

— Думаю, время у нас есть, хоть и немного, — Лиз подошла к Габриэлю и пригладила волосы. — Пока ждём его возвращение… успеем. Заключим договор сейчас же, раз вы так решили.

В течение часа Лиз готовила ужин для изголодавшего семейства, Расти и Матцу на соседней конфорке варили собственное зелье, а София и Мурат уже и обо всём поговорили, и вздремнули на столешнице, и обошли все углы в столовой, и получили от всех кулинаров ложкой по лбам.

— В том мире творится чёрте что, а мы тут готовимся к свадьбе… Может, Влюблённый Идиот уже помер? — обижено прошептал Мурат, Лиз пытала — поставила пасту перед самым носом и заставила ждать обряда.

— Я думала тебе всё равно… — София кушала разноцветное шоколадное драже, которое достала контрабандой из «Шкафчика Сладостей», и через раз милостиво угощала друга.

— Всё равно, — в подтверждение своего ответа мальчишка кивнул. — Но я не хочу увидеть Мёфи в более скверном настроении. Как думаешь, ей понравится здесь?

— Вспомни Габри… он ведь перестал бояться людей, улыбается. Кажется, он счастлив! Надеюсь, что и твоя сестра оправится от… не понятно чего. И ведь Габри с рождения вдалбливали, что люди — зло, а Мёфи… Думаю, ей очень понравится.

— Ну, вроде готово! — сообщила Матцу, вернувшись из своей комнаты в менее мрачном одеянии, нежели обычно.

— Ура-ура-ура… — едва-едва произнёс Мурат, не убирая ладонь от щеки.

После долгих споров и угрозы возвращения на улицу, Мурат подошёл к остальным и пристроился рядом с Софией, которая радовалась возможности увидеть свадьбу в первых рядах.

— Ты точно не хочешь подождать и заключить договор в присутствии родни? — последний раз спросила Лиз у Расти, парень покачал головой.

— Вы ведь сами отказались от идеи на месяц закрыть Матцу в доме, неужели вы хотите устроить ей гонки по лесу?

От этой кошмарной идеи Матцу вздрогнула.

— Ну, парень ты взрослый. Тогда приступим, — женщина взяла в руки хрустальную вазу до краёв наполненную жидкостью цвета моркови.

Жених и невеста опустились на колени, Лиз опустила три пальца в сосуд и по очереди коснулась влюблённых. Лиз зашептала, призывая духов небес опустить взор на Землю и благословить союз.

— Он странный, — сказала София на ухо Мурату.

— Тут, скорее подойдёт «больной на всю голову», говорят же, что некоторые сказатели умом трогаются от своих перемещений.

— Все влюблённые такие… — мечтательно произнесла девочка, завистливо вздыхая.

— Все — полоумные дураки, один вон — умирает от своей любви. Сильнейшее зло во вселенной. Рушит миры и жизни, как можно восхвалять её?

— Ты просто ещё маленький, болван! Ничего не понимаешь, смотри как Матцу счастлива. Ты вспомни её последние скитания в форме Мрачного Демона, сейчас она говорит нормально и смеётся! Я рада за неё.

— Halt's maul! — прошипела Матцу, грозно покосившись на друзей.

И перевода не потребовалось, повелительная интонация говорила сама за себя: «Или вы замолчите сами, или я вам помогу!»

— Вот увидишь, до добра это не доведёт, — напоследок кивнул Мурат, а затем изобразил закрывание рта на замок.

— Прошу всех присутствующих назвать себя именами, которые вы считаете истинными. Те имена, к которым вы привязаны всей душой, которые дали вам родители или вы сами. Я прошу первыми назваться свидетелям союза.

— София Хэкс! — на одном дыхании произнесла девочка. — Сестра невесты!

— Мурат… — отозвался мальчишка, посматривая на стол. — Долго ещё?

— Я, Элизабет Мишеле, прошу, назовите свои имена и немного о себе. Первая говорит невеста.

— Матцу. Мне двадцать один год. Я целитель, но моей сильной стороной является поиск. Родилась на Земле и подвластна многим порокам. Сможешь ли ты принять меня такой?

— Да. Расти, мне двадцать два. Я предсказатель. В предвидении от меня мало толку, зато в перемещении через пространство я более-менее освоился. Я родился и вырос в лесу, у меня большая семья с некоторыми ты уже успела познакомиться, — юноша улыбнулся Матцу, они не сводили друг от друга глаз. — Впервые на Земле, и не уверен, что захочу здесь остаться. Честно. Но ради тебя я готов на всё. Сможешь ли ты принять меня таким?

— Да… — шепнула Матцу, она перестала ощущать себя в этом мире: проигнорировала грустный вздох Мурата и тихое бормотание.

Капли оранжевого цвета приобрели золотое сияние и превращались в лучики, стремящиеся к другой половине.

— Священные связи любви соединят ваши сердца, мысли и души, — Лиз протянула вазу Расти, тот немного отпил и протянул невесте. — Моя дочь — целительница… Отныне и до скончания веков я обещаю, будет любить тебя одного… до смерти и после неё. Матцу, ты не сможешь разорвать договор… — иголочкой женщина ткнула безымянный палец жениха, несколько капель крови упало в сосуд. — А ты, Расти, только попробуй причинить моей дочери боль!