Глаза тьмы - Дин Кунц

— Нет, — Тина покачала головой. — Она в нескольких милях от маршрута, по которому Джановски собирался провести скаутов.

— Скорее всего, и тут ты права. Но речь идет об очень большой территории. И нам не удастся провести тщательный поиск.

Тина по-прежнему не сомневалась в успехе.

— Дэнни покажет нам, куда идти.

— Дэнни собирается указать нам путь к базе?

— Он попытается, я поняла это из сна.

— И как же он это сделает?

— Не знаю. Но чувствую, если мы найдем способ… возможность сфокусировать его энергию, направить ее…

— Какой способ?

Она смотрела на смятые простыни, словно искала вдохновение в складках и складочках. Лицом напоминала цыганку, всматривающуюся в кофейную гущу.

— Карты! — вырвалось у нее.

— Что?

— Разве они не публикуют карты этой местности? Туристам и любителям дикой природы они могут понадобиться. Без подробностей, показывающие лишь главное. Горы, долины, пешие тропы, проселочные дороги для вывоза леса, все такое. Я уверена, что у Джабовски были такие карты. Я знаю, что были. Я видела их на родительском собрании, когда он объяснял, почему этот поход абсолютно безопасен.

— Полагаю, в любом магазине спортивных товаров должны быть карты хотя бы той части Сьерры-Невады, которая примыкает к городу.

— Возможно, если мы купим карту и разложим ее… Дэнни каким-то образом… найдет способ показать нам, где находится.

— Как?

— Этого я пока не знаю, — она отбросила одеяло и встала с кровати. — Давай сначала купим карты. А об остальном подумаем после. Сейчас в душ и одеваться. Магазины открываются через час с небольшим.

Из-за провала в доме Белликости Джордж Александер лег в кровать только в половине шестого утра. Долго не мог заснуть, все еще гневаясь на своих подчиненных, которые опять упустили Страйкера и женщину. Сон окончательно сморил его только около семи утра.

А в десять его разбудил телефон. Директор звонил из Вашингтона. Говорить они могли открыто, поскольку использовали шифровальное устройство. Старик был в ярости и разговаривал на удивление грубо.

Выслушивая обвинения и требования директора, Александер понял, что на кону стоит его будущее в Сети. Если он не остановит Страйкера и эту Эванс, мечта занять через несколько лет кресло директора никогда не реализуется.

После того как старик положил трубку, Александер позвонил в местное отделение Сети, в надежде услышать, что с Элиотом Страйкером и Кристиной Эванс уже разобрались. Но выяснилось, что они по-прежнему на свободе и на их след не вышли. Он отдал приказ снять людей с других заданий и бросить все силы на охоту за этой неуловимой парочкой.

— Они мне нужны до вечера! — прорычал Александер. — Этот мерзавец убил одного из наших людей. Такое ему сойти не должно. Я хочу, чтобы его убили. И суку, что с ним. Обоих. Они нужны мне мертвыми.

Глава 30

Рядом с отелем находились два магазина спортивных товаров и два — оружейных. В первом магазине спортивных товаров карты не продавали, во втором обычно продавали, но старые закончились, а новых, по случаю длинных выходных, еще не завезли. И лишь в оружейном магазине Элиот и Тина нашли то, что искали: комплект из двенадцати карт Сьерра-Невады, предназначенных для любителей пеших походов и охотников. Продавались карты в кожаной папке и стоили сто долларов.

В отеле они расстелили одну карту на кровати.

— Что теперь? — спросил Элиот.

Тина на несколько секунд задумалась, потом встала, подошла к столу, выдвинула средний ящик, где лежала стопка листов бумаги и дешевая пластиковая ручка с логотипом отеля. Взяла ручку, вернулась к кровати, села рядом с картой.

— У людей, которые верят в оккультизм, есть такое понятие — «автоматическое письмо». Слышал о нем?

— Конечно. Спиритическое послание. Дух, вроде бы управляющий твоей рукой, передает информацию из другой реальности. Всегда считал это полным бредом.

— Бред это или нет, но я попытаюсь. Только мне не нужен призрак, который будет направлять мою руку. Это сделает Дэнни.

— Разве ты не должна войти в транс, как медиум во время спиритического сеанса?

— Я попытаюсь полностью расслабиться, максимально открыться. Ручку буду держать над картой, и, возможно, Дэнни начертит наш маршрут.

Элиот пододвинул к кровати стул.

— Я не верю, что это сработает. Абсолютная галиматья. Но буду сидеть тихо, как мышка, и не мешать.

Тина смотрела на карту, пытаясь не думать ни о чем, кроме зеленых, синих, желтых и розовых тонов, которые использовали картографы, показывая различные типы местности. Просто смотрела, не фиксировала на чем-то взгляд.

Прошла минута.

Две, три.

Тина закрыла глаза.

Минута, две.

Ничего.

Она перевернула карту другой стороной.

Ничего.

— Дай мне другую карту, — попросила она.

Элиот достал ее из кожаной папки. Тина сложила первую и развернула вторую.

Полчаса спустя, когда на кровати лежала седьмая карта, рука Тины дернулась, словно ее кто-то ударил.

Она почувствовала, будто рука обрела собственную волю, и от неожиданности напряглась.

Мгновенно пришлая сила отпустила ее.

— Что такое? — спросил Элиот.

— Дэнни. Он попытался.

— Ты уверена?

— Абсолютно. Но он застал меня врасплох, я начала сопротивляться и оттолкнула его. По крайней мере, теперь мы знаем, какая нам нужна карта. Попробую еще раз.

Она поднесла ручку к краю карты, расслабилась.

Температура воздуха пошла вниз.

Тина старалась не думать о холоде. Старалась ни о чем не думать.

Правая рука, в которой она держала ручку, замерзала быстрее, чем другие части тела. Она почувствовала, что неведомая сила вновь потянула руку. Пальцы заледенели. Руку потащило вперед. Потом назад, наконец начало вращать. Ручка оставляла на карте беспорядочные следы. Через полминуты Тина ощутила, что контроль над рукой вновь вернулся к ней.

— Бесполезно, — прошептала она.

Карта взлетела в воздух, будто кто-то подбросил ее от раздражения или злости.

Элиот встал, потянулся за картой, но она взлетала еще выше, понеслась в другой конец комнаты. Вернулась, мертвой птицей упала у ног Элиота.

— Господи! — вырвалось у него. — Теперь я уже не буду смеяться, читая в газете рассказ какого-нибудь парня о том, как его усадили в летающую тарелку и устроили экскурсию по Галактике. Раз уж я вижу так много неодушевленных предметов, которые двигаются сами по себе, мне не остается ничего другого, как верить во все, каким бы невероятным это ни казалось.