Шерас. Летопись Аффондатора. Книга первая. 103-106 годы - Дмитрий Стародубцев

– Этого нельзя делать, – воспротивился ДозирЭ. – Воины не поверят ни единому нашему слову. Мы станем посмешищем для всей партикулы.

– Это так, – согласился Тафилус. – Не хотел бы я давать повод для шуток. В этом случае Эгасс быстро лишит меня головы при помощи шпаты, поскольку я убью любого, кто посмеет оскорбить меня хотя бы намеком.

– Что ж, рэм, – отвечал Идал. – В таком случае нам только и остается, что разобраться во всем самим. Так тому и быть.

Циниты договорились о том, как они будут действовать, и разошлись каждый по своим делам.

Ночью друзья, пожертвовав сном, незаметно выбрались из залы, где спал авидронский отряд, и отправились на поиски призрака. Освещая путь факелом, они обошли большую часть помещений, не найдя в них ничего подозрительного, и уже было решили возвращаться, когда послышался знакомый стон, гулкий, неестественно протяжный. Воины замерли и прислушались. Через некоторое время стон повторился.

Тафилус предположил, что звук идет откуда-то снизу, а Идалу показалось, что сверху. Циниты долго стояли в нерешительности, не зная, в какую сторону направить свои стопы.

– Ты прав, ДозирЭ, вряд ли здесь обошлось без злых духов, – прошептал нетвердым голосом Идал.

– Так-то так, но хотелось бы узнать, что могут противопоставить эти иргамовские призраки каленому авидронскому мечу, – заносчиво отвечал Тафилус, поигрывая, словно легким прутиком, тяжелым «огненным драконом».

Стон повторился – уже громче, отчетливей. Друзья двинулись в одном из направлений, держась как можно ближе друг к другу, и вскоре очутились в большом помещении с куполообразным потолком. Небольшой жертвенник, статуя Девы, другие предметы убранства говорили о том, что это храмовое место, служащее для отправления религиозных обрядов хозяином и его домочадцами.

Внезапный порыв ветра задул факел. Воины очутились в кромешной тьме, если не считать слабых лучиков Хомеи, проникавших через небольшой световой колодец.

– Сдается мне, он здесь, – сказал ДозирЭ сдавленным голосом.

– Кто? – громко переспросил Тафилус.

– Призрак. Вчера точно так подул ветер, а потом появился он.

– Нет причин тревожиться, – успокоил друзей Идал. – Это всего лишь сквозняк. Давайте разожжем факел и исследуем это помещение, которое кажется мне весьма подозрительным…

Но не успел Идал закончить мысль, как где-то рядом послышался шорох и короткий свист. Авидроны схватились за оружие. Высокая тень скользнула по стене, пропала, возникла в другом конце помещения.

Друзья встали спиной к спине и выставили мечи, обеспечив круговую оборону. В это мгновение, верно, даже Тафилус затрепетал. Тем временем в пяти шагах от авидронских цинитов показался высокий черный силуэт. Он не приближался, а лишь покачивался в воздухе, издавая странные пугающие звуки. Несомненно, то был злой дух, может быть, даже гаронн.

Призрак некоторое время стоял неподвижно, и авидроны, когда их глаза привыкли к темноте, различили существо высокого роста в черном. Меж тем «нечто» тронулось с места и, не приближаясь к воинам, начало покачиваться в воздухе.

– Кто ты и что тебе надо? – испуганно, но грозно спросил Идал.

Существо лишь зашипело в ответ.

– Да что с ним говорить! – осмелел наконец Тафилус и вдруг бросился в атаку, размахивая своим грозным оружием.

– Остановись, Тафилус! – запоздало вскричал Идал.

Но было поздно. Девросколянин уже вступил в жестокую схватку с призраком. Его меч с шумом рассекал воздух, а сам он воинственно кричал, точно так, как кричат авидронские монолитаи за мгновение до столкновения с врагом. Друзья видели только развевающийся плащ «бессмертного» и трепещущие тени на стене. Вскоре, однако, что-то тяжелое рухнуло на пол, и всё стихло.

– Эй, Тафилус! – испуганно позвал ДозирЭ.

Ответа не было.

– Надо зажечь факел, – решил Идал.

Воины долго возились с огнивом, и вот наконец пространство озарил спасительный свет. Друзья увидели на полу тело своего друга с залитым кровью лицом. Больше здесь никого не было. Призрак бесследно исчез, так же необъяснимо, как и появился.

– Тафилуса победил злой дух. Можно себе представить, какой силой он обладает, если легко расправился с лучшим воином партикулы «Неуязвимые», – с ужасом произнес ДозирЭ.

Друзья склонились над телом товарища. Их отчаянию не было предела. Однако вскоре Идал радостно вскрикнул: на лице поверженного друга он не обнаружил ничего, кроме нескольких глубоких и кровоточащих, но неопасных царапин. Тафилус открыл глаза.

– Где я? – спросил он удивленно.

– О, счастье! Преклоняюсь перед тобой, Божественный, – вскричал ДозирЭ.

Воины помогли Тафилусу подняться. Идал смазал раны товарища грономфской грязью, и кровотечение прекратилось. Девросколянин был смущен и что-то бормотал себе под нос.

– Зачем ты нарушил строй и бросился в атаку? – недовольно спрашивал Идал.

– Я лишь хотел проверить, можно ли убить этого призрака авидронским «огненным драконом».

– Ну и как, проверил?

– Сражаясь, я почти ничего не видел, но однажды почувствовал, что попал в цель…

– Ты попал в цель, но никого не убил. А значит, злого духа, с которым мы столкнулись, невозможно уничтожить при помощи меча, – рассудил Идал.

– Наверно, это так, – с грустью согласился Тафилус.

Друзья, поддерживая под руки еще не совсем пришедшего в себя воина, поспешили покинуть молитвенные покои. Они вернулись в отряд и, сохранив происшествие в тайне, тихонько заняли свои циновки. В ту ночь ДозирЭ снились иргамовские призраки, преследующие его, и он в крайнем смятении духа просыпался несколько раз, с ужасом прислушиваясь к странным ночным звукам.

Через несколько дней в поместье снаряжали обоз для отправки в лагерь Эгасса: грузили зерно, онис, ткани, кожи, медовые орехи, амфоры с пальмовым маслом – все, что было обнаружено в его вместительных хранилищах. Повозок не хватило, и съестные припасы и вино, найденные в доме, пришлось навьючить на крепких низкорослых лошадей, которых здесь разводили в великом множестве и использовали как тягловую силу. Но и при этом удалось погрузить не все. Когда обоз двинулся в путь, сопровождаемый блеющими стадами и длинными колоннами рабов, раздались крики авидронских цинитов. Многие не сразу поняли, что случилось. А произошло удивительное событие: в одном из многочисленных подвалов дома, за кожаными сосудами с нектаром случайно обнаружили золотую статую огромных размеров. Статуя была аккуратно обернута кожами, дабы избежать самого незначительного повреждения, и присыпана землей.

Привели старика иргама и показали ему находку. Полуслепой винодел в страхе рухнул на колени и принялся неистово молиться. Старика долго допрашивали, но он отказывался говорить, и только когда несчастного пригрозили убить, он поведал, что золотое изваяние – не что иное, как статуя Слепой Девы из Масилумуса – величайшей богини всех народов, главной святыни иргамов.

– Мы все умрем, – сотрясаясь от ужаса, сказал старик. – Эту статую охраняет неуязвимое семипалое чудовище-призрак. Оно имеет один глаз, при помощи которого Слепая Дева способна видеть всё вокруг, и семипалые лапы с длинными железными когтями…

Некоторое время спустя в уединенном месте ДозирЭ и Идал разглядывали раны Тафилуса. Грономфы пересчитали царапины, пересекающие длинными полосами лицо и голову могучего девросколянина.

– Семь, – задумчиво подытожил Идал.

– О Гномы! – воскликнул ДозирЭ в смятении.

Айм, возглавляющий авидронский отряд, выставил возле статуи стражу и приказал изготовить особую повозку, чтобы можно было перевезти Слепую Деву в лагерь. Пригнали мужчин из ближайших селений, но они, несмотря на многочисленные угрозы, отказались работать. Циниты принялись мастерить повозку своими руками, однако дело продвигалось медленно.

К ночи ДозирЭ, Тафилуса и Идала направили сторожить Слепую Деву. Друзья облачились в тяжелые доспехи, словно перед сражением, и вооружились таким количеством копий, дротиков, мечей и кинжалов, будто готовились к смертельному бою. Воины авидронского отряда только весело посмеивались над суеверными товарищами, столь серьезно воспринявшими слова старика иргама. Однако они не отвечали на безобидные шутки, были настроены весьма решительно и подготовились к предстоящему наряду с самой похвальной тщательностью.

Спустившись в подвал, где находилась священная статуя, авидроны разожгли два десятка факелов, ярко осветив сводчатый потолок и заплесневелые стены, выложенные из крупного камня.

– В этой Деве золота не меньше пяти фуриш, – наметанным взглядом оценил изваяние Идал. – А это не менее двадцати пяти тысяч берктолей. За такую находку весь отряд будет удостоен щедрых наград, – и сын богатого эжина посмотрел на ДозирЭ.

Но грономф на этот раз вовсе не помышлял об очередном наградном платке, а лишь отвечал укоризненно: