Сергей Михалков - Сергей Владимирович Михалков
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Однажды, видимо спросонок.
Упала Мышь в пивной бочонок
И начала тонуть.
«Тону-у! Спасите кто-нибудь!
Я гибну в жигулевском пиве!
О, как же смерть моя проста!
Клянусь, была бы я счастливей
Погибнуть в лапах у Кота!» —
«Ну что ж! — с окна сказал Котище. —
Я вытащить могу вас. Но…
Вы сразу превратитесь в пищу!» —
«Спаси! Спаси! Иду на дно!
В сто раз милей мне смерть на воле!
Ей-ей, не так она страшна!»
И Мышь от смерти в алкоголе
Была для смерти спасена.
Но, очутившись в страшных лапах.
Дрожа до самого хвоста.
Пивной распространяя запах.
Мышь улизнула от Кота.
«Я съем вас поздно или рано, —
Сказал, облизываясь. Кот, —
Но что склонило вас к обману?
Какой бессмысленный расчет?
Где ваше слово? Ваша честь?
Вы обещались дать вас съесть!» —
«Ах, что вы? — Мышка пропищала. —
Я это спьяну обещала!»
Тщеславие
«Здорово, друг!» — «Ах, это ты? Привет!» —
«Куда спешишь?» — «Такое, брат, случилось:
Я напечатался! Вот номера газет!» —
«Ты напечатался? Скажи на милость!
Куда же ты бежишь?» — «Порадовать семью!» —
«Так что ж ты сочинил? Рассказ? Стихи? Статью?
Не знал я за тобой, что ты владеешь слогом». —
«Да нет… В числе других фамилию свою
Я подписал вот здесь! Смотри! Под некрологом!»
Три портрета
Был однорук и одноглаз
Великий хан Ахмед.
Трем живописцам как-то раз
Он заказал портрет.
«Иметь портрет угодно мне, —
Всем трем он заявил, —
Где б я в бою и на коне
Написан вами был!»
Трубят рога. На грозный суд
Того, кто всех сильней.
Два первых автора несут
Работу многих дней.
Перед портретом хан встает.
Разгневан, возмущен:
Нет! Он себя не узнает!
Нет! На коне не он!
«Я одноглаз и однорук,
А этот хан сидит —
Двумя руками держит лук.
Во все глаза глядит!
Ты исказить меня посмел,
И ты мне дашь ответ!»
«Казнить угодника», — велел
Сердитый хан Ахмед…
Своим вторым портретом хан
Не меньше оскорблен.
«Я узнаю коварный план! —
Затрясся в гневе он. —
На радость всем врагам вокруг
Ты подчеркнул, смутьян.
Что одноглаз и однорук
Твой повелитель хан!..»
О дураке
С хвоста коня бояться надо,
С рогов — корову и быка.
Со всех сторон, с любого взгляда
Бояться надо дурака!
Когда дурак сидит на месте.
Где умный должен был сидеть.
Там нам его, сказать по чести.
Подчас не просто разглядеть.
Дурак и вежливым бывает,
И не всегда на всех рычит,
Красноречиво выступает.
Многозначительно молчит.
Дурак один такое может
Наворотить и там и тут.
Что сотня умных не поможет.
Сто мудрецов не разберут.
Но, как в народе говорится.
Управа есть и на него:
Насмешки даже тот боится.
Кто не боится ничего!
Сбоку припека
Зазнались голуби!
Их белокрылый брат
Стал символом борьбы за дело мира.
О нем везде поют, повсюду говорят,
Его прославили
Резец,
И кисть.
И лира.
Зазнались голуби!
У них надменный вид.
На даровых хлебах разъелись, словно куры.
Их представительство наглядно говорит
О разновидностях
и формах конъюнктуры.
Форма и содержание
Родился он из блюдца с мыльной пеной,
С конца соломинки спорхнул — и полетел.
Своей окраской необыкновенной
Он всех и всюду поразить хотел.
Потоком воздуха гонимый и влекомый.
Коснувшись на пути какого-то сучка.
Он лопнул на глазах у всех своих знакомых.
Оставив мокрый след не больше пятачка.
Чемодан без ручки
Он тащит чемодан
В базарный день,
С толкучки.
Тот чемодан давно уже без ручки, —
Его бы где-нибудь оставить по пути,
Да жалко выбросить, хоть не с руки нести…
Так и в политике.
Иной политикан,
Что искушен в дискуссионной прыти.
Своих понятий старый чемодан
Не в силах выкинуть
За борт больших событий.
Шутка
Собрались однажды вместе
Иностранные коты
И расселись, честь по чести.
Распушив свои хвосты.
Из посольств они явились,
Там, где мыши завелись,
Помяукав — сговорились.
Помурлыкав — разошлись…
У себя, в своих квартирах,
И от дома вдалеке
Говорят все кошки мира
На кошачьем языке.
Означают по-турецки
«Мяу-мяу» и «мур-мур».
Точно так же и по-шведски.
По-французски и немецки —
«Мяу-мяу» и «мур-мур».
Мог единством похвалиться
Тех котов недолгий сбор.
А послы договориться
Все не могут до сих пор!..
Птичка на воле
На волю выпустили Птичку —
Куда глаза глядят могла она лететь.
А у нее вошло уже в привычку
На жердочке сидеть и в клетке песни петь.
Все то, что надобно, все было у пичужки:
И в блюдечке вода, и зернышко в кормушке.
И вдруг
