Князь - Владимир Поселягин

После этого я перешёл к сбруе. Взял я две низко висевших кобуры для своих револьверов, с длинным рядом чехольчиков на ремне под патроны, которые пока были пусты. Такие кобуры носили профессиональные стрелки — ганфайтеры. Себя я считал именно ганфайтером поэтому и взял их. Ремень и кобуры были насыщенного коричневого света из дорогой кожи.

Потом я занялся подбором чехлов для ружей, специальных седельных. Они тоже были в наличие. После оплаты всех покупок, продавец и хозяин упаковали всё в две дорожные оружейные сумки, в одной находились боеприпасы и сбруя, в другой оружие, и помогли погрузить всё в подозванную наёмную коляску.

Оставив покупки в номере, я хотел было поехать на железнодорожный вокзал, чтобы узнать расписание поездов, но выяснилось, что этого не требуется, у портье было расписание на конторке. Изучив программку, я решил купить билет на завтрашний поезд до штата Кентукки. Там дальше разберусь, или в Канзас направлюсь, или в Оклахому. Места там пока ещё дикие, но особо освоенные.

Из гостиницы выйти всё же пришлось. Глупо пользоваться документами, приобретёнными в Англии, пора менять внешность и документы, чем я и занялся. Похоже, для меня это станет частым явлением.

На следующий день я выписался из номера и на поезде, направился по своему маршруту.

***

Вылив в костёр остатки кофе, я ополоснул кружку водой из котелка и убрал её сушиться, а сам, подложив под голову седло, лёг отдохнуть, прикрыв лицо серой ковбойской шляпой. Это было моё недавнее приобретение в конторке трапперов, где принимали пушнину за местные чеки. Моя прошлая шляпа была унесена течением, когда резкий порыв ветра сбил её с моей головы во время переправы через одну из быстрых реки Юты.

У служащего конторы кроме шляпы я ещё приобрёл патронов, а так же продовольствия, вроде кофе, бобов и сушеного мяса. Приправа у меня ещё была.

Отдыхая после тяжелого пути, я размышлял о себе и о своём будущем. Вот уже год прошел, как я нахожусь на территории Америки и честно сказать мне тут всё ещё нравиться, так как я нашёл себе работу по душе. Я был тем, кого называли народными шерифами — 'охотником за головами'. Себя я особо не афишировал, но, к сожалению, вот уже как два месяца об Ричарде Лукасе уже пошли слухи сперва по одному штату, а потом и по всей Америке. Свое умение стрелять я не афишировал, это всегда было неприятным подарком для соперников, а в тот день был просто вынужден это сделать. Я тогда в один из городков штата Монтана привёл двух взятых живыми преступников, собираясь получить за их головы плату, когда меня опознал один из находившихся в городе бандитов, брата которого я в перестрелки убил, а этого ранил. Как оказалось, он уже сбежал из тюрьмы и, набрав банду в двадцать голов, занимался угоном скота и ограблением дилижансов. В городе они гуляли под видом добропорядочных ковбоев, что перегоняли скот.

Кода я вышел из конторы шерифа, с полученной оплатой за бандитов, на пустой улице меня уже ждали. В результате двухминутной перестрелки на пыльной земле остались, оплывая кровью лежать в самых разнообразных позах восемнадцать бандитов, а двое убежали, пока я перезаряжался, лёжа на боку за поилкой для лошадей и зло, поглядывая на двух своих лошадей нашпигованных свинцов. Тогда шериф что вышел из своего офиса осмотрел трупы и, опознав часть бандитов, честно сказал, что такой суммы у него не наберётся, но за половину он готов деньги отдать прямо сейчас, а за остальным можно прибыть позже. Через полгода, когда скопиться нужная сумма.

Тогда я быстро собрался, выбрал двух крепких коней бандитов и, перекинув седло и вьючные сумки, покинул не только город, но и штат. Теперь я был Джоном Блейд, стрелок из Канзаса.

В Юте я находился третий день, двигаясь по следам банды, что ограбила дилижанс и ушла в неосвоенные земли. Банда была беспредельная, свидетелей нет, все уничтожены, четырнадцатилетняя девочка пропала. Я её нашел вчера, изнасилованная и убитая, засыпанная камнями на берегу реки.

Банду я возьму, она у меня не первая и не последняя, но лежал я и размышлял не об этом. А о том, что произошло за год. Информацию о ситуации в мире я получал из газет, а это с опозданием на месяц, а то и два. Но информации по Англии вызывали у меня только улыбки. Бунты, в Англии унёсшие множественные жизни продолжаются до сих пор, хотя они и идут на спад. Я почувствовал себя отомщённым, когда прочитал, что по приказ Королевы на улицы Лондона были введены войска, и вроде как началась гражданская война.

По Российской Империи информация была противоречивой, но тоже довольно интересной. Ещё в Нью-Йорке я прочитал в газетах сообщение о гибели Святого Артура, хотя официально представительство Императора это не подтвердило, но по стране начали расползаться слухи одной старшее другой. Я пропал, и Император не мог предъявить меня живого и невредимого, отчего по купцам и дворянству пошёл недовольный ропот. О том что семья Императора проклята смертельно раненым святым Артуром, вот казус, тоже ходили слухи, но после того как вирус сработал, это вызвало шок у народа и у Императора. Тот на месяц закрылся в личной опочивальне и молился. Но это официальные слухи, кто его знает, как там было на самом деле. Как бы то ни было, Романовых действительно осталось двое. Не смотря на подъем в промышленной индустрии, на воду было спущено шесть крейсеров, что после испытаний уже поступили на службу во флот, в самой стране всё было не так хорошо. Появилось много недовольных Государем, но это пока просто недовольство. Бунтов и пикетов ещё не было, жандармы над этим плотно работали.

Что мне не понравилось, те новинки, что я принёс в этот мир и надеялся, что ими на первое время будет пользоваться только Россия, уже начали появляться в Америке. Промышленные шпионы не дремали и потоком покупали всё новое в России и продавали информацию промышленника разных стран. Всё это конечно расстроило, но я махнул рукой. Романовых не переделаешь, побыстрее бы революция и гражданская война. Я начинаю понимать большевиков и причину смены власти.

Вдруг послышался стук потревоженных камешков, и я мгновенно оказался на ногах с верным 'Смит-Весеном' в правой руке уходя прыжком вправо.

Грохнул запоздалый выстрел и пуля попала в одеяло, на котором я до этого лежал, проделав в нём дыру.

— Вон он Фред, он за тем камнем! — надрывался стрелок. Подняв руку с пистолетом над камнем, я выстрелил, и крикун, захлебнувшись, замолчал. Похоже, я попал ему в шею.

Находился я на краю обрыва, внизу было чистое голубое озеро, окружённое со всех сторон высокими скалами и кривыми деревцами. Я бы и не подумал, что тут есть водоём, если бы по следам бандитов не вышел к их последней стоянки. Я сбирался тут отдохнуть часа два. Пообедать и продолжить преследование, надеясь нагнать их к вечеру. Потом бы я вернулся сюда, нормально искупаться и постираться, но видимо бандиты или решили вернуться, или ещё что. Не думаю, что они заметили дым моего костра, его почти не было видно.

Прислушавшись, я определил по хрусту камней под сапогами бандитов, что ещё трое обходят меня. Если они подниматься на скалу, то просто расстреляют меня с безопасного расстояния. Винчестер и винтовка лежали у седла на открытой местности, мне было до них не добраться.

Быстро выглянув, я так же молниеносно спрятался. Запоздалая пуля выбила мелкие крошки от камня, за которым я укрывался, но мне вреда ни принесла. Сделав раскачку, я молниеносно выскочил из-за камня, стреляя с обеих рук. Трое бандитов, что не успели спрятаться, получив по пуле и упали, обливаясь кровью, остальные попрятались среди камней. Я стоял на открытом месте, у затухающего костра и внимательно наблюдал за местами, где спрятались двое оставшихся бандитов. Опустив руку, я направил ствол на спину одного из бандитов, что был одет как ковбой и выстрелил в него. Тот был ещё живой, но после моего выстрела затих, и перестал мне своими стонами мешать слушать.

Один оставался на своём месте, а вот второй укрываясь за скалами, пытался сбежать, тихонько отползая в сторону. Прицелившись в гладкую белую скалу рядом с ним, я выстрелил так, чтобы рикошетом пуля попала в бандита в укрытии. Судя по крику, попал, правда, непонятно куда, тот горланил не преставая. Этот крик видимо ударил по нервам последнего, тот вскочил, поворачиваясь ко мне спиной, чтобы убежать, но схлопотав пулю с сорока метров и упал.

Перезарядившись, я направился к горластому. Обойдя обломок скалы, я встал как вкопанный, держа на прицеле раненого, тот держался за пах, где расплывалось окровавленное пятно и неизвестного, которого никак кроме как франтом было не назвать. Приталенная серая одежда, часы на золотой цепочке, всё с иголочки, всё как будто только из магазина. В дорогой отделанной росписью кобуре на животе, торчала перламутровая рукоятка 'Кольта',