Невский романс - Ольга Свириденкова

Милосердный Боже, да что с ней такое творится? Она хочет увидеться с Нелидовым. Полина не помнила, чтобы подобные желания посещали ее в Петербурге. Впрочем, тогда ей и не было нужды этого желать — они и так постоянно где-то сталкивались. А вот теперь… А что, собственно, теперь?

Полина ощутила, как ее мысли и чувства начинают приходить в смятение. Ей еще вчера показалось подозрительным, что она так обрадовалась встрече с этим человеком. Но то, что она продолжает думать о нем и сегодня, было невероятно. Да уж не увлеклась ли она Нелидовым? Вот еще не хватало! Самое время воспылать нежными чувствами к отвергнутому поклоннику — сейчас, когда она замужем и между ними уже ничего не может быть.

«Нет-нет, ты ошибаешься, — сказала она себе. — Все совсем не так, как тебе кажется. Ты вовсе не увлеклась Нелидовым, просто с этим человеком связаны воспоминания о самом счастливом периоде твоей жизни, и тебе было приятно его увидеть. Точно так же ты обрадовалась бы встрече со Свистуновым. И все. И не надо искать здесь никакой скрытой причины».

Немного успокоившись, Полина оделась и вышла в коридор. Из приоткрытых дверей гостиной доносились голоса мужа и золовки. Полина уже собралась войти, как ее слух внезапно резанула громкая реплика:

— Вообрази, Жюль, — насмешливо произнесла Элеонора, — твоя милейшая женушка уже успела нажаловаться мне на тебя!

— Нажаловалась? — донесся до Полины голос Вульфа, впрочем, ничуть не сердитый, а скорее даже веселый. — Вот негодница! Ну и что же она тебе наболтала?

Элеонора раскатисто хохотнула:

— Про то, как ты тиранишь несчастных холопов, тебе вряд ли будет интересно слушать. А вот другое заявление Поленьки, на мой взгляд, весьма любопытно.

— Да не тяни же ты, черт возьми!

— Она жаловалась на твое грубое обхождение в спальне. И пыталась выведать, все ли мужчины так мучают своих бедных женушек.

— А! Даже так! — Юлий Карлович усмехнулся. — Ну-с, и чем же ей пришлось не по нраву… мое обхождение?

— Вообще-то она не вдавалась в подробности. Насколько я поняла из ее туманных намеков, ты не слишком считаешься с ее стыдливостью.

— С какой такой радости я стану деликатничать с собственной женой? Вот еще глупости! Извини, дорогая, но, если бы я считался с ее стыдливостью, она бы и по сей день оставалась девственницей.

— Все верно, Жюль, однако не забывай, что она еще слишком молода и неопытна. А ты… прости, братец, но ты ведешь себя в постели как грубая свинья! Да-да, не криви рожу, моя подруга Варенька Заболотская мне кое-что рассказала.

— Твоя подруга Варенька — отменная дура, вот что! — раздраженно парировал Вульф. — Сама же уверяла меня, что хочет острых ощущений, а когда я доставил ей такие ощущения, закатила истерику и обозвала меня извращенцем!

«О Боже! — подумала Полина. — Кажется, мне следует радоваться, что со мной он не выкидывает таких штучек!»

— Ладно, не кипятись, — примирительно сказала Элеонора. — Заболотская, и вправду, гусыня. А твоя Полина… Не подумай, что я ей сочувствую, нет! Напротив, я от души посмеялась над ее «несчастным положением». Так ей и надо, самодовольной гордячке! Но ты, дорогой мой брат, не понимаешь, что действуешь себе во вред. Поверь мне, женщине с богатым жизненным опытом: запуганная жена не доставит мужу много удовольствий.

— Выпороть бы ее хорошенько, так доставила бы, — многозначительно изрек Вульф.

Послышался скрип дивана, и юбка Элеоноры прошелестела в сторону окна.

— Выпороть! — насмешливо повторила графиня. — Задумка хорошая, но вряд ли тебе удастся ее осуществить. С дворянкой нельзя обращаться как со шлюхой или крепостной.

— И все-таки когда-нибудь я это сделаю, — уверенно произнес Юлий Карлович, как показалось Полине, мечтательным и сладострастным голосом. — Вот только повод подходящий представится.

— Повод при желании всегда можно найти. А я даже, пожалуй, смогу дать тебе дельный совет. — Элеонора немного помолчала. — Но не задаром, а… за тысячу рублей.

— Что?! За тысячу рублей? — возмущенно вскинулся Вульф. — Да катись ты к дьяволу со своими советами! Совсем обнаглела!

— Жид ты пархатый, а не российский дворянин, — презрительно изрекла графиня. — Да мой совет больше стоит, чем какая-то несчастная тысяча!

— Ха! Что ж тебе твои любовники не платят… за дельные советы и «богатый жизненный опыт»?

— Дурак! Да благодаря моему любовнику — да, да, Марасевичу — ты заполучил жену с имением в сорок тысяч дохода!

— Ладно, шут с тобой, заплачу. Ну, выкладывай свой «дельный совет»!

Платье Элеоноры прошелестело обратно к дивану.

— А совет мой таков: хочешь добиться от жены покладистости — сыграй на ее привязанности к любимой служанке. Пригрози продать ее разлюбезную Верочку какому-нибудь отпетому негодяю. Уверена, что в этом случае Полина станет мягкой, как шелк. Что? Скажешь, нет?

С минуту Юлий Карлович молчал, вероятно, обдумывая слова сестры.

— Хороший совет, — медленно протянул он, — да только не ко времени. Полина успела нажаловаться на меня не только тебе, но и своему папаше. Как бы тот не заявился в Премилово!

— Ба-атюшки, как страшно! Да что он может тебе сделать? К твоему обращению с женой не придерешься, здесь все чисто. А если Поленьке так дорога крепостная холопка, что она готова ради нее на все, то это ее дело. И вообще, Жюль, что тебе эти Вельские? Да плюнь ты на них! Все равно взять с них больше нечего, а стало быть, незачем и церемониться.

— Ладно, посмотрим, — заключил Юлий Карлович, тяжело поднимаясь с дивана. — Все, Ленора, я ухожу. Завтракайте тут без меня, а я поехал по делам. Да, имей в виду: может статься, что я сегодня заночую в гостях.

Полина торопливо юркнула в свою комнату. Голос Вульфа раздался совсем близко от дверей, затем отдалился, и вскоре входная дверь хлопнула. Ушел. Слава Богу! Теперь можно было хорошенько обдумать услышанное.

Да-а, подслушивать иногда очень полезно. Например, можно узнать, что твоя подруга оказалась вовсе не подругой, а… лицемерной и подлой змеей!

Схватив кружевной пеньюар — подарок Элеоноры — Полина принялась яростно рвать его в клочья. Дурочка! Какая же она дурочка! Приняла за чистую монету льстивые уверения в дружбе и любви. Все это время графиня Лисовская водила ее за нос. И не только ее саму, но и ее простодушную маменьку.

Эта хитрая женщина втерлась к ним в доверие, чтобы с их помощью добиться для себя выгод. Она их использовала. Ведь только благодаря княгине Вельской ее, женщину с подмоченной репутацией, начали снова принимать в приличных домах. Она постоянно одалживала у Вельских деньги, причем без всяких расписок. Она разъезжала по городу в экипажах Дарьи Степановны. Не тратилась на театральные билеты, пользуясь ложами Вельских, каждый день обедала в их доме…