Из ряда вон (СИ) - Капба Евгений Адгурович

— Коммодор, потрудитесь… — вскинулся этот молодой выскочка в белом мундире, но тут же опустил глаза, признавая опыт и авторитет Грегсона.

Огромные махины двух крейсеров начали боевой разворот. Море огня полыхало у границ силовых щитов, и Грегсон напрягся: да сколько ракет заготовил этот местный царёк? Для залпа главного калибра переднюю полусферу нужно деактивировать — на жалкие две секунды, но при таком плотном обстреле…

— Сэр, мы ведь прибыли за Дезеретом, на кой черт нам эти беженцы?

— Беженцы? У сталкеров был договор с Конфедерацией, а значит — с Сенатом! Это предатели, Грегсон, и если я не могу усадить их на электрический стул, то прикончу прямо здесь!

— Но, сенатор, сталкеры воюют с нами — вот они, эти чертовы рейдеры, палят по нашим корветам! А это — транспорты, грузовые тихоходы!

— Выполняйте поставленную задачу, коммодор! Вы для этого здесь, вы и ваши крейсеры!

У Ричарда Крампа на Буферах была девушка. То есть — он думал, что она была его девушкой. Она работала барменшей в «Черепе и костях» и всегда улыбалась суровому капитану канонерки «Аякс», когда он забегал пропустить стаканчик. Даже сходила с ним на свидание — три раза! Ходит ли Меган еще с кем-то на свидания — об этом Крамп не думал. Впервые за пять лет у него было к кому возвращаться и кому писать сообщения — и это дорогого стоило. Он отвык от этого чувства, занимая должность вахтенного офицера на одном из эсминцев Конфедерации.

Когда вдруг оказалось, что никакой Конфедерации больше нет, он пил как проклятый, и только приглашение от старых товарищей вытащило его из омута — оказалось, есть где-то у черта на куличках система, где привечают военных специалистов. Новая жизнь, новый замечательный корабль, в конце концов — Меган! У него появился стимул жить, развиваться, радоваться.

И вот теперь он наблюдал, как «Борегар» — патрульный крейсер его бывших соратников, наводился для удара по скоплению транспортов, которые набирали ход для прыжка в гиперпространство.

Его «Аякс» был ближе всех — он только-только завершил маневр уклонения от ракетной атаки вражеских истребителей. Решение было спонтанным. Сколько таких Ричардов Крампов во флоте Ярра? Сколько таких Меган на тех транспортах?

— Экипаж — приказ покинуть корабль!

— Капитан…

— Выполнять!

Под началом Ричарда Крампа служили кадровые военные, которые не ставили слова командира под сомнение. Уже через десять секунд фигурки в бронескафах посыпались в космос. Их подберут, в этом можно было даже не сомневаться — он скинул маячок и склонился над штурвалом, выводя «Аякс» в немыслимый пируэт.

Это был не расчет — наитие. Запитав щиты передней полусферы по максимуму, он вывел крохотную по сравнению с «Борегаром» канонерку на встречный курс ровно за секунду, в тот момент, когда крейсер стал беззащитным, открывшись перед залпом. Ричарду была чужда бесшабашная веселость эстоков, или мрачный героизм рашенов, он не кричал «эй-эй», и не пел песен — сыпал проклятьями и сквернословил, засорял эфир чудовищными ругательствами, выжимая форсаж до запредельных значений.

Возникший на пути гигантского боевого корабля «Аякс» промелькнул в сознании экипажа «Борегара» двадцать пятым кадром. Чудовищный удар, смявший всю носовую часть патрульного крейсера, всколыхнул пространство. Струи плазмы, снопы обломков и осколков заполнили космос. Часть из них ударила в заднюю полусферу «Фореста», защищенную силовым полем и последовавший за этим залп курсовых турболазеров жахнул куда угодно, но только не по спешно прыгающим в гипер кораблям.

Нагруженный множественными попаданиями щит крейсера мигнул и погас — и тут же, как гончие на медведя, на него набросились канонерки Ярра, прожигая в корпусе настоящие борозды, сметая лазерные турели, визоры, антенны — всё, до чего могла дотянуться их артиллерия.

— Грегсон! Что это?

— «Борегар» протаранили, сэр! Эти чертовы канонерки с их невероятными щитами! Они атакуют «Форест»!

— Мы что, проигрываем канонеркам?

— Нет, сэр! Мы подбили двенадцать кораблей противника, из них — пять канонерок…

— И потеряли патрульный крейсер…

— И эсминцы, сэр. И корветы.

Хайтауэр ударил кулаком по монитору. Бронестекло экрана не поддалось вспышке гнева молодого сенатора, заставив его болезненно поморщится.

— К черту Горячую Штучку. Я должен был прислушаться к вам — атакуем Дезерет! Задача — обеспечить высадку десантных сил, взять под контроль станцию, увести ее на орбиту Кармарена.

Это было гораздо понятнее. Из одиннадцати… Ладно, десяти крейсеров можно выстроить оборонительную сферу и перекрыть этим чертовым канонеркам подходы к полю боя. И разобраться с гарнизоном станции.

«Форест» сигналил о множественных повреждениях и невозможности продолжать бой. Грегсон дал добро на его выход из сражения и прыжок к докам. Эскадра Протектората перестраивалась и набирала ход — их ждал основной этап сражения, ради которого, собственно, и была затеяна вся авантюра.

— Эбигайль — курс на «Дезерет». Сейчас там понадобится каждый из нас…

— Гай, ты ведь не собираешься…

— Конечно, собираюсь! Они хотят абордировать станцию? О, да! Мы предоставим им такую возможность!

Парадокс — но канонерки, созданные по образу и подобию авизо премиум-класса со старой Терры на форсаже преодолевали расстояние от Горячей Штучки до Ярра примерно в два раза быстрее, чем патрульные крейсеры Протектората, которые львиную долю времени тратили на подготовку и выход из гиперпрыжка.

Хайтауэр ликовал. Наконец-то всё шло по плану! Продавив сопротивление автоматических ракетных комплексов и приняв на щиты взрывы таящихся в верхнем слое астероидного поля мин, крейсеры приблизились к Дезерету. Крюгер явно не успел освоить его полностью — щиты цитадели Конфедерации работали процентов на семь, да и огонь турелей был слабоват. По крайней мере слаженные залпы турболазеров очистили целый сегмент — оттуда открывался прямой путь к генераторам.

— Запускайте десант! — махнул рукой сенатор, не замечая скривившегося лица Грегсона. — Крейсеры — прикройте место высадки.

Втайне бывший лейтенант-рейнджер мечтал лично принять участие в штурме Дезерета. Вытащить Крюгера за грудки из кресла коменданта станции, плюнуть ему в лицо и выбросить в открытый космос — подыхать. А еще он мечтал расправиться с Кормаком — желательно на глазах у этой неблагодарной сучки Эбигайль.

Но здесь был нюанс — в глубине души Хайтауэр боялся, что у него не получится размазать Кормака, и всё снова пойдет не по плану. Он помнил удары пудовых кулаков этого дикаря… Нет, нет, что за чушь? Просто — не место стратегу на поле боя! Он должен руководить, направлять, указывать цели, а не рвать на груди рубаху и бросаться очертя голову в гущу схватки…

— Ща-а-а-ас, щас! — Гай постукивал носком сабатона по парапету, как боевой конь. — Чем больше — тем лучше, а, ребята?

Ноздри его раздувались, вдыхая сбалансированную воздушную смесь из системы жизнеобеспечения скафа, джанавар в руке подрагивал. Да, ему было жалко штурмовиков, которые примут участие в атаке на станцию. Он даже хотел предложить им сдаться — если успеет. Но кроме бывших конфедератов там было несколько сотен наемников — именно им Хайтауэр уготовал роль пушечного мяса, запустив в нутро Дезерета первыми. Этих Кормак жалеть точно не собирался.

Оглушительный грохот вышибного заряда ударил по ушам, загудел воздух, вырывающийся в великий космос. Затопали сотни ног по рокритовым плитам пола — штурм начался.

— Рано, рано пока!

Организованная толпа в разномастных скафандрах растекалась по коридорам и атриумам, вышибала двери и вламывалась в брошенные помещения, давила огнем выскакивающие из стен и потолка турели и уничтожала редких роботов-охранников. Всё шло как по маслу. Деловитые наемники перезаряжались, переговаривались по интеркому, подтаскивали тяжелое вооружение и брали под контроль ключевые точки. Как в кино про крутых парней, которые лихо побеждают мировое зло.