Настоящая черная ведьма - Елена Звездная

Даже кивать не стала, просто теперь очень внимательно слушала, пытаясь понять, о чем речь Ловец усмехнулся, поставил меня на ноги, мгновенно вновь обняв, потому как ноги мои подкашивались, после чего упираясь рукой в стену, чуть нагнулся ко мне и весело произнес:

— Зато вас они обожают безмерно, госпожа ведьма.

Нахмурившись, попыталась отступить от морды, но отступать было некуда — позади стена.

— Соответственно, — продолжил ловец, — они будут любить и того, кто полюбит вас, госпожа Гермишнтейн. Теперь понимаете?

Отрицательно покачала головой.

Издав преувеличенно скорбный вздох, морда отпустил меня, повернулся к своим и спросил:

— Закончили?

— Так точно, сэ… — хором отозвались все трое.

Мне вспомнилась отрубленная голова Мадины.

— Госпожа Герминштейн, ну что же вы! воскликнул, придержав пытающуюся сползти на землю ведьму морда. И тут же добавил: — Впрочем, ладно, можете вновь падать в обморок, как мы уже решили, отнесу вас к себе.

После такого, у потрясенной черной ведьмы откуда-то даже взялись силы, и я решительно удержалась на ногах. Несколько секунд приходила в себя, затем сипло спросила:

— Это была Мадина?

Перестав улыбаться, господин мэр кивнул.

— И вы с самого начала знали, что это была Мадина?! — голос дрогнул.

— Знал, — глядя мне в глаза, произнес ловец.

В этот момент мне захотелось его убить. Вот просто взять и…

— Кроме нее больше некому, — совершенно спокойно продолжил мэр. — Люсинда жива, вы живы, госпожа Грехен Салиес тоже жива, я был у нее сегодня, а обратить скандагом можно лишь недавно убитое магическое существо. В Бриджуотере недавно убивали только одну ведьму, соответственно да, я даже не сомневался в том, кто это.

И желание убивать морду испарилось как-то само по себе. Просто очень больно стало где-то в груди, и не от давая себе отчета в том, что делаю, я подалась к ловцу, прижалась лбом к его мундиру и изо всех сил постаралась сдержать слезы, а он взял и обнял за плечи, прижимая к себе, и только очень тихо сказал:

— Это уже было только тело, госпожа Герминштейн, просто тело, которое подчинили чужой воле, тут не о чем сожалеть, поверьте.

Я верила, знала же, что Мадина мертва, даже оплакать успела, вот только…

— Аэтелль, что же вы, — господин мэр обнял крепче, осторожно погладил по волосам, и ехидно добавил, — вы же теперь практически мама.

Слезы прекратились мгновенно. Отодвинувшись от морды, скептически на него посмотрела, и уже хотела сказать все, что я по поводу его замечания думаю, как мэр добавил:

— Полагаю, именно но этой причине с вами и постарались разделаться как можно скорее.

Уперевшись спиной о стену, мрачно посмотрела на ловца и уточнила:

— Вы полагаете, кто-то знал о моих планах?!

В ответ на данный вопрос, морда улыбнулся и произнес:

— Вы предсказуемы, госпожа Герминштейн.

И прежде чем я успела открыть рот, добавил:

— Полагаете, мэтр Октарион появился возле вашего двойника случайно? Нет, он ждал вас, догадываясь, каким будет ваш следующий шаг.

Я почувствовала себя глубоко оскорбленной всеми и сразу.

— Но мага вы обмануть сумели, — толика похвалы в голосе морды меня ничуть не успокоила.

Напротив, теперь я себя ощущала еще и униженной — морда то меня просчитал! И теперь единственное чего мне хотелось, это вернуться в свою лавку, запереть двери и поесть! Да, есть определенно, мне бы сейчас поесть. И кофе. И что-нибудь из запрещенных ритуалов, просто чтобы успокоиться и…

— Возвращаемся? — поинтересовался ловец.

Тьма, неужели я настолько предсказуема?!

— Нет, я намереваюсь навестить Люсинду, — гордо ответила черная ведьма.

После чего решительно обошла стоящего мэра, вышла из тени здания, огляделась и… поняла, что больше не смогу безбоязненно ходить по темным переулкам ночью. Мне было страшно. Казалось, что изо всех щелей выглядывают монстры, из-за каждого поворота готовит удар неведомый враг, в каждом окне скрывается чье-то лицо.

Мне стало страшно как никогда в жизни.

— Госпожу Люсинду Хендериш охраняют два моих человека, — господин мэр бесшумно подошел ко мне, — до утра с ней совершенно точно ничего не случится. Ко всему прочему сейчас черная ведьма спит. Полагаю, разумнее будет вернуться, госпожа Герминштейн. И я искренне надеюсь, что вы не против моей компании в качестве сопровождающего.

Обернувшись через плечо взглянула на ловца, невольно передернула плечами и поняла, что придется согласиться с его доводами — сейчас мне одной ходить действительно не стоит.

— Вы очень быстро разделались с Ма… со скандагом, — пораженчески признала я.

— Опыт, — совершенно без бахвальства пояснил мэр.

Кивнув, я развернулась и направилась обратно к площади. На душе было как-то горько и пусто, в глазах застыли слезы. Кажется, по ночам я теперь смогу ходить, только выпив лишающего страха зелья. А морда молча шел рядом со мной, и от его присутствия было спокойнее.

— Мне кажется, вам больше не следует передвигаться одной, — заговорил он через некоторое время, когда до нас уже начал доноситься шум музыки с площади. — Насколько я понимаю, ваш белый хранитель не привязан к одному месту, как Дохрай?

Вот и рожа говорил то же самое — надо было послушаться.

Но, не желая развивать тему, я спросила:

— Вы были у Грехен?

— Да. У меня имелось достаточно свободного времени, пока вы портили вечер госпоже Анарайн массовой продажей вашего зелья.

Пауза, затем несколько напряженное:

— Единственное, чего я не могу понять, так что делали у вашей лавки мрачные члены торговой ассоциации Бриджуотера? Им ведь, как я понимаю, брачные узы вовсе не требуются?

Черная ведьма мстительно промолчала.

Пауза, и напряженный вопрос морды:

— Я надеюсь, никто не пострадает?

Шагая по темной улочке, весело ответила:

— Выживут все. Просто жизнь у некоторых станет… интереснее.

— Насколько интереснее? — разозлился мэр.

— Ощутимо интереснее, — даже улыбнулась.

— Госпожа Герминштейн… — начал было возмущенно господин мэр.

Но тут из-за поворота прихрамывая выскользнула фигура в остроконечной шляпе и я услышала встревоженное:

— Телль, девочка, ты в порядке?

Грехен! Я была искренне удивлена увидев ее, и кинулась к старушке, но меня неожиданно удержали с такой силой, что пальцы ловца, сжавшиеся на моем запястье, показались как минимум железными.

Возникла неловкая пауза, в процессе которой я, изумленно глядя на морду, молча пыталась высвободиться, а он смотрел прямо на Грехен, не замечая моих судорожных попыток.