2012. ТОЧКА ПЕРЕХОДА - Роман ЗЛОТНИКОВ

   Фестиваль вышел шикарным. В нем участвовали клубы исторической реконструкции из почти пятидесяти стран Европы. Главные действия фестиваля проходили на острове, со всех сторон омываемом водами реки Преголь. Там же располагался кафедральный собор, в котором была могила Иммануила Канта. Доступ на остров был ограничен. Свободно пропускали только участников фестиваля и тех, кто был одет в национальные костюмы. Черный оказался в числе и тех, и других. Он толкался среди пестрой толпы, облаченный в черный плащ с кроваво-красным подбоем, стилизованный костюм средневекового горожанина и остроносые кожаные башмаки, пялился на работу кузнецов, гончаров и ткачей, которые развернули на площади свои мастерские, и просто получал удовольствие. На одной из боковых улиц он наткнулся на лавчонку, торгующую всякими амулетами и оберегами из кожи, дерева и металла, и задержался около нее.

   – О, Черный, привет!

   Он обернулся. Его окликнул знакомый из числа организаторов фестиваля. Он тоже был в средневековом костюме, но рядом с ним стоял какой-то парень, одетый вполне привычно – этакий повседневный «милитари».

   – Амулеты присматриваешь?

   – Да нет, просто глазею, – улыбнулся Черный.

   – Знакомься, – представил он парня в «милитари», – это Паша.

   Черный протянул руку. Рукопожатие у того оказалось крепким.

   – Ну что, пошли где-нибудь посидим?

   – А пошли к воротам Калиостро. Там классная кафешка есть, и отсюда недалеко, – предложил парень.

   Черный вздрогнул.

   – Что?

   Парень улыбнулся.

   – О, прошу прощения, я имел в виду Королевские ворота. Просто у нас в Калининграде есть легенда, хотя многие считают ее несомненным подтвержденным фактом, что однажды тот самый, всем известный Калиостро выехал из всех ворот города одновременно. В те времена в воротах Кенигсберга (я думаю, всем известно, что до 1945 года наш город носил именно это название) обязательно вели специальные журналы, в которых записывались все въезжающие и выезжающие из города. И вот через некоторое время после отъезда Калиостро, при сверке записей журналов оказалось, что сей господин покинул город в одну и ту же минуту через все ворота города!

   Черный осторожно кивнул. Он чувствовал, как его сердце возбужденно бьется. Это был знак!

   – А почему вы назвали именно те ворота – воротами Калиостро? Он же выехал через все.

   – Да кто-то ляпнул в компании, ну и прижилось.

   Паша оказался человеком, увлеченным изучением аномальных зон. Он очень много рассказывал о них в тот день.

   – Понимаете, – вещал Паша, – многие из этих зон – возможные порталы перехода. Как бы двери в иные миры!..

   Но Черный слушал его вполуха. Он все ждал того, что должно было произойти. Недаром же он вот так, на улице, услышал имя Калиостро. Но, к сожалению, в тот вечер ничего так и не случилось. Ну не считать же событием глупые байки нового знакомого?

   Вернувшись в Москву, Черный промаялся несколько дней, а затем вспомнил о давней просьбе Седого заняться Брюсом. Ну да, вот на что намекал знак – на Брюса! Ведь по информации Седого, это был единственный человек, который встречался с Калиостро-Берсеркером.

   И он поехал в Глинки.

   Усадьба оказалась уютной. Черный шлялся по окрестностям, выслушал легенду о том, как Брюс заморозил пруд в разгар лета и катался по нему на коньках, порылся в местных архивах, но потом понял, что основную информацию все равно надо искать в Москве. И вернулся в столицу.

   Расследуя историю деятельности Якова Вилимовича Брюса, Черный пришел к сенсационным результатам. Брюс оказался тайной, завернутой в загадку и спрятанной в секрет. В архивах РГАДА многие документы петровских времен не читались и не просматривались со дня их возникновения. Сделать такой вывод помогло следующее.

   Как правило, на каждом просмотренном документе исследователь-архивист ставит дату просмотра документа и печать. А на большинстве таких отметок не было. До многих документов до сих пор не добрались не только исследователи новой российской эпохи, но и периода власти СССР. Зато в архивах ВИМАИВ из проработанных документов оказались обширные подшивки «Архива переписки Брюса за 1704–1705 годы», в который входят письма, связанные с Походной артиллерийской канцелярией. Документы в других архивах не систематизированы вовсе. Письма Брюса были разбросаны по всему архиву и находились в разных главах, что сильно затрудняло поиск нужного материала.

   Но даже из той информации, что приоткрылась, можно было смело предположить: значимость личности Якова Брюса намеренно принижалась историками Екатерининской эпохи. В дальнейшем последующие историки также не нашли в себе смелости восстановить историческую справедливость. Так уж случилось, что, несмотря на огромные заслуги перед Российским государством, несмотря на разностороннюю деятельность на военном, государственном, дипломатическом, просветительском поприще, Брюс оказался на многие столетия в забвении. И жизнь, и деятельность Брюса во многом до сих пор остаются неизвестными.

   Зато отсутствие информации о Брюсе компенсировалось огромным количеством легенд, блуждающих в народе и по сей день. Легенды передавались из уст в уста, из поколения в поколение, обрастая новыми фантастическими подробностями, превратив Брюса в самую легендарную личность в истории России.

   Яков Вилимович (Яков Даниэль) Брюс (1669–1735) родился в Москве в семье отставного военного. Потомок знатного королевского рода Шотландии и Ирландии. Впрочем, в этом он был не одинок. В Россию тогда довольно бурным потоком устремлялись эмигранты из якобы более просвещенной и удобной для жизни Европы. Похоже, не все так плохо было в той, еще допетровской России, если народ пер сюда этаким валом…

   Военную службу Яков Брюс начал в 1686 году в звании прапорщика. Многие историки утверждали, что Брюс был записан в потешные войска, впоследствии ставшие гвардейскими. Но эта информация документально не подтвердилась, поскольку нигде не упоминается гвардейское звание Брюса, которое при Петре Первом сохранялось на всю жизнь.

   Затем Брюс вместе с Петром Алексеевичем участвовал в Азовских походах 1695 и 1696 годов и в январе 1695 года получил чин майора. По-видимому, зарекомендовал он себя в этих походах неплохо, поскольку уже в 1696 году получил звание полковника русской армии.

   А еще через четыре года Яков Брюс – уже генерал-майор!

   В 1701–1704 годах Петр Первый доверил ему губернаторскую должность в Новгороде, передав в подчинение довольно сильный гарнизон. И не зря. Генерал-майор Брюс сумел им распорядиться достойно.