Новая опричнина, или Модернизация по-русски - Андрей Фурсов

При этом нет представления о том, как, собственно, должен работать технополис. Сама их идея возникла в Японии. Но японцы перед этим ездили и изучали опыт как Кремниевой долины в США, так и академгородков в Советском Союзе. И только потом создали нечто свое. Но в РФ даже такой попытки понять (что нам нужно в структурном отношении, как этот механизм должен работать) не предприняли!

Считаю, что без серьезных организационных и институциональных усилий государства нам в принципе «не светит» никакого будущего.

Относительно мирового кризиса мое мнение таково: да, сейчас мы нащупали некое плато, но после него будет новое падение – и гораздо более серьезное. В конце концов, о том, что кризис прекратился, во времена Великой депрессии говорили и в 1930 году, и в 1931-м, и позже. Каждый раз тогда якобы начинал восстанавливаться фондовый рынок, но затем снова рушился. Если брать даже чисто финансовые показатели, то нет никаких оснований считать, что кризис преодолен. До тех пор, пока не «сгорела» эта безумная масса ничем не обеспеченных денег, кризис будет усиливаться. Наоборот, мы видим, как все эти деривативы сейчас монетизируются.

Поэтому кризис продолжится, а бенефициаром (извлекателем выгоды) из него окажется Китай. Он уже удачно пробросил через Назарбаева (а потом – и через РФ) идею глобальной валюты в виде специальных прав заимствования. А на самом деле – начал программу создания валютных свопов с целым рядом государств, в том числе и заокеанских (Аргентина, Бразилия и т. д.). (То есть КНР выстраивает новую систему бездолларовых расчетов не только со своим ближайшим окружением. – Прим. ред.) Китай превращается в полноценный международный платежно-расчетный центр, готовясь к перехвату мирового лидерства… Учитывая меняющуюся геополитическую конъюнктуру, мы кое в чем могли бы сыграть на опережение…

Слепота в «зоне катастроф»

Смысл выступления заместителя директора Института прикладной математики (ИПМ) РАН Георгия Малинецкого сводился к тому, что РФ ради обретения лучшей доли должна, если говорить образами из старого анекдота, хотя бы купить лотерейный билет. А не пассивно скользить по нисходящей траектории. Мы все еще находимся в так называемой точке бифуркации, откуда можно свалиться в пропасть, а можно – и взлет начать.

– Мы все еще – в этой точке, но пробудем в ней не дольше пяти лет, – предупредил Г. Малинецкий, предупреждая об опасности сваливания РФ в небытие. По его словам, ИПМ сейчас принимает участие в проекте президиума Академии наук под общим руководством академика Виктора Садовничего. Цель его – спрогнозировать мировую и российскую динамику, используя методы синергетики и нелинейной динамики.

Тема государства, по словам профессора Малинецкого – тема крайне болезненная. По сути, государства у нас нет. Вернее, есть нечто, что называется «государством», но таковым не является. Например, сегодня крайне актуальна проблема техногенных катастроф в сильно изношенной РФ. В стране – 50 тыс. опасных объектов, из них около пяти тысяч – крайне опасные, катастрофы на которых чреваты огромными жертвами и разрушениями. Со времен конференции 1994 года в Иокогаме известно, насколько выгоднее спрогнозировать и предотвратить катастрофы и аварии (всех видов, а не только техногенные), чем потом ликвидировать их последствия. Нужен замкнутый цикл: мониторинг, затем – прогноз, затем – моделирование нужных мер, затем – анализ того, что получилось.

Владимир Путин 3 декабря 2001 года сформулировал это как одну из двух главных задач, стоящих перед научным сообществом страны. Но с тех пор, по словам Г. Малинецкого, никто системно и на необходимом для этого уровне темой предупреждения катастроф в РФ не занимался. Более того, все на словах – за, но работа не начинается.

А катастрофы становятся все чаще.

– В течение последних пятнадцати лет мы говорим: чтобы техносфера не рванула, нам нужно иметь постоянный мониторинг хотя бы на всех особо опасных объектах, – говорит Георгий Малинецкий. – Все без толку…

У нас – парадоксальная ситуация. Наши риски – как у сверхдержавы, а ресурсы на ликвидацию последствий катастроф – как у слаборазвитой страны. Более того, в РФ произошла приватизация информации. Для того чтобы анализировать кризис, нужно иметь полноту информации. Но по российским законам ни один министр не может потребовать у другого министра предоставления ему полной информации по интересующему его вопросу.

Во всем, что касается прогнозирования и предупреждения катастроф, мы находимся в отчаянном положении. Нам сейчас приходится делать то, что надо было сделать еще пятнадцать лет назад. То, что предлагал наш институт…

В пример профессор Малинецкий привел очень дешевую и весьма эффективную аппаратуру, созданную в МГТУ им. Н. Э. Баумана, которую можно ставить на каждую турбину каждой электростанции. Прибор как бы «снимет кардиограмму» оборудования, точно определяя его состояние. Здесь можно точно уловить опасный момент и отключить агрегат, предотвратив катастрофу. Такая аппаратура должна стоять на всех турбинах в РФ. Но, увы – никто не торопится этого делать. А инфраструктура в Российской Федерации – действительно в крайне плохом состоянии.

Наука и власть, по словам Малинецкого, в РФ стали жить в разных мирах. Каналы обратной связи просто разрушены. И это – в условиях нарастания угрозы разрушения изношенной инфраструктуры страны.

Георгий Геннадиевич подтвердил худшие опасения многих экспертов, прогнозирующих полосу техногенных катастроф для Российской Федерации, считающих физический износ нашей техносферы одним из факторов острейшего российского кризиса. Не менее значимы кризис трудовой этики, чувства ответственности, моральных норм, а также деградация системы управления. Билет в будущее для России потребует сверхусилий.

Готовиться к «моменту ч»

Нынешняя элита РФ вольно или невольно, осознанно или бессознательно ведет курс на тотальное уничтожение страны. В этом убежден видный аналитик Александр Нагорный:

– Михаил Делягин сказал о четырех годах, но я думаю, что «пробег» гораздо меньше. Почему? Четыре основополагающих момента. Во-первых, и это важнейший элемент – фактор Северного Кавказа, который все больше лавинообразно выходит на поверхность при полном параличе руководства. Во-вторых, разрывной силой обладает фактор «СОХРАНЕНИЯ ФИНАНСОВОЙ МОДЕЛИ МОНЕТАРИЗМА», который доминирует в политическом дуумвирате нынешнего верховного руководства. В-третьих, существует и усиливается реальность «внешнего влияния» со стороны «западных партнеров» в условиях мирового кризиса. Наконец, в-четвертых, нарастает фактор управленческого паралича практически во всех элементах государственного механизма.

Что касается Кавказа и в целом сепаратизма, то здесь самым опасным являются расширяющиеся попытки провокационных внутренних сил и встроенной агентуры толкнуть РФ в ее нынешней форме на политические и конституционные реформы по типу горбачевских начинаний 1987 года. Нам твердят, что исходя из неких национальных интересов и «сохранения этноса» следует начать обсуждать и изменять нынешнюю структуру, в то время как вопрос стоит жестко и однозначно о смене нынешней либеральной модели и мобилизационном идеологическом рывке страны вперед. Если это не будет сделано, то деградация продолжится в нарастающем темпе и распад возможен во временных рамках от 6 месяцев до полутора лет. Одновременно нам говорят, что Москва не контролирует Северный Кавказ или что надо дифференциально посмотреть на каждую республику. Стоит только начать – и дальше мы повторим кульбит 1989–1991 годов. Надо осознавать, что пока там стоят военные силы, мы контролируем его в военно-стратегическом отношении, хотя и Кремль не полностью управляет им. Даже в высшем руководстве РФ идут разговоры о том, что Кавказ нужно отделять. Такие же разговоры идут среди русских псевдонационалистов. Или вот пример некоторых православных, стремящихся восстановить монархию. Разве они думают о том, что если православный царь в Москве, то почему не в Казани – хан?

Нужно дать себе отчет в том, что мы находимся накануне крутого поворота русской истории, как в 1917 и в 1991 годах. В 91-м мыслящая часть общества проворонила момент, когда ее «кинули»…

По мнению А. Нагорного, сейчас нужно подготовиться к моменту, когда власть будет падать. А падать она будет очень быстро.

– Наша задача – точно спрогнозировать этот момент и выработать платформу, действительно объединяющую те силы, которые могут в этот трагический момент консолидировать страну, – говорит А. Нагорный. – Согласен с ведущим: нам необходимо понять, в каких сегментах эти силы могут взять власть и буквально сдернуть страну с края пропасти. Или – поймать ее в падении. Есть определенные силы в армии, в политическом истеблишменте, в ВПК, отдельные люди в МВД. И есть, наконец, Русская православная церковь. Визит нового Патриарха в Украину показал, что у Церкви есть энергетика, есть идеология «Святой Руси», способная внести свой вклады в возрождение страны…