Вокруг света на мотоциклах - Эван МакГрегор

«Блин… ты только посмотри на нее! — сказал Чарли в сторону молодой русской девушки, не спеша продефилировавшей мимо. — Да здесь встань в любое время суток — и мимо тебя за три минуты пройдут двадцать красоток, все в мини-юбках и с длиннющими ногами. Зашибись!»

Барнаул — классное место. Впервые за неделю встретившись с командой, мы уселись на террасе в ресторане под развешанными везде китайскими фонариками, ели мексиканскую еду, болтали и отлично проводили время. Мы с Чарли давно уже так не общались — просто веселясь и откалывая глупые шуточки.

«Дикая природа свое дело сделала, — сказал он, — там, конечно, хорошо, но только тогда я понял, как сильно люблю города».

К несчастью для Чарли, уже завтра нас снова ждало лоно природы. Весь день, что мы ехали в Горно-Алтайск, он вел себя очень тихо, держался сзади. «По моим ощущениям, все идет не так, как я хочу, и мне нужно время, чтобы к этому привыкнуть», — сказал он; но может, дело было в нашем споре на выезде из города. Мы тогда поспорили, кто поедет впереди. Чарли всегда рвется вперед, и чаще всего меня это устраивает. Только я тоже иногда устаю болтаться в хвосте. «Мне не хочется все путешествие проехать, будто у кого-то на привязи, — сказал я. — Не об этом я мечтал». Но стоило мне обогнать остальных, как мы терялись, Чарли тут же отправлялся на ближайшую заправку, узнавал дорогу и выходил вперед, не давая мне возможности разобраться во всем самостоятельно. Тем не менее, было здорово ехать через солнечные равнины и прохладные сосновые леса, в которых время от времени попадались озера. Так, в конце дня и приехали в Горно-Алтайск. На ночь нас устроили на четырехэтажной даче. Она была похожа на альпийское шале, и, наверное, когда-то здесь был штаб секретной службы. Было не очень понятно, где и с кем мы находимся, но мне такое положение вещей стало даже нравиться: ты приезжаешь, тебе говорят, куда поставить мотоциклы и где ложиться спать. Никаких предварительных переговоров, никакой возни.

На следующий день мы поднялись выше в горы; дорога вилась по густым лесам и плодородным полям, вдоль извилистых речек, через горные долины, словно выстланные ковром из алого вереска. Этому отрезку маршрута мы в подготовительный период особого внимания не уделяли, но тот день казался на данный момент самым лучшим. «Мы проскочим кусочек России между Казахстаном и Монголией», — думали мы раньше и даже не подозревали, что Алтайские горы станут одним из самых ярких впечатлений за всю поездку. Я словно попал в рай и никак не мог налюбоваться пейзажем, меняющимся с каждым поворотом дороги. Красота здесь поразительная, на берегу рек часто попадаются маленькие поселения с деревянными домиками. Дети и старушки с ведрами ходят на реку за водой для полива огородов, а неподалеку лесорубы валят лес.

Как и накануне, стояла жара. Хотя под курткой и штанами у меня ничего не было, по спине текли ручейки пота. У одной горной речки мы остановились, разделись и решили искупаться голышом.

«А-а-а-а! Куда подевался мой пенис?!» — закричал я, зайдя в реку и тут же выскочив из нее. Река эта текла сверху, с горы, где таял снег, и вода в ней была ледяная. Ну, на гениталиях моих это и отразилось соответственно.

«Черт, я туда не полезу, — закричал Чарли с берега. — Слишком уж холодно».

Но я заставил себя растянуться под водой, чтобы смыть весь пот и остыть. «А-а-а-а! Ноги замерзли! И член совсем пропал!» — кричал я.

Клаудио спокойно зашел в воду, слегка поморщившись от холода, но без особого шума. «Холоднее всего ногам, — сказал он, поплескав водой на грудь. — Наверное, потому что в ботинках им жарче всего». Чарли, наконец, тоже набрался храбрости. Осторожно ступая по камням, он вдруг спрыгнул в воду и тут же выскочил, вопя от холода.

«Это так освобождает! — кричал я, пока бежал голышом по берегу к мотоциклу. — Три голых мужика на лоне природы. Нам бы еще барабаны и луки со стрелами».

Лучшим в этом внезапном купании было то, что мы избавились от одержимости графиком. Всего неделю назад нам бы даже в голову не пришло тут остановиться — перевешивало стремление все время ехать вперед, несмотря ни на что и не отвлекаясь. Мы, наконец, поняли: если постоянно думать только о милях, ничего не получится увидеть на пути. Мы на три с половиной дня отставали от графика, но это больше не имело значения.

Дни сливались один с другим. Интересного было много, но мы уже не так увлеченно смотрели по сторонам. Я стал меньше фотографировать, меньше говорить об увиденном и сделанном за день — я больше не чувствовал себя туристом или путешественником. Путешествие стало образом жизни.

В конце дня мы поняли, что извилистые дороги, ведущие к монгольской границе, которая закрывалась в семь, не позволят нам успеть вовремя, и решили разбить лагерь еще у одной реки. Мы связались с остальными по спутниковой связи и в первый раз за всю поездку договорились ночевать все вместе. Дэвид, еще ни разу не изведавший радостей ночевки под тентом, любил говорить: «Ценители домашнего уюта не спят в палатках». Но вот он приехал, и выяснилось: у него есть абсолютно все для того, чтобы сделать ночь под открытым небом максимально комфортной. Похоже, любители домашнего уюта в палатках все-таки спят. Там были два больших складных стула для Расса и Дэвида, продюсеров, и по одному поменьше для всех остальных, очень стильный металлический столик с рифленым верхом и две двухконфорочные газовые плитки. Это все сильно отличалось от «кемпинга по минимуму», к которому мы привыкли.

Пока другие собирали хворост для костра и готовили ужин из тунца и кукурузных макарон, я впервые за всю поездку достал удочку. Забрасывал ее несколько раз, но так ничего и не поймал. Потом мы все вместе ужинали, сидя вокруг большого костра, смотрели на огонь, рассказывали страшилки про привидения и болтали до самого утра. Еще мы по очереди пели: сначала Василий спел народную сибирскую песню, потом Джим спел что-то на чешском, и потом я исполнил шотландский гимн «Цветок Шотландии». Это была отличная ночь — именно так я и представлял себе общение с командой: встречаемся каждые пять-шесть дней для обмена впечатлениями и историями, приключившимися за время пути, а остальное время проводим отдельно. Все получилось прекрасно. Мы многое пережили вместе, так что Дэйв, Расс, Джим, Василий и Сергей стали для нас родными, почти как лучшие друзья.

Весь следующий день мы поднимались выше в горы по дорогам, окруженным снежными пиками. С вершины была видна наша дорога: она расстилалась впереди — прямая как стрела, узкая лента асфальта, разрезающая широкую равнину, бегущая вниз по склону, через долину и вверх по другому холму, и не было у нее, насколько хватало глаз, ни единого изгиба. А дальше простиралась Монголия. Ехать было легко и приятно, но после долгого ночного бдения у костра на прямой и ровной дороге ужасно клонило в сон. Когда мы добрались до границы, у меня закрывались глаза, поэтому я свернулся клубком на бетонном полу и оставил Чарли и Клаудио разбираться с пограничниками.