Черная Вишня - Алиса Пожидаева

Мысли плавно перетекли на Шердана, и в спальню я возвращалась, замотанная в полотенце и с затаенной надеждой увидеть неуловимого мужчину. Отношения у нас так и оставались странными и невыясненными, однако сейчас, после сумасшедшего дня, я поняла, что ужасно соскучилась.

В комнате ничего не изменилось. Я забралась на кровать, укрылась одеялом и… принялась беспокойно вертеться. Когда взбила подушку раз в двадцатый, словно невзначай бросив взгляд на часы, а потом приняла очередную самую удобную позу для сна, поняла, что начинаю злиться. Еще не менее получаса я просидела, делая вид, что читаю книгу по этикету, а на деле уже упрямо гипнотизируя стрелку часов. Хотелось, чтобы появился уже хоть кто-нибудь. Я согласна была даже на вчерашнюю пышногрудую деваху, чтобы достойно сорвать на ней обиду и накопившееся напряжение. Но ко мне никто не спешил. Легкое беспокойство о Шердане, прорывавшееся видениями, в которых безопасник так заработался, что не смог дойти до своих покоев, сменялось не менее яркими видениями полуголых дев, комнаты которых оказались ближе. Когда гадкий брюнет не явился и к двум часам ночи, я подскочила, уверенно защелкнула обе двери, уже проверенным способом подставила под ручки кресла и улеглась. Ощущение выполненного долга, а вернее сделанной пакости, подействовало лучше всякого снотворного. И лишь уже уплывая в сон, припомнила, что все приготовления с запиранием вчера совершенно не помогли.

Мне снилось, как шершавая ладонь легла на бедро, легко скользнула на живот и замерла там. Спине стало тепло от тела, опустившегося рядом, массивного и совершенно обнаженного. По плечу прошлось дыхание, запуталось где-то во влажных еще волосах на затылке. Обнявший меня мужчина еще раз прижал крепче, глубоко вздохнул и… уснул.

Проснулась рано и на противоположной стороне кровати, тиская объемистую подушку, источающую мшисто-пряный аромат. Похоже, мне вовсе не приснился мой неуловимый фиктивный жених. Или не фиктивный? А оно мне надо? Тряхнула головой, отгоняя назойливые мысли о сонме любовниц небезразличного мне мужчины, и потянулась, оглядывая комнату.

Кресла все так же подпирали дверные ручки, намекая, что никто в комнату попасть не мог, но дверь купальни была открыта, а я точно помню, что закрывала ее. Мучимая любопытством и естественными нуждами, заглянула туда. На забытом с вечера блюде вместо фруктов и сыра лежали одинокий огрызок от яблока и скелет виноградной ветви. Значит, мне точно ничего не приснилось, и теперь я окончательно ничего не понимаю. Размышления прервал привычный уже грохот в дверь. Вздохнув, я накинула халат и пошла сообщать, что уже бодрствую, хотя и очень об этом сожалею.

Все-таки в том, что тебя одевают и причесывают, что-то есть, так и привыкнуть недолго. А то сонный утренний автопилот однажды вывел меня в университет в пижамных штанах хмурым ноябрьским утром. Я приветливо улыбнулась знакомым по прошлым дням девушкам и позволила сотворить из себя человека. Попутно выясняя маленькие дворцовые подробности. Теперь я знала, где кухня, как пройти по главному и не очень ходу, как попадают во дворец простые служащие, что не живут тут постоянно. Оказывается, Лане — рыженькой младшей горничной — уже предлагали денег за подстроенную мне пакость. Когда я удивилась такой ее откровенности, Лана сообщила, что хоть молодая, но не дура связываться с магами, а тем более с самим шайсаром Тарисом: это не только местом во дворце рисковать, но также репутацией и свободой. Что на нее больше влияло, я не поняла, но за откровенность была благодарна.

К появлению двух леди-мучительниц я была уже полностью готова и даже лениво листала «Я и бал», ковыряя плевочек овсянки на тарелке.

День начался почти так же, как и вчера: этикет, танцы, скудный обед и ускоренный экскурс в историю и геральдику. По дворцу мы перемещались организованной группой, и в компании шаисы на меня даже смотреть старались не слишком пристально. Однако спиной эти взгляды я очень даже ощущала. В покое меня оставили лишь вечером, после скудного ужина, состоявшего из нежирного кусочка телятины невнушительных размеров и целой тарелки зелени. Шердана не было. Я даже в кабинет поскреблась, надеясь, что он уже вернулся, но дверь оказалась заперта, а проверять свои новообретенные навыки взломщика я не решилась.

Ощутила себя ревнивой женой, брошенной и обиженной, но вовремя смогла остановиться, чтобы не накручивать себя. Поговорить нам, конечно, нужно, но сидеть и закипать от негодования — не вариант. В результате я решила действовать проверенным способом. Отыскала подходящую одежду среди новых вещей, закуталась в плащ, чтобы не смутить ненароком встречных придворных, и побежала в танцевальный зал.

ГЛАВА 4

Любопытство — мой самый любимый порок. После упрямства, разумеется…

На ногах были новые туфельки, на мне — легкая летящая юбка и блуза с открытыми плечами. С музыкой было бы, разумеется, лучше, но тренироваться, мурлыкая несложные мотивчики, тоже привычно, так что следующий час или более я, выполнив растяжку, летала по залу, сбрасывая напряжение и дурное настроение. Тонкая ткань взметывалась над головой вслед за махами ног, взвивалась в прыжках, обнимала бедра во вращении. Закончив тренировку чувственной румбой, выплеснув все непонимание, обиду и растерянность, я замерла опустошенная, опустившись коленями на паркет.

И услышала от одной из дверей, которые позабыла запереть, редкие громкие хлопки.

Молодой мужчина, стоявший у входа, был мне смутно знаком, я его явно видела раз или два, но точно не беседовала. И неудивительно, что я его не заметила, в зале царил полумрак, а одетый в темный камзол визитер до времени стоял, скрытый висящей у входа портьерой.

Я поднялась, метнулась за брошенным у клавикордов плащом.

— Куда это ты собралась? — насмешливо прилетело мне в спину.

Незваный свидетель моих танцев шагнул на свет, демонстрируя свою не слишком внушительную фигуру и шевелюру, отливающую рыжиной.

— Спать, — лаконично ответила я, рыжий себя вежливостью не утруждал, так что я тоже решила не расшаркиваться.

Набрасывая на плечи ткань, попыталась проскользнуть к выходу, но его надежно загородил этот тип. Еще и руку выставил поперек прохода.

Пожала плечами, прошла к другой двери, спокойно щелкнув запором, и собралась было покинуть зал, но тут опомнившийся мужчина подскочил ко мне и пребольно ухватил за локоть.

— Постой! — Дернул, развернул, точно синяки останутся. — Не видел тебя раньше, милашка, ты из театра, наверное?

Посмотрела в светлые голубые глаза, прикидывая, ответить или попытаться сразу приложить его заклинанием и сбежать. Хотя он явно не из простых. Оценила цепь на груди рыжего, кольца на пальцах. Наверняка не последний аристократ. Ладно, попробуем сначала договориться, зря меня, что ли, два дня муштруют.

— Уберите руки и извольте вести себя пристойно, когда разговариваете с леди.

Пожалуй, леди Павис могла бы мной гордиться. Я и подбородок вскинула как положено, и глянула убийственно, и тон выбрала соответствующий. Только вот не помогло это все.

— Да брось, какая ты леди, — хохотнул рыжий, не отпуская моей руки. — Приглашаю тебя в компанию моих друзей, мы любим хорошеньких девушек. — Прозвучало исключительно скабрезно, а этот гад еще и добавил, надеясь впечатлить, видимо: — Ты ведь хочешь станцевать для принца?

На этом мое терпение закончилось. С таким типом людей я была знакома по своему еще миру. И презирала их всей душой. Так что я все-таки рывком выдернула пострадавшую конечность и на одной ярости умудрилась зажечь над свободной ладонью кривоватый пульсар невиданного для меня размера. С кулак почти.

— Я сказала — лапы убрал!

Рыжий отшатнулся, пятясь, отступил в уже распахнутую мной дверь.

— Сказала бы, что ты магичка. — Он поднял ладони.

— А ты и твои друзья хватают без разбору только тех, кто не может дать отпор? Сборище трусов!

— Да ты знаешь вообще…

— Не знаю! — Я наступала, он продолжал пятиться, освободив наконец мне выход. — И таких, как ты, не желаю знать.

Пульсар послушно летел вслед за моей рукой. К счастью рыжего, он и не подозревал, что на данный момент я научилась эти огненные шарики лишь разжигать и во что-то кидать. А вот гасить не научилась. Так я и пошла в сторону покоев Шера, гордо цокая каблучками и в сопровождении экзотического светильника.

Пока дошла до нужной двери, яркость шарика несколько уменьшилась. Попыталась загасить его, однако он лишь поблек еще чуть-чуть и по-прежнему покачивался у меня над плечом. В результате я просто распахнула тяжелую створку окна, украдкой выглянула во двор и запустила заряд в прихваченную морозцем землю. Грохнуло, где-то взвыла сирена, но я уже захлопнула окно, завесила гардину и твердо решила все отрицать.