Край навылет - Томас Пинчон

– Страховка, чтоб они наверняка все выполнили?

– А на другом конце в телефоне у парня, который туда орет?

– Извините, вы и так знаете, о чем я думаю. Те ребята со «Стингером» говорили по-английски, моя догадка – гражданские подрядчики, потому что такова идеология ВСП, где только возможно – приватизировать, – и когда шпионские звуковые лабы почистят и транскрибируют диалог, эти киперщики окажутся по шею в дерьме за то, что не до конца зачистили крышу. Как вам Редж это передал, если можно спросить?

– Под дверь сунул.

– А откуда вы знаете, что ее прислал Редж? Может, это ЦРУ.

– Ладно, Марка, все это липа, я пришла просто впустую потратить ваше время. Что вы советуете, ничего не делать?

– Нет, для начала мы найдем, где эта крыша. – Они снова сканируют съемку. – Так, значит, это река… вот там Джёрзи.

– Не Хобокен. Моста нет, значит, южнее Форта-Ли…

– Постойте, нажмите паузу. Это марина Порт-Импириэл. Сюда Сид иногда заходит.

– Марка, очень не хочется об этом упоминать, я там наверху ни разу не была, но у меня жуткое чувство насчет этой крыши, что…

– Не говорите.

– …это, блядь…

– Макси?

– «Дезэрет».

Марка щурится в экран.

– Трудно сказать, толком ни одного отчетливого ракурса. Может оказаться любое из дюжины зданий на этом отрезке Бродуэя.

– Редж не отлипал от этого места. Поверьте, там это и снимали. Я это просто знаю.

Бережно, словно психу:

– Может, вам только хочется, чтоб это был «Дезэрет»?

– Потому что?..

– Там нашли Лестера Трюхса. Может, вы просто хотите верить, что между тем и другим есть связь.

– Может, и есть, Марка, мне от этого места всю жизнь кошмары снятся, а потом я научилась доверять.

– Если крыша та же самая, проверить это не составило бы труда.

– Я там завсегдатай грузового лифта, выпишу вам гостевой пропуск в бассейн, а потом разберемся, как выбраться на крышу.

Пробравшись сквозь путаницу нечасто посещаемых коридоров и пожарных лестниц, они выныривают на открытое пространство, высоко возле мостков между двумя секциями здания, пригодное для авантюрных подростков, потайных любовников, состоятельных правонарушителей в бегах, и преодолевают эту головокружительную переправу к ряду железных ступеней, которые приводят их наконец на крышу, на ветер над городом.

– Атас, – Марка, ныряя за вентиляцию. – Какие-то господа с металлическими аксессуарами.

Максин приседает с нею рядом.

– Ну, у меня, кажется, есть их альбом.

– Снова тот ракетный расчет? Что это на них?

– На «Стингеры» не похоже. Не проще будет подойти и спросить?

– А я ваш муж, а это заправка? Валяйте, если вас осчастливит.

Не успевают они подняться на ноги, как из лифта возникает еще одна группа.

– Постойте, – Марка наклоняет под углом солнечные очки, – я ее знаю, это Биверли, из Комитета жильцов.

– Марка! – Взмах слишком энергичный, чтоб ему не помогали рецептурные медикаменты. – Хорошо, что вы здесь.

– Бив, что происходит?

– Опять подонки из правления коопа. У всех за спиной сдали тут место какой-то конторе сотовой связи. Эти парни, – показывая на рабочую бригаду, – пытаются поставить здесь микроволновые антенны, чтобы весь квартал облучать радиацией. Если их кто-нибудь не остановит, у нас всех в итоге мозги будут светиться в темноте.

– Запиши меня, Бив.

– Марка, э-э…

– Давайте, Макси, туда или сюда, это и ваш район тоже.

– ОК, ненадолго, но вы мне обязаны еще одним трипом совести.

«Ненадолго», разумеется, оказывается всем остатком дня, на который Максин застревает на крыше. Едва она всякий раз порывается уйти, случается новый мини-кризис, установщики, контролеры, смотрители здания, и со всеми нужно спорить, затем являются «Новости очевидцев», что-то снимают, затем еще адвокаты, вплывают в кадр и выплывают из него поздно просыпающиеся пикетчики, фланёры и искатели сенсаций, у всех есть мнение.

В том филонском углу дня, когда слишком обескураживает даже смотреть на часы, Марка, будто вспомнив, что поднялась сюда искать ключи, нагибается и подымает какой-то колпачок с резьбой, обветренно серый, два – два с половиной дюйма диаметром, там и сям вмятины, какая-то полустертая надпись маркером. Максин прищуривается.

– Это что, по-арабски?

– Какой-то вид у него военный, нет?

– Считаете…

– Слушайте… вы не против, если мы покажем это Игорю? У меня интуиция.

– Игорь может быть чем-то вроде преступного серого кардинала, вам с этим норм?

– Помните Крихмана, трущобовладельца?

– Еще бы. Когда мы с вами познакомились, вы его пикетировали.

– В какой-то момент пару лет назад, из бизнес-мотивов несомненно, Игорь его невзлюбил, отправился в Паунд-Ридж, запустил в бассейн Доктора пираний.

– И они навсегда стали лучшими друзьями?

– Сообщение дошло, Доктор прекратил, и воздерживался впредь от чего бы то ни было, и с тех пор вел себя очень благовоспитанно. Поэтому я стала считать Игоря эдаким добрым мобстером, для кого недвижимость – просто побочка.

Встречу они проводят в «ЗИЛе», по пути через Манхэттен от одной махинации к другой.

– Еще б, привет из прошлого, деталь пусковой установки «Стингер». Крышка от резервуара охлаждения батареи.

– В вас стреляли из «Стингеров», – достаточно предупредительно замечает Максин.

– В меня, в моих друзей, ничего личного. После того как мы ушли из Афганистана, «Стингеры» остались у моджахедов, попали на черный рынок, многие обратно скупило ЦРУ. Я устроил несколько сделок, ЦРУ было плевать, сколько платить, можно было получить до $150 000 за чпок.

– Это было давно, – грит Максин. – А сейчас они еще ходят?

– Навалом. По всему миру, может, 60, 70 000 единиц плюс китайские подделки… В Штатах не так много, отчего эта вот штучка интересная. Ничего, если спрошу, – где вы это нашли?

Марка и Максин обмениваются взглядом.

– Что тут повредит? – предполагает Максин.

– Вообще-то, когда в последний раз кто-то так говорил…

– Сами же знаете, что хотите мне сказать, – сияет Игорь.

Они говорят, включая быстрый синопсис дивиди.

– И кто это видео слепил?

Выясняется, что у Реджа с Игорем тоже были дела. Впервые познакомились они в Москве, где-то на пике безумия по усыновлению русских младенцев в США, когда Редж снимал пригодную малышню для штатовских педиатров, которые их осматривали и давали рекомендации потенциальным родителям. Из-за возможности мошенничеств мысль была не просто заставлять деток сидеть перед камерой и позировать для крупных планов, но действительно что-то делать, например, тянуться к предметам, перекатываться или ползать, а это означало для Реджа некоторую режиссуру или, на худой конец, дрессуру.

– Очень симпатичный молодой человек. Высоко ценит русское кино. Познакомился с ним на Горбушке, он там скупал дивиди килограммами, сплошь, конечно, пиратство, но никакого Холливуда, только русское – Тарковский, Дзига Вертов, «Дама с собачкой», не говоря уже про величайший мультик, что когда-либо сняли, «Ежик в тумане» (1975).

Максин слышит конвульсивные всхлипы и заглядывает на переднее сиденье – там Миша и Гриша, оба со слезами на глазах, нижние губы дрожат.

– А им, э-э, он тоже нравится?

Игорь нетерпеливо трясет головой:

– Ежики, это русское, не спрашивайте.

– А надпись на колпачке от батареи, что там говорится, можете прочесть?

– Пушту, «Бог велик», может, настоящая, может, подделка ЦРУ, чтоб походило на моджахедов, прикрыть какую-нибудь их собственную проказу.

– Ну раз вы сами об этом упомянули, вот еще…

– Давайте ваши мысли прочту. Нож Спецназа, да?

– С летающим лезвием, которым якобы прикончили Лестера Трюхса…

– Бедный Лестер. – У него на лице странная смесь сострадания и предостережения.

– Ой-ёй. – И вот еще одна связочка, логично. – История с ножом – подстава, как я понимаю.

– Спецназ не пуляет в людей ножами по воздуху. Спецназ ножи метает. Баллистический нож – оружие для чайника, никаких навыков метания, боится подойти ближе, хочет избежать шума от выстрела. И… – сделав вид, будто колеблется, – …лезвие, которое из Лестера вытащили, ОК, мой многоюродный работает в центре на Пласе Полиции, он его в реквизиторской там видел, поди знай. Блядь, да подъебка это тотально, нет даже клейма Восточной марки, может, китайское, может, еще дешевле. Будем надеяться, однажды я вам больше расскажу, но пока это не то, что Кремешки зовут страницей прям из истории. Пока слишком много отступных надо платить.

– Чем вам будет удобно поделиться, Игорь, конечно. Тем временем, что нам делать с другим оружием? С хай-тековым, на крыше? Предположим, там на нем часы тикают?

– Не против, если я еще дисочек посмотрю? Просто из ностальгии, вы же понимаете.

26

Звонит Корнелия и, как грозилась ранее, хочет идти за покупками. Максин рассчитывает на «Бергдорф» или «Сакс», но вместо них Корнелия залучает ее в такси, и не успевает она опомниться, как они движутся к Бронксу.