Кор Коэлай (СИ) - Романенко Галина Валериевна

— Дэйли, прижги ее рану, — попросил парень. Миури удивилась, но выполнила просьбу. Ларри пробормотал заклинание, и рана начала на глазах затягиваться. Потом парень вынул из пространственного кармана Ловец Душ. Побормотал. Одна из граней растаяла и из нее вылетела ярко-оранжевая искорка.

Ларри опять что-то сказал, и искорка влетела в приоткрытый рот девуш-ки. Она вздрогнула и открыла глаза. Улыбнулась и обняла парня за шею. Ларри обхватил тело девушки обеими руками и прижал к себе.

Девушка опустила голову, погладила себя руками. Прислушалась к чему-то внутри себя. Радостно заулыбалась и воскликнула:

— Это же тело Истинной Саламандры! Ларри! Как я тебя люблю! Теперь уже можно.

— Да, теперь можно. Я, тоже люблю тебя, — и Ларри, приподняв голову девушки, начал ее целовать. Девушка не растерялась и ответила жарким поцелуем.

Все в полном обалдении уставились на эту картину. Первым отмер Лайэллон и заявил:

— И, как вы прикажете объяснять это вашим родителям?

Глава 27

Волчар

Раскаленное солнце садилось за горизонт. Но, прохладнее еще не стало. От горячей земли шел жар. Небо начало темнеть и на Эолу опустился бархатный летний вечер.

Айна Телл расставляла на столе посуду. Сейчас придет муж и они сядут ужинать. А потом она уговорит его сходить в гости к родителям. Родители Айны жили в соседнем селении Рябая Корова до которой от их Кузнецовки было полчаса быстрой ходьбы через поля.

Айна поставила на стол запотевший кувшин с прохладным напитком. Хлопнула дверь и вошел ее муж Ян Телл. Ян был по-томственным кузнецом. Кареглазый, с густой каштановой шевелюрой и такой-же недлинной ухоженной бородкой, широкоплечий и рослый Ян имел, что называется, мужественную внешность. А вот характером он был мягкий и неконфликтный. В семье верховодила жена. Черноглазая и черноволосая красавица держала дом и мужа в железном кулачке. Хотя Ян об этом не догадывался. Искусство в некотором роде.

Семья жила зажиточно. Кузнец был известным мастером и к нему ехали не только из соседних деревушек и сел, а даже из небольшого городка. После того, как местная повитуха разменяла восьмой десяток, ее заменила Айна, которую в свое время обучила врачеванию мать. Матушка Айны была известной лекаркой. К ней шли и ехала со всей округи. Поговаривали, что она не только знахарка, но и ведьма. Хотя, зла от нее никто не видел. Знаменитые рябые коровы исправно давали молоко, куры неслись, масло сбивалось, пшеница вызревала в срок и не ложилась. Поэтому селяне свою знахарку любили и не столько побаивались, сколько уважали.

Отец Айны был шорником, хорошим мастером и уважаемым человеком. Кроме самой Айны в семье было еще две дочери и сын. Все младше нее и в брачный возраст еще не вступили. Сама Айна выскочила замуж по любви едва ей исполнилось шестнадцать лет. О своем решении никогда не жалела. Все у нее было хорошо. И любимый муж, и уважение односельчан, и дом, полная чаша. Одно плохо. Светлая Эриэль, Богиня Плодородия, не дала семье детишек. Ян от своих семейных обязанностей не отлынивал, у обоих в семьях кроме них было еще четыре-пять детей. В чем причина — никто понять не мог. Вот поэтому Айна и засобиралась к матери. За советом. Ей уже исполнилось двадцать. Четыре года замужем, а ни одной беременности. Загадка.

После ужина Айна собрала со стола посуду. Кузнец, устроившись на веранде в любимом кресле-качалке, выкурил вечернюю трубку. Айна помыла посуду и покрутилась около мужа с небольшим бочоночком в руках.

— Вот, купила на последний день недели. Темное, как ты любишь. Заодно отца хотела угостить.

Ян рассмеялся:

— Ах, ты, хитрюга. Ну, пошли. С тестем посижу, поговорю.

Айна подхватила мужа под локоток, он подхватил под мышку маленький бочоночек и семья пошла навестить родных.

В Рябой Корове тоже все уже отдыхали. Последний день недели и вечер к тому же. Родители Айны и младшие дети только, только сели за стол. Залаяла собака, скрипнула калитка и во двор вошли доченька и зять. Отец Айны обрадовался. Он углядел бочоночек и побежал в дом за двумя стульями. После ужина детей отправили погулять, мужчины устроились в удобных креслах, а Айна наконец-то осталась вдвоем с матерью. Будучи женщиной решительной, и лекаркой к тому же, вокруг да около ходить не стала и сразу спросила:

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Мама, а что со мной не так? Четыре года замужем, а детей нет. Мы любим друг друга, Ян — сильный мужчина. Все у нас хорошо, а вот не получаются.

Знахарка посидела, покрутила в руках гребень, хитро так прищурилась и сказала:

— Через неделю — последний день лета. В ночь на первый день осени будут Танцы В Круге. Тебе уже двадцать, и ты, можешь участвовать в них. Ты, ведь, тоже не сразу родилась. Мне, к тому времени, уже двадцать два исполнилось. Я тебя после такой ночи родила. Вот, возьми. Гребень и книгу.

— А моим сестрам?

— А им они не нужны. Они их даже в руки взять не смогут. Мы, действительно, ведьмы. И ты, и я, и моя мать, и ее. Все старшие девочки нашего Рода. Почитай книгу и все поймешь. Тебе уже двадцать, колдовская сила открыться должна. Мужу, не говори. Незачем ему в наши женские дела вникать.

— А мой отец? — оторопела Айна.

— Знает он все, но куда деваться. Знал, кого в жены брал. И не говори никому. Меньше знают — крепче спят. Пошли к мужьям.

Только вернулись домой, прибежал всколоченный молодой мужчина и от ворот закричал:

— Госпожа Айна! Госпожа Айна! Жена первенца рожает! Помоги! Кричит сильно.

— Бегу, бегу.

Домой уже утром вернулась. Приготовила мужу завтрак и легла отдохнуть. Ей приснился странный сон. Ночь, яркие звезды, большая поляна в глухом уголке леса. В кругу танцуют нагие девушки в венках из ярких полевых цветов. По центру круга горит костер. Вот он вспыхивает и Айна просыпается. Сидит на краю кровати. Приходит в себя. Подошла к окну и выглянула. Солнце стоит в зените. Обед скоро. Айна подхватилась, заправила кровать и побежала на кухню. Руки привычно готовили обед, а голова была занята сном.

Только поели, прибежала соседка. Муж у нее что-то не то съел. Так в заботах прошло еще два дня. Только на четвертый день Айна добралась до книги, которую мать дала.

На первой странице была молитва-обращение к Хозяину и Хозяйке леса. Чтобы пропустили на заветную поляну. На второй — обращение к Матери Стаи. Просьба принять молодую волчицу и дать свою защиту и покровительство. На третьей странице был рассказ о том, как в ночь между летом и осенью пошла молодая ведьма на свои первые Танцы. Совет не одевать на себя много одежды. Только платье, которое через голову легко снять. На голое тело. И предупреждение. Гребень покрепче в волосы вколи. И смотри, чтобы не вынул кто. Иначе, так в теле волчицы и останешься. Еще Айна узнала, что раз в месяц, в полнолуние она может на несколько часов стать волчицей и побегать с себе подобными. А вот в ночь между летом и осенью при любой луне она в волчью шкуру впрыгнет. Много чего еще интересного было. Видимо эту книгу еще первая женщина Рода завела. Остальные свое добавляли.

Открыла последний лист. На нем было коротенькое заклинание и приписка: «Прочти это заклинание над книгой. Тогда ни один мужчина ее в руки взять не сможет. Не увидит даже. Нечего им в наши женские тайны нос совать».

Айна прочла это заклинание и за оставшиеся дни старательно выучила нужные заклинания. Приготовила подходящее платье. Подумала, подумала. Собрала свою лекарскую сумку и поставили около кровати. Написала записку мужу: «Меня роды принимать позвали в соседнее село. Утром буду». И стала ждать ночь Танцев В Круге.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Вот и наступила долгожданная ночь между летом и осенью. И луна была полная да яркая. На небе, ни одной тучки. Айна в чай мужу успокаивающий отвар добавила. Немного послушала, как он похрапывает.

Айне повезло. У Яна много заказов было. С восхода из кузницы не выходил. Даже обед туда отнесла. Так что, уставший кузнец уснул, едва на подушку голову положил. Айна подхватила свою сумку. Сунула туда книгу и гребень. Положила записку на стол и выбежала из дома. Закрыла дверь и быстро пошла в сторону леса. Дом кузнеца к нему крайний был. А кузница совсем на отшибе стояла. Чтобы случайная искра полсела не спалила.