Возвращение в Африку - Дмитрий Горюнов

— Я считаю, что занимаюсь нужным делом. Люди не отказываются от своего дела из-за несчастных случаев. Даже забавы ради они подвергают себя риску. Сколько гибнет автогонщиков, альпинистов, горнолыжников? Опасность может подстерегать человека даже когда он пешком идет на работу. Львы имеют не меньшее право жить на свободе, чем мы с вами.

— Хорошо. Но как, в таком случае, быть с правами тех верблюдов и коз, мясо которых вы скармливаете львам? Как с правами антилоп, на которых охотятся выпускаемые вами на волю львы?

— Это естественный порядок вещей. Такому району, как Кора, необходимы львы. Выпуская их сюда, я восстанавливаю равновесие в природе.

Я заметил, что споры о правомерности и целесообразности приучения диких животных, оказавшихся в неволе, к жизни на свободе, различные доводы за и против, для Джорджа не более чем теория. С его точки зрения, каждый лев достоин того, чтобы его рассматривать не как простого представителя вида, но как личность, каждый имеет право жить на свободе.

— Я не ученый, — говорит Джордж, попыхивая своей прокуренной трубкой. — Я делаю это потому, что мне не нравится видеть страдающих в неволе животных.

В последний раз я навестил Джорджа в Кора в 1973 году, когда оставлял работу в Кении. Вместе со мной полетела и Джой. Братья уже много сделали: расчистили и оборудовали площадку для посадки легких самолетов, проложили десятки миль дорог. Львы, которых присылали к Джорджу, постепенно привыкали к дикой жизни и время от времени навещали «Кампи я симба», чтобы подкормиться мясом.

В то утро за мясом пришла львица Джума с двумя годовалыми детенышами. Накормив львов, Джордж пошел проводить семейство до логова, а мы с Джой на машине медленно следовали за ними. Непередаваемая картина! По красной пыльной дороге идет старый человек в шортах и сандалиях на босу ногу с неизменной трубкой в зубах, и ветер шевелит седые волосы на непокрытой голове. А за человеком лениво плетутся львы. Проводив львов до буша, Джордж свернул к невысокой скале, на которой разлегся еще один подопечный лев — Кристиан. Джордж взобрался на скалу, потрепал льва и улегся рядом с ним, положив голову на роскошную гриву льва. Потом на реке Тана он показал многих животных — бегемотов, слонов, носорогов, ориксов, сетчатых жирафов, зебр Греви. С горестью он обратил наше внимание на срубленные деревья с объеденной листвой и ветвями.

— Кто это сделал? — спросил я.

— Люди.

— Какие люди?

— Сомалийские пастухи. Они срубили уже много деревьев, в том числе и столетних, только для того, чтобы их верблюды и козы могли обглодать листья и ветви. Если решительно не прекратить этого разрушения, район превратится в пустыню, в такую же, какой стали многие земли их страны.

— Знаете, Джордж, природа может взять обратно все, что дала человеку. Ей ничего не стоит смести нас с лица земли своим дыханием или затопить нас водами океана — просто чтобы еще раз напомнить человеку, что он не так всемогущ, как думает.

— Смести или затопить… Это вы придумали?

— Нет, американский писатель Рэй Брэдбери.

— А… Все равно хорошо. Справедливости ради надо сказать, что у местных африканцев, особенно молодых, изменяются взгляды на дикую природу. Возможно, в один прекрасный день они что-то предпримут для ее сохранения. Будем надеяться, что этот день не наступит слишком поздно.

Джордж добился-таки своего — в 1974 году заказник Кора был объявлен Национальным резерватом. Но радость натуралиста была недолгой. Старые кенийские знакомые писали мне, что резкое повышение цены на слоновую кость в середине 70-х годов роковым образом отразилось на Кора. Мошенники и контрабандисты, а также «шифта» — бродячие шайки вооруженных современными карабинами и автоматами бандитов, проникших сюда из Сомали, истребляли слонов, носорогов, леопардов — все живое, из чего только можно извлечь барыши. Часть животных успела покинуть резерват и ушла за реку Тана, Бандиты грозят расправиться с Джорджем. Со своими немногочисленными помощниками, рискуя постоянно жизнью, он старается мешать браконьерам. Глубокий старик вырыл в своем лагере окоп и спит рядом с ним, держа наготове винтовку и пистолет. Он не утратил духа бойца и не намерен сдаваться. Сотрудники службы национальных парков настойчиво советовали Джорджу покинуть Кора, пока не улягутся страсти. «Меня отсюда можно вытащить только в наручниках под стражей», — говорит он.

В заповеднике появилось несколько сторожей. Среди них и надежный помощник Джорджа Тони Фитцджон — сорокалетний англичанин, которому опостылела служба водителя в молочной фирме. Он с детства мечтал работать с дикими зверями. Как-то Тони познакомился с бывшим инспектором по охране животных в знаменитом танзанийском национальном парке Серенгети. Его захватывающие рассказы об Африке побудили Тони, что называется, «на перекладных» добраться до Кении и в конце концов после множества трудностей и невзгод — до Кора, где он, судя по всему, обрел самого себя.

Джорджа много лет занимала мысль о расселении в Кора леопардов, когда-то водившихся там, но все его силы поглощала программа репатриации львов. С появлением Тони открылась возможность заняться леопардами. Но где их получить? Все произошло как в сказке. В одном фешенебельном парижском баре для экзотики держали в клетках пару молодых леопардов. Бармен настолько к ним привязался, что когда хозяин разорился и продал бар, он залез по уши в долги, выкупил животных и поселил их в своем саду. Леопарды выросли и принесли два помета котят, которых пришлось раздать по зоопаркам. Случайно бармен познакомился с другим страстным любителем животных, летчиком «Эр Франс», который часто летал в Африку и знал о работах Джорджа Адамсона со львами в Кора. Добившись согласия авиакомпании и властей, занимающихся проблемами охраны дикой природы, бармен и летчик доставили Джорджу двух детенышей леопардов из следующего помета. Так в Кора начался новый эксперимент с приучением леопардов, родившихся и выросших в неволе, к жизни в естественных условиях. Еще двух детенышей леопарда обещала прислать Джорджу кинозвезда Брижит Бардо, ставшая пылкой сторонницей защиты животных.

ДЖОРДЖ ОСТАЕТСЯ В СТРОЮ

На кладбище, во время похорон Джой Адамсон, Джордж сказал корреспондентам, что будет продолжать дело жены. Джордж скуп на слова, но если он обещал что-то, то обязательно сделает даже ценой собственной жизни. Зная Джорджа, я верил, что так оно и будет.

Случилось так, что после гибели Джой я потерял прямую связь с Джорджем. Не зная точного почтового адреса его лагеря в Кора, письмо с выражением соболезнования я послал ему в Эльсамер, на озере Наиваша, где останавливался Джордж в тех случаях, когда приезжал в Найроби («Я бываю там лишь тогда, когда разболятся зубы», — обычно отшучивался он). Проблуждав по Кении несколько месяцев и украсившись многочисленными штемпелями почтовых отделений, письмо вернулось в Москву.