Фракс и чародеи - Мартин Скотт

Волшебница запалила кальян. Я не мог поверить в то, что она так легко капитулирует. Дайрива неожиданно подала тревожный сигнал, и мы, увидев, как в воздухе начало расплываться зеленоватое светящееся пятно, поспешно нырнули за изгородь. Из зеленого облака появилась темная фигура и скрылась за поворотом лабиринта.

- Ковиний, - прошептала Дайрива. - Не зря я говорила, что он обязательно появится.

- Ты уверена, что это Ковиний? - едва слышно спросил я. - Его лица мне рассмотреть не удалось.

- Кто еще это может быть? - сказал Дайрива, выходя на открытое пространство. - Итак, я беру его на себя. А ты, Лисутарида, должна сделать все, чтобы победить в состязании.

С этими словами Дайрива удалилась, ее роскошные волосы слегка развевались на ветру.

- Оставайся с Лисутаридой, - бросил я, обращаясь к Макри.

- А ты куда направляешься?

- На поиски.

- Но ты же заблудишься.

- Нет. Мне известны все хитрости этих магических лабиринтов. Может быть, я наткнусь на какую-нибудь умную свинью, которая хорошо разбирается в математике.

- Следующее число в ряду… - бормотала Лисутарида. - Нелепее не придумать… - Кого интересует математика?

- Волшебников из Симнии, например.

- Это не честная игра, - заныла Лисутарида тоном обиженной школьницы, усаживаясь на землю рядом со своим кальяном. - Я думала, что мне придется строить плотину, или, в крайнем случае, двигать горы. Это мне по плечу.

- Честная игра, или нечестная, но мы должны найти ответ прежде, чем это сделает Рамий. Будь я проклят, если позволю Симнии выиграть гонку на последнем круге.

Нашему кандидату, судя по всему, на исход соревнований было плевать. Лисутарида сдалась. Однако волосы волшебницы пребывали в полном порядке. Стилист на сей раз очень расстарался, и я не сомневался в том, что вечером на приеме в имперском дворце все дамы света при виде ее прически просто сдохнут от зависти.

ГЛАВА 18

Я двинулся по лабиринту, оставив Макри охранять Лисутариду. Я не сомневался в том, что Макри, несмотря на все обещания хранить трезвость, очень скоро тоже присосется к кальяну. Обладание остроконечными ушами, вне сомнения, отрицательно сказывалось на ее характере. Ну и ладно. Я нисколечко не стану жалеть, если Ковиний, разделавшись с Дайривой, снесет головы наркоманке-чародейке и ее телохранительнице. Та еще телохранительница! С того момента, как она стала бормотать об этом эльфе Си-ате, толку от нее даже меньше, чем от одноногого гладиатора.

Был ли это действительно Ковиний? Принцесса Дайрива, похоже, не сомневалась. Но что из этого? Я ей не доверял. Я вообще никому не доверял. Лисутарида - наше несчастье. Макри ненадежна. Цицерий - болтун, а Тилюпас - вообще издевательство над здравым смыслом. Что касается претора Самилия, то он не способен расследовать даже кражу детской погремушки. Все обитатели Турая - безнадежные идиоты. Если бы не я, то город уже давно бы перестал существовать, как независимое государство. Размышляя о ничтожности своих сограждан, я на всякий случай обнажил меч. Не нравятся мне эти лабиринты. Как магические, так и самые обыкновенные. Они раздражают своей бессмысленностью. Не случайно Чарий Мудрый заманил нас именно сюда.

Я свернул за угол и едва не налетел на невысокое существо, которое, впрочем, сразу узнал. Это была Ханама. Убийца, как всегда, была облачена в черное, а в ее руке поблескивал кинжал.

- Тебе здесь быть не положено, - заметил я.

- Так же как и тебе, - ответила она.

- У меня на это больше прав, чем у тебя.

- Нет у тебя никаких прав.

- Я - Народный трибун, а ты всего-навсего убийца.

- И с каких это пор Народные трибуны - пост временный и в лучшем случае почетный - вмешиваются в избрание главы Гильдии чародеев?

- С тех пор, как я решил, что это мой долг.

- Долг? Очень забавно. Отойди-ка, детектив, в сторону.

- Как ты сюда попала? И что делаешь?

- Охраняю Лисутариду. У меня нет времени на болтовню, - бросила Ханама и быстро удалилась. Мне не оставалось ничего, кроме как смотреть ей в спину.

- У меня больше прав, чем у тебя! - проревел я ей вслед. - Я - Народный трибун!

Ханама скрылась за поворотом. Будь они прокляты, эти убийцы. Всегда возникают в тот момент, когда вы их не желаете видеть.

Я двинулся дальше. Ханама по сравнению со своим обычным поведением была очень разговорчивой. Может быть, она начинает относиться ко мне лучше? Теплее, если можно так выразиться? Появился еще один единорог и зарысил ко мне. Может быть, он мне поможет? В магическом пространстве возможно все. Солнце только что стало зеленым, а маргаритки выросли и стали мне едва ли не по пояс.

- Приветствую тебя, единорог, - сказал я. - Не видел ли ты волшебника из Симнии по имени Рамий Солнечный ураган.

Единорог ответил молчанием.

- Примерно такого роста, - я отмерил рукой рост Рамия. - А вид у него, скорее всего, недовольный.

За моей спиной кто-то громко расхохотался.

- Это надо же! Он задает вопросы единорогу.

Я обернулся. Оказывается надо мной потешалась белка довольно внушительных размеров.

- Разве вам не известно, что единороги не умеют говорить?

- Известно. Но я решил, что попытаться стоит. Возможно, вы видели Рамия?

- Колдуна из Симнии? Смахивающего на отставного солдата? Конечно, я его видела, - ответила белка и, бросив на меня хитрющий взгляд, поинтересовалась: - А фазиса у вас случайно не сыщется?

- Случайно сыщется, - ответил я, достал одну палочку и вручил ее белке.

- Сверните направо, а затем все время держитесь левой стороны, - сказала белка и, держа фазис в коготках лапки, прыгнула на изгородь.

Я продолжил путь довольный тем, что мне удалось подкупить большую белку всего одной палочкой фазиса. Ветер усиливался, а маргаритки все продолжали расти. Воздух становился прохладнее. Мне показалось, что я слышу голоса, и я начал красться вперед, стараясь производить как можно меньше шума. Когда голоса стали громче, я замер на месте. Рамий Солнечный ураган находился за следующим поворотом.

- Ты получил вопрос? - послышался незнакомый голос.

- Да.

Послышался шелест передаваемого из рук в руки листка пергамента. Я набрался духу и осторожно выглянул из-за угла. Рамий беседовал с высоким человеком в тоге. Я узнал в нем одного из членов делегации Симнии. Макри утверждала, что он известный математик. Какая гнусность!! Ведь всем известно, что финальные испытания - священны и неприкосновенны! Я не ошибался, когда утверждал, что Симнии доверять нельзя.

Ученый, держа в руке гусиное перо, принялся изучать полученный от Рамия листок. Немного поразмыслив, он приступил к письменным расчетам.