1941 год на Балтике: подвиг и трагедия - Александр Чернышев

Как выяснилось перед выходом на совещании у командира отряда, почти у всех БТЩ компасы и лаги находились в неудовлетворительном состоянии. Только у Т-215 гирокомпас и лаг были в полной исправности. Поэтому он шел головным, за ним в строю «минного» уступа влево шли Т-211 «Рым», Т-206 «Верп», Т-217. За ними в кильватерной колонне следовали «Суровый» (флагман), «Урал», «Гордый». Катера МО — в охранении по бортам кораблей. Отряд шел рекомендованными курсами (южным фарватером), ветер достигал 4–5 баллов, облачно, видимость 8–10 каб.

В 21.19 с головного БТЩ и «Урала» заметили след торпеды с правого борта, через 8 минут (21.27) были обнаружены следы двух торпед с правого борта «Сурового», все торпеды прошли мимо. Наличие в данном районе подводной лодки противника не подтверждено. Около 23.00 корабли разошлись с плавающей миной.

После полуночи отряд начал форсирование минного поля. В тралах Т-215 и Т-217 взорвались мины, но тралы не были повреждены. В 00.39 14 ноября взорвалась мина в трале у Т-206, перебив левый параван. В 00.44 подорвался на плавающей мине и мгновенно затонул в точке Ш=59°47′0″, Д=24°22′3″ со всем экипажем катер МО-301, шедший в охранении с правого борта «Гордого». В 1.05 на плавающей мине, вероятно, подсеченной впереди идущим тральщиком, подорвался Т-206 «Верп», при этом поднялся большой столб пламени. На нем сдетонировали снаряды в носовом погребе. Через 2–3 минуты Т-206 затонул, из его экипажа погибли 32 человека, остальные были подобраны катером МО-402.

Последствия взрыва «Верпа» были более трагические для всего отряда. Командир концевого Т-217, зная по опыту, что после подрыва тральщик обычно продолжает идти вперед по инерции, но уклоняется либо вправо, либо влево, тотчас после подрыва «Верпа», во избежание столкновения, застопорил машины, чтобы переждать, пока рассеется дым, затем он дал «самый малый назад», при этом корабль развернуло носом на 20–30° вправо, после чего он остановился в 2 каб. от места подрыва.

Но он не учел, что за ним идут корабли, не видевшие его маневра, так как тральщик не предупредил их об остановке. С «Сурового» прямо по носу сквозь облако дыма в расстоянии полукабельтова был обнаружен Т-217 с застопоренными машинами. Командир эсминца вынужден был отвернуть. При этом он повернул влево и, обходя тральщик, задел его правой скулой за корму. В результате поворота эсминец вышел из протраленной полосы под ветер. Корпус «Сурового» получил рваную пробоину длиной около 4 м. БТЩ при этом почти не пострадал.

В своем отчете об операции вице-адмирал В.П. Дрозд так описал этот момент: «Такова картина полного расстройства, в которое отряд пришел после подрыва БТЩ «Верп» и последовавших неправильных действий командиров эсминца «Суровый» и Т-217. Если бы при отряде не было катеров МО, то по смыслу соответствующих статей «Наставления для боевой деятельности тралящих кораблей» концевой Т-217 должен был оказать помощь «Верпу», а прочим БТЩ безостановочно идти вперед по заданному курсу.

Эсминцу «Суровый» следовало обогнуть подорвавшийся тральщик справа, т. е. уклониться во внутреннюю протраленную сторону строя и продолжать движение за «Рымом» и Т-215, поскольку при отряде имелись МО, которые должны были оказать помощь 206-му, а впереди «Сурового» шел еще и 215-й, командиру эсминца следовало тотчас после взрыва уклониться вправо, ни при каких условиях не отворачивая влево во внешнюю (непротраленную) сторону строя тральщиков. При этих простейших, единственно правильных и не требующих размышлений решениях не произошло бы существенной задержки и в движении минного заградителя «Урал», и всех прочих кораблей отряда. Здесь сказалось отсутствие тренировки в совместных плаваниях кораблей и тральщиков».

«Суровый» остановился, пробоину, расположенную выше ватерлинии, заделали койками. Корабль начал движение в кильватер БТЩ, чтобы выйти в голову «Урала», и только начал развивать ход, как в 1.08 в 4–5 м от левого борта в районе 1-го машинного отделения взорвалась мина, захваченная левым параваном, но из-за малой скорости резак паравана не перерезал минреп, а подтянул мину к борту. Место подрыва Ш=59°44′0″, Д= 25°06′0″. Эсминец сильно подбросило, погас свет. Корпус корабля сильно деформировало, в районе кормы образовались большие гофры, из-за чего заклинило валопроводы. «Урал» и «Гордый» обошли «Суровый», оставив его к югу.

Командир отряда заградителей Н.И. Мещерский.

В командование оставшимися в строю и способными двигаться кораблями вступил капитан 1 ранга Н.И. Мещерский, находившийся на «Урале», в кильватер минзагу шел «Гордый». Не видя впереди тральщиков, Н.И.Мещерский в 1.09 приказал эсминцу выйти в голову минного заградителя, не имевшего параванов, что им и было выполнено. После этого корабли отвернули вправо и, идя курсом на север, направились полным ходом из опасного района. Пройдя 1,5 мили на север, они последовательно повернули на запад. Выполняя этот маневр, минзаг и эсминец разминулись с тральщиками.

В 1.23 командиру дивизиона БТЩ было дано по УКВ приказание, оставив один тральщик у борта «Сурового», следовать с остальными в голове «Урала».

Это приказание, вероятно, в несколько искаженном виде было получено на ведущем Т-215 в 1.33, и он с остальными БТЩ тотчас повернул на обратный курс. В 1.35 на «Суровый» был передан сигнал: «Урал» и «Гордый» продолжают движение».

По-видимому, на «Гордом» был неисправен компас, так как в 2.05 с эсминца передали на «Урал» просьбу корректировать его курс. Поскольку «Урал» и «Гордый» ушли в сторону рекомендованного курса, а видимость не превышала нескольких кабельтовых, встреча обеих групп не состоялась, и БТЩ прошли южнее. Затем они начали маневрировать переменными курсами, и около 2.25 зрительная связь была восстановлена.

Вопреки полученному приказу, все три БТЩ в 2.16 присоединились к отряду, держась от него слева по курсу. В 2.20 командиру дивизиона БТЩ было снова приказано отправить один тральщик к «Суровому», продолжая следовать с остальными в голове «Урала».

Около 2.25 в 13 милях восточнее маяка Порккала Т-215 вступил в голову «Гордому». Почти в то же время шедшие южнее «Рым» и Т-217 повернули, чтобы идти к поврежденному кораблю. Таким образом, приказ командира отряда был выполнен не точно, вместо одного тральщика к «Суровому» направились два, с минзагом и «Гордым» остался один.

«Рым» и Т-217, отделившись от отряда, в 3.06 легли на обратный курс, убрали тралы и около 5 часов подошли к «Суровому», метрах в 50 от которого стояла подорвавшаяся на мине полузатопленная подводная лодка Л-2.

Движение отряда на Ханко продолжалось в составе: «Гордый», «Урал», три катера МО, Т-215. Впереди шел всего один тральщик, но и тот держался слева по курсу в расстоянии 2 каб., и «Гордый» шел вне протраленной полосы, склоняясь по неизвестной причине вправо от курса. Определив место по маяку Порккала, который в 3.00 неожиданно загорелся, выяснили, что отряд, находясь примерно в двух милях к западу от своего счисленного места и идя этим курсом 225°, выйдет прямо на минное поле противника. Курс изменили на 216°. Но слишком узка была полоса перед «Гордым», захватываемая тралом единственного тральщика Т-215.

В 3.20 у борта «Гордого», вышедшего из протраленной полосы, раздался глухой взрыв (вероятно, сработал минный защитник). Больших повреждений он не причинил, и эсминец продолжал путь. В 3.30 на «Урале» было получено сообщение с эсминца: «Подорвался на мине, имею ход». Но кораблю не повезло. В 3.32 у левого борта «Гордого» раздался сильный взрыв, корабль подбросило, он зарылся носом в волны и остановился в точке Ш=59°47′7″, Д= 24′23″.

Эскадренный миноносец «Гордый».

Из пробоины вырвались клубы пара. Мина взорвалась в районе 1-го машинного и 3-го котельного отделений, все находившиеся там люди погибли. Корабль получил крен 20 градусов на левый борт. В кормовой части образовался гофр, возникли трещина в наружной обшивке и широкая метровая трещина в настиле верхней палубы. Кормовые помещения быстро заполнялись водой. Крен увеличился до 30 градусов. Давление в котлах упало, остановились вспомогательные механизмы, эсминец лишился электроэнергии.

Около десятка краснофлотцев и старшин во главе с командиром БЧ-5, стоя по пояс в воде, прилаживали к пробоине аварийные пластыри, закрепляли их брусьями и клиньями. Электроэнергии не было, средства борьбы с водой запустить было невозможно. С поста энергетики и живучести доложили, что вода пошла по кораблю, ломая водонепроницаемые переборки. Командир БЧ-5 Дергачев понял, что пластырь заводить уже бесполезно. Он поднялся на мостик и доложил командиру, что спасти корабль невозможно. Как будто в подтверждение этому, в 3.36 в районе 4-го орудия главного калибра по правому борту раздался взрыв третьей мины. Корабль ложился на левый борт, шлюпки правого борта спустить не могли, удалось спустить шлюпку левого борта. В ней находился командир БЧ-2 старший лейтенант Н.В. Дутиков и два матроса. Шлюпка подобрала из воды 9 человек, после чего, поставив паруса, пошла на восток. За 19 часов она дошла до Гогланда, пройдя 100 миль под парусами при 8-балльном ветре.