Миры Айзека Азимова. Книга 8 - Айзек Азимов

— Вы хотели сказать, что космониты тоже потомки землян и Земля тоже их планета? Фактически правильно. Космониты сделали все, что могли, чтобы отказаться от своего наследства. Они не признают себя потомками землян. Будь я мистиком, я бы сказал, что, оторвавшись от своих корней, космониты долго не просуществуют. Но я не мистик. Поэтому не выражусь в такой форме, но все равно они не смогут выжить, я уверен. — Он помолчал и добавил немного смущенно, словно понял, что задел Глэдию за живое: — Пожалуйста, думайте о себе как о человеке, а не как о космоните, и я буду думать о себе как о человеке, а не поселенце. Человечество выживет, будь то поселенцы, или космониты, или те и другие вместе. Я думаю, что это будут поселенцы, но может, я ошибаюсь.

— Нет, — сказала Глэдия, стараясь выглядеть спокойной. — Я думаю, что вы правы — люди должны перестать отличать космонитов от переселенцев. Это и есть моя цель — научить их не различать.

— Я задерживаю ваш обед, — сказал Д. Ж. и взглянул на часы. — Могу я поесть с вами?

— Конечно.

Д. Ж. встал.

— Тогда я пойду и принесу. Я бы послал Дэниела или Жискара, но не хочу привыкать приказывать роботам. Кроме того, хоть команда и обожает вас, это обожание вряд ли распространяется на ваших роботов.

Глэдия вообще-то не хотела есть. Она все еще не могла привыкнуть к недостаточно тонкому вкусу еды, которую, видимо, готовили так же, как на Земле. Но невкусной еда не была, и Глэдия стала флегматично жевать.

Д. Ж. заметил, что она ест без интереса, и спросил:

— Надеюсь, пища хорошо усваивается?

— Да. Видимо, я привыкаю. Сначала было немного неприятно, но потом прошло.

— Я рад. Но вот что, мадам…

— Да?

— Вы не представляете, почему аврорианское правительство так настойчиво зовет вас домой? Дело же не в том, как мы обошлись с надзирательницей или как вы выступили. Они потребовали вашего возвращения до того, как могли узнать об этих событиях.

— В таком случае, — грустно сказала Глэдия, — я им вовсе не нужна и никогда не была нужна.

— Но что-то должно быть. Я же говорил вам, что письмо подписал Председатель Совета Авроры.

— В данном случае именно этого Председателя можно рассматривать как подставное лицо.

— Да? И кто же стоит за ним? Калдин Амадейро?

— Точно. Значит, вы его знаете?

— О, да, — мрачно ответил Д. Ж. — Фанатически ненавидит Землю. Человек, который как политическая фигура был уничтожен доктором Фастольфом два столетия назад, но выжил и снова угрожает нам. Вот пример долголетия мертвой руки.

— Но тут такая странность: Амадейро — человек мстительный. Он знает, что причиной его поражения, о котором вы упомянули, был Элайдж Бейли, и уверен, что я тоже причастна к этому, поэтому его крайняя неприязнь распространяется и на меня. Если Председатель хочет видеть меня, значит, этого хочет Амадейро. А зачем я нужна Амадейро? Он должен радоваться, что избавился от меня. Наверное, он и послал меня с вами на Солярию, рассчитывая, что ваш корабль погибнет и я вместе с ним. Это ничуть не огорчило бы Амадейро.

— Он не стал бы оплакивать вас, да? Но вам, надо полагать, никто не сказал: «Поезжайте с этим дураком поселенцем, потому что нам доставит удовольствие известие о вашей гибели»?

— Нет, мне сказали, что вам очень нужна моя помощь, что в настоящее время существует политика сотрудничества с Поселенческими мирами и для Авроры будет великим благом, если я по возвращении сообщу обо всем, что происходит на Солярии.

— Да, конечно, они должны были сказать так. Но когда, вопреки их ожиданиям, наш корабль вернулся, а аврорианский погиб, им, конечно, захотелось узнать о происшедшем из первых рук. И когда я вместо Авроры повез вас в Бейлимир, они взвыли и потребовали вашего возвращения. Так вполне могло быть. Но сейчас-то им известно обо всем — так зачем им вы? Впрочем, им известно обо всем исключительно из передач с Бейлимира. Стало быть, они просто не верят этому. Но все-таки…

— Что все-таки, Диджи?

— Все-таки я инстинктивно чувствую, что в их послании сквозит желание не только послушать вас. За их настойчивостью, мне кажется, что-то скрывается.

— Ничего там не может скрываться. Ничего!

— Не знаю, не знаю — может быть, — задумчиво произнес Д. Ж.

41

— Я тоже хотел бы знать, — сказал ночью Дэниел из своей ниши.

— О чем, друг Дэниел? — спросил Жискар.

— Об истинном значении послания с Авроры, требующего возвращения леди Глэдии. Мне, как и капитану, желание выслушать ее отчет кажется не вполне достаточным.

— У тебя есть альтернативное предложение?

— Есть одна мысль.

— Могу я узнать ее?

— Мне думается, что в требовании Совета Авроры содержится нечто большее, чем говорится, и они, возможно, желают видеть не мадам Глэдию.

— Кого же они могут ждать, кроме мадам Глэдии?

— Друг Жискар, мыслимо ли, чтобы леди вернулась без нас?

— А зачем мы с тобой нужны Совету Авроры?

— Я-то не нужен, а ты уникален, потому что умеешь проникать в мозг человека.

— Это верно, друг Дэниел, но они этого не знают.

— А не могло ли случиться, что после нашего отъезда они каким-то образом обнаружили этот факт и горько пожалели, что отпустили нас?

— Нет, этого не может быть, — без колебаний сказал Жискар. — Откуда им это узнать?

— Я размышлял об этом, — осторожно сказал Дэниел. — Ты во время своего давнего визита на Землю с доктором Фастольфом ухитрился переналадить несколько земных роботов и снабдил их ограниченными умственными способностями, достаточными для того, чтобы продолжать влиять на правительство Земли в смысле благоприятного отношения к заселению планет. Ты сам однажды говорил мне об этом. Таким образом, роботы на Земле способны исправлять мысли. Затем, как мы недавно предположили, Институт роботехники Авроры послал гуманоидных роботов на Землю. Мы не знаем точно, с какой это было сделано целью, скорее всего такие роботы наблюдают за событиями на Земле и сообщают на Аврору. Даже если аврорианские роботы не умеют манипулировать мозгами, они могут посылать рапорты о том, что то или иное официальное лицо вдруг изменило свое отношение к поселенчеству, и, может быть, как раз в то время, когда мы уезжали с Авроры, кого-то из власть имущих на Авроре осенило, что все это можно объяснить присутствием на Земле мысленаправляющих роботов. И это можно связать только с доктором Фастольфом либо с тобой. Тогда аврорианскому правительству станет ясно значение некоторых других событий, которые можно связать скорее с тобой, чем с доктором Фастольфом. В результате они хотят во что бы то ни стало получить тебя обратно, но не могут открыто требовать, потому что это выдает факт их нового знания. Вот они и требуют леди Глэдию — естественное требование, — зная, что если она вернется, то только вместе с нами.